Они перебрались на борт посадочной шлюпки сразу же после того, как "Гермес" вышел на орбиту вокруг Новой Шотландии. Сэлли едва успела попрощаться с экипажем курьера.

— ПОСТОРОННИМ ПОКИНУТЬ ПОСАДОЧНЫЕ ШЛЮПКИ. ПАССАЖИРАМ ПРИГОТОВИТЬСЯ К ВХОЖДЕНИЮ В АТМОСФЕРУ.

Воздушный шлюз, щелкнув, закрылся.

— Готовы, сэр?— спросил пилот.

—  Да.

Двигатели заработали. Посадка была не слишком гладкой — пилот очень торопился. Когда они оказались над городом, скорость была еще слишком велика, ипилоту пришлось сделать два круга, прежде чем лодка затормозилась, зависла, а затем и опустилась на посадочную площадку на крыше Адмиралтейства.

— Дядя Бен здесь!— воскликнула Сэлли, бросаясь вперед, чтобы оказаться в его объятиях.

Бенджамину Брайту Фаулеру было восемьдесят стандартных лет, и он выглядел на все эти годы. До введения регенерационной терапии ему можно было бы дать лет пятьдесят и предположить, что он находится в самом расцвете своего интеллекта. Последнее предположение было совершенно верным.

Он имел рост 174 сантиметра и вес — девяносто килограммов: полный, невысокий человек, почти лысый, с бахромой темных седеющих волос вокруг сверкающего купола. Он никогда не надевал шляпу, за исключением холодной погоды, а обычно забывал о ней.

Сенатор Фаулер был одет довольно странно: мешковатые брюки, опускающиеся на мягкие кожаные ботинки, и изрядно поношенное пальто из верблюжьей шерсти, опускающееся до колен. Одежда его была очень дорогой, однако никогда не имела за собой должного ухода. Его мечтательные глаза, которые часто слезились, и взъерошеный вид не отнимали у его облика внушительности, и политические противники не единожды ошибались, делая вывод о его способностях по внешнему виду. Временами, когда случай был достаточно важным, он позволял своему камердинеру подобрать ему одежду, и тогда, по крайней мере несколько часов, выглядел соответственно: в конце концов, он был одним из могущественнейших людей Империи. Впрочем, как правило, он надевал первую вещь, которую находил, в своем гардеробе, а с тех пор как запретил слугам выбрасывать то, что ему нравилось, часто носил старые вещи.

Он заключил Сэлли в медвежьи объятия, пока та целовала его в лоб. Сэлли была выше своего дяди и ей постоянно хотелось вырасти, чтобы поцеловать его в самую макушку. Бенджамин Фаулер не обращал внимания на свой внешний вид и злился, если кто-нибудь напоминал ему об этом, но обычно его мало беспокоила лысина. Он даже наотрез отказался делать с ней что-нибудь косметическими процедурами.

— Дядя Бен, как я рада видеть тебя!— Сэлли с трудом вырвалась из его рук. Потом с притворным гневом сказала:-— Ты полностью перевернул мою жизнь! Ты знаешь, что радиограмма заставила Рода сделать мне предложение?

Сенатор Фаулер казался удивленным.

— Ты хочешь сказать, что он еще этого не делал?— Он внимательно оглядел Рода.— Он выглядит вполне нормально. Должно быть, это внутреннее повреждение. Как поживаете, Род? Вы хорошо выглядите.— Он пожал Роду руку. Хватка у него была достаточно сильной, чтобы причинить боль. Левой рукой Фаулер извлек из складок своего старого пальто карманный компьютер.— Нужно торопиться, ребятки, мы опаздываем. Идемте, идемте...— Он повернулся и заспешил к лифту, предоставив им следовать за ним.

Они спустились на двенадцать этажей, и Фаулер повел их по извивающемуся коридору. У одной из дверей стояли на посту морские пехотинцы.

— Сюда, сюда,— сказал сенатор.— Нельзя заставлять всех этих капитанов и адмиралов так долго ждать. Входите, Род!

Морские пехотинцы отсалютовали, и Род рассеянно ответил. Потом он вошел и остановился, удивленный: большая комната, обитая деревянными панелями с огромным мраморным столом во всю ее длину. За столом сидели пять капитанов и два адмирала. Офицер-юрист сидел за меньшим столом, за ним же разместились клерки и стоял записывающий аппарат. Как только Род вошел, кто-то произнес:

— Открываем заседание следственной комиссии. Выйдите вперед и примите присягу. Назовите ваше имя.

— Что?

— Ваше имя, капитан,— резко повторил адмирал, сидевший в центре стола. Род не знал его; вообще он знал не более половины присутствующих.— Вы знаете свое имя, не так ли?

— Да, сэр... Адмирал, меня не предупредили, что я прибуду прямо на следственную комиссию.

— Теперь вы это знаете. ПОЖАЛУЙСТА, НАЗОВИТЕ ВАШЕ ИМЯ.

— Родерик Гарольд, Лорд Блейн, капитан, Имперский Военный Космический Флот, бывший капитан ИКК "Макартур".

— Благодарю.

А затем они забросали его вопросами.

— Капитан, когда вы впервые поняли, что малыши способны пользоваться инструментами и производить полезную работу?

— Капитан, пожалуйста, опишите процедуру стерилизации, предпринятой вами.

— Как по-вашему, капитан, знали ли чужаки вне корабля, что малыши широко распространились по нему?

Он отвечал так хорошо, как только мог. Временами один офицер задавал вопрос, но его тут же перебивал второй, говоря:

— Черт побери, все это есть в рапорте. Вы что, не прослушали ленты?

Следствие двигалось с молниеносной быстротой, и вскоре закончилось.

— Вы можете ненадолго выйти, капитан,— сказал председательствующий адмирал.

Сэлли и сенатор Фаулер ждали его в холле. Рядом с ними стояли .молодая женщина в кителе и с портфелем.

— Мисс Макферсон, моя новая секретарша,— представила ее Сэлли.

— Приятно познакомиться с вами, лорд. Леди, мне, пожалуй, лучше...

— Да, конечно. Благодарю вас.

Макферсон ушла, щелкая подковками по мраморному полу. У нее была прелестная походка.

— Род,— сказала Сэлли.— Род, вы знаете, на скольких приемах мы должны побывать?

— Приемах! Мой Бог, они там решают мою судьбу, а вы...

— Ерунда,— фыркнул сенатор Фаулер.— Это было решено несколько недель назад. Когда Меррилл, Кренстон, Армстронг и я прослушали рапорт Кутузова. Как я писал, ваше назначение было у меня в кармане, и тут вы теряете свой корабль! Это очень хорошо, что ваш адмирал честный человек. Это чертовски хорошо...

Дверь открылась.

— Капитан Блейн?— позвал клерк.

Он вошел и встал перед столом. Адмирал взял лист бумаги и откашлялся.

— Особая следственная комиссия, созванная для изучения обстоятельств гибели линейного крейсера Его Императорского Величества "Макартур", единогласно постановила. Первое. Комиссия установила, что корабль был потерян из-за случайного проникновения чужих форм жизни и уничтожен во избежание распространения их на другие суда. Второе. Комиссия полностью отклонила обвинение капитана Родерика Блейна, ИБКФ, в небрежности. Третье. Комиссия приказывает уцелевшим офицерам "Макартура” подготовить детальный рапорт о том, как произошла потеря, во избежание подобного в будущем. Четвертое. Комиссия отмечает, что осмотру и стерилизации "Макартура" мешало присутствие на борту большого числа ученых и их оборудования, и что министр Энтони Хорват, старший ученый, протестовал против стерилизации и требовал минимального вмешательства в эксперименты. Пятое. Комиссия отмечает, что капитан Блейн был весьма старателен в осмотре своего корабля, с учетом трудностей, отмеченных в пункте четвертом, и предлагает ограничиться выговором. Решение принято единогласно, и на этом комиссия распускается. Капитан, вы можете идти.

— Благодарю, сэр.

— Да. Это было довольно неряшливо, Блейн. Вам это известно, не так ли?

— Да, сэр.— Интересно, сколько еще мне придется думать об этом?

— Но я сомневаюсь, что кто-нибудь другой сделал бы это лучше. Со всеми этими штатскими на борту корабль должен был напоминать сумасшедший дом. Сенатор, он полностью ваш. В комнате 675 все готово.

— Хорошо. Спасибо, адмирал.— Фаулер вытолкал Блейна из комнаты, где проходило слушание, и повел по коридору к лифту. У открытой двери которого стоял младший офицер.

— И куда мы идем сейчас?— требовательно спросил Род.— Шестьсот семьдесят пять? Да это же отставка!