Чтобы вы понимали, полчаса – и я снова во фраке. Я лучший из джентльменов, каких только знал и видел. Кайфуя от ощущения этой вернувшейся ко мне благодати, вдруг понимаю: нижняя нотка букета, излучаемая её диффузором, – это древесное благородство. И открывается она в самом конце, при достижении определённой температуры, обусловленной теплотой общения. Как же всё просто! Всё самое сложное – просто! Достаточно почувствовать открытым сердцем то, что происходит за пределами тебя самого.

Пьём кофе. В глазах снова уже хорошо позабытая страсть. В теле огонь. Едем ко мне. Лютый секс. Секс нежный. Просто секс. Я беру её снова и снова. Податлива как никогда. Извивается, царапается, кричит. В перерывах шепчет: «Как я скучала!» Молчу и улыбаюсь. Я не знаю, что сказать. Я не знаю таких слов. Просто растворяюсь в ней, как кофе в кипятке, и понимаю, что больше никому её не отдам.

Я встретил её совершенно случайно. Встретил и гостеприимно впустил этот хаос в свою жизнь, когда в ней появился какой-то маломальский порядок и, как мне тогда показалось, логика. Тогда я только-только разобрался в своих чувствах и понял, что из всех моих потенциальных и не очень невест мне нужна одна она – моя женщина. Я наконец понял, что нашёл ту, которую так долго искал, и перестал метаться от одной юбки к другой.

Я любил эстетику, любил комфорт и любил удовольствие. И когда все три эти важные для меня компонента, составляющие в моём понимании тихое счастье, сошлись на одном человеке, и я наконец успокоился, вдруг встретил её. «Пришло откуда не ждали», как говорится.

Что меня больше привлекло тогда? То ли то, что она была с моим другом, с которым мы постоянно, по умолчанию, соперничали, то ли то, что она была какой-то другой, как не от мира сего, абсолютно мне непонятной.

Мне всегда казалось, что во Вселенной помимо нас, живых людей, присутствует что-то невидимое, необъяснимое, то, что позволяет нам общаться друг с другом без слов, то, что притягивает нас друг к другу, или же, наоборот, отталкивает, как одноимённые полюса магнитных полей.

Да, я был неисправимым романтиком. За это женщины меня и любили. Я был именно таким. Без притворства. Без какой-либо цели. Возможно, оттого, что я не мог объяснить свои поступки, когда, встречая, казалось бы, свою женщину, не испытывал к ней физического влечения, в то время как мог полыхать и тянуться без видимой на то причины к женщине, которую даже не знал.

Кто-то говорил, что во всём виноваты феромоны (привет нашему биологическому животному началу), неисправимые романтики пели о душах и их родстве, я же, невзирая на свои романтические умонастроения, как физик-практик в такие минуты каждой клеточкой своего тела чувствовал магнитное притяжение.

Так сегодня, моя голова с идеально упорядоченными мыслями, как в читальном зале центральной научной библиотеки, определив и обозначив все бонусы, получаемые при общении с моей женщиной, полностью лишила меня физического влечения к ней. Списав всё это на волнение, я успокоился, замерев в ожидании, когда же восстановится былая страсть.

И вдруг Эта. Не местная, приезжая. Раньше я её не встречал. Как её сюда занесло, не знаю, но чувствую, что хочу узнать её ближе. Пристально, изучающе взглянула на меня и ни слова больше. Но бывают моменты, когда слова не нужны. И бывают люди, у которых мысли отображаются бегущей строкой на лбу. И иногда в таком молчании гораздо больше текста, чем в потоке каких-то фраз. В этой тишине более отчётливо звучит эта магнитная тяга. Я чувствовал это притяжение, как никогда, но и понимал, что притягиваю тоже. Наши взгляды периодически пересекаются. Пересекаются не раз, её любопытный и заинтересованный, и мой, похотливо-опасный, не лишённый того же интереса.

Мой друг, учуяв опасность, активно прижимает её к себе. Она всячески отстраняется и ищет повод вырваться из могучих мужских рук.

«Что у тебя с ним?» – посылаю ей немой вопрос взглядом. «Ничего. Абсолютно ничего и даже доля раздражения», – отвечает она тем же.

Вечер в разгаре. Отзываю её на пару фраз. Разговор не клеится, разговор ни о чём. Чаще всего мы так и говорим. И пока сотрясаем воздух этим словесным мусором, души уже обнялись, а тела – переплелись. «Ого! У меня с ней общение на всех уровнях», – отмечаю. Также не остаётся без внимания тот факт, что расстояние между нами сокращается, мы всё ближе и ближе друг к другу. «Волнуешь», – говорю и провожу пальцами по её губам. Иногда я позволяю себе такую дерзость в поведении с женщинами, когда чувствую в воздухе это ментальное согласие. Она целует мои пальцы… Не ошибся.

У друга форс-мажор, нужно срочно уехать. «Отвезёшь её домой?» – и смотрит на меня с надеждой. «Вообще не вопрос», – отвечаю и понимаю, что друга у меня больше нет.

Садимся в машину. Едем по ночному проспекту. Курит и молчит. Хочу отметить, я в машине не курю. Есть у меня такое правило. Но ей можно всё. Сегодня. Подъезжая к развилке, спрашиваю: «Домой? Или покатаемся?» «Я совершенно свободна», – отвечает. Вызов принят. «Едем на набережную, не против? Там красиво», – больше констатирую, чем спрашиваю. Молча кивает.

Думать некогда. Иногда мысли вредят.

Её глаза сияют в преддверии чего-то нового. И я не могу оторвать от неё свой взгляд. Постоянно поправляет волосы, кокетничает. Смешная и… желанная, очень. Хочется к ней прикасаться ещё и ещё раз. Не знаю, с чего начать. Как-то подрастерялся. Ищу повод. Или жду сигнал от неё? Облизывает и постоянно закусывает нижнюю губу. С этого, пожалуй, и начну, с поцелуя. Нежно, аккуратно целую её в щёку, затем в губы. Её приоткрытый рот как будто приглашает, и я не собираюсь останавливаться. Мои руки у неё на груди, опускаются всё ниже и уже у неё между ног. О, да. Наконец-то. Готова на все сто. Нет. На двести.

Нравятся мне эти минуты, когда постепенно понимаешь, оправданы ли ожидания или их превзошли. Ничего нового, но интерпретация-то разная. Отличается поведение. Отличается и запах. В этот короткий миг понимаешь: получится – не получится, будет что-то дальше или нет. Здесь – дальше хочу, очень хочу. Она, вижу, даже не сомневается. Мне близко и понятно выражение «Умирать от страсти». Она уже полужива. Я понимаю её, как никто, сам такой. Опускаюсь на колени, поднимаю подол платья, приспускаю трусики, развожу её коленки и целýю, жадно, мне хочется её съесть. Очень гостеприимна, прямо очень.

Искусство обольщения как и, собственно, искусство занятий сексом я изучал тщательно, как науку, не меньше. Я полностью согласен и уверен в том, что это искусство, и ему надо учиться, всегда. И каждая женщина в жизни была для меня большим опытом, который начался у меня с женщины значительно постарше.

Дополнительные уроки английского с нашей новой молодой школьной англичанкой очень сильно развивали мои языковые способности как в прямом, так и в переносном смысле. Я умел красиво говорить, но так же умел и без слов…

Я тогда так увлёкся, что влюбился. Будучи абсолютно ещё не опытным, но уже довольно страстным, я воспринимал эту англоговорящую нимфу как дар небес, не меньше. Впрочем, так и было. Учителем она была от Бога. Очень переживал, когда вышла замуж за нашего физрука. Страдал и завидовал ему, пока не понял, что теперь я и сам учитель. Я придавался любви снова и снова, совершенствуя свои навыки и параллельно пытаясь укротить своё космическое либидо. Однако либидо оставалось космическим и неуправляемым, а страдания после – человеческими, земными. Я не мог остановиться в выборе своей партнёрши, отчего часто, запустившись по второму кругу, был вынужден скрываться от них от всех.

И вот она, струя свежего воздуха. Что-то новое, но моё. Мой противоположный полюс. Мой типаж, мой темперамент в этом абсолютно новом для меня человеке. Таких я слышу за версту. Нет, за две.

Секс в машине не очень удобен, как бы о нём ни говорили с придыханием. Это дань чему-то новому, что уже давно не ново, и якобы личная территория, которая была доступна для всех мимо проходящих. А что? Что-то в этом есть. Но руль всё время мешал, а коробка передач то и дело постоянно находила мои то локоть, то колено.