— Почему они так называемые? — просканировала я его ноги, на лишнюю долю секунды задержалась на том месте, где под свитером пряталась бляха ремня, и запуталась взглядом в бороде. Елки зелёные, я никогда не пробовала бороду на ощупь… губами. Она колется, как иголки у ежа или мягкая, как глубок шерсти, и только покусывает и щекочет?

— Окей… Приятели. Так слух не режет, нет? — выдал он с раздражением. Тем же, с каким заканчивал разговор с матерью.

Я его утомила? Или вопрос про его «приятелей» под запретом? Только меня это не касается.

— Мне пофиг, — чуть ли не выплюнула в его недовольную физиономию. — Так понятней? Пофиг, как вы будете встречать Новый год. Хотела заработать бесплатную тысячу в карму, не вышло. Ничего — заработаю плюс миллион добрых дел в будущем году.

— Это ж по сколько добрых дел в день нужно совершать?

— Калькулятор дать? Встала и не поругалась с папой из-за ванной и с мамой из-за кухни — уже плюс два, а если все мамины цветочки полить… То вообще…

— Какая же вы мелочная ведьма, оказывается…

— Так что ж… Вы уже свалите с моей территории или нет? — потрясла я перед гостем раскрытым собачьим мешком.

За шутливой перепалкой мы как-то забыли про предмет спора, а Юпи сумела дотянуться лапками до подоконника и залаять — ну не знаю, на голубей, что ли, разозлилась? Или огни в соседних домах раздражают собачью душу? Что ещё с шестого этажа при ее крохотном росте она могла разглядеть?

— Или нет?

— Что? — добралась я взглядом после собаки наконец до глаз человека.

Человека в джинсах, свитере и с бородой. Называть его мужчиной как-то не поворачивалась мысль. Хотя бесспорно был он именно мужчиной, молодым, но не молодым человеком, потому что «парень» ну никак не становился в ряд синонимов или скорее ассоциаций. Какие бы краски я замешала для его портрета? Демон в синих тонах. Или зеленый, потому что Новый год, а он со своей собакой просто Гринч, похитивший мой праздник. И вообще уважающий себя художник для зеленого цвета все равно берет синий…

Хотя при чем тут он и собака? А при чем тут я? Смотрит на меня, будто не сторож и не матушка испортили ему тусню, а именно я!

— Я выбираю второй вариант, который противоположный от свалить. Я ничего ещё не сделал, чтобы сваливать.

— Вы за собакой приехали или как?

— Я ехал за собакой, а потом увидел вас. Вы верите в любовь с первого взгляда?

— Нет.

— Может, поверите? В Новый год нужно верить в сказку, разве нет?

— Что вам, Гога, надо? — повысила я голос до вызова.

Обиделся на имя?

— Вообще-то я Гай, — повел он бородой в сторону.

— Тот, который пришел, увидел, победил? — трясла я зачем-то раскрытым пакетом прямо перед его носом, точно ждала, когда же он в него плюнет. — Нет, сегодня вы просто Гога.

— Ну Гога так Гога, — рассмеялся Георгий. — Но я серьезно Гай. Это мать придумала. Я смирился. Не выгоняйте меня, Полина. Вы правы, какого хрена нам встречать Новый год в одиночестве. Я обязательно свалю, но только в Новом году. Поздним утром, ладно?

Хотелось ответить грубо — пупок не развяжется? Или ещё грубее, но ближе к телу и всей ситуации. Но в итоге я даже губу закатать его не попросила.

— Я не распиваю алкогольные напитки с незнакомыми людьми, — продолжала я жамкать в руках ручки от пакета. Сейчас либо порву их, либо заработаю на ладонях мозоли.

— Какой же я незнакомый? — показал он мне все свои акульи зубы под шубой из шкуры убитого ежика. — Когда вы даже с моей мамой знакомы. И вообще она меня с вами и познакомила.

— То есть вы ещё и жертва? Браво! Слушайте, Гай, забирайте своего зверя с моего окна и валите встречать Новый год вдвоем с Юпитером. Это так романтично…

— Хотите настоящую романтику? Поехали на дачу. Там снег чистый. Там ёлка красивая. Там можно бонусных сто баллов в карму заработать — успокоить сторожа относительно его работы.

— Вот, валите с собакой на дачу и встречайте Новый год со сторожем! Уже не один будете! Это же отличная идея!

— А чего вы злитесь, Полечка? Хочется, но колется?

— Это ты про бороду, что ли?

— Уже на ты? Значит, да?

— Руки прочь!

Мои руки заняты пакетом, не поднять, чтоб одеть мешок ему на голову…

Его руки уперлись не в меня, а в стену, к которой я машинально отступила. Она стала для меня расстрельной — взгляд у этого Гоги-Гая убийственный, как ни крути… Головой! Не знаю, пряталась ли я от его глаз или боялась, что он пригвоздит меня к месту губами. Или просто голова от глупых мыслей сделалась чугунной, хоть отбивай на ней парадный марш, вовсе не чувака на букву М..

— Я тебя не трогаю, — хмыкнул Гай. — А тебе хотелось бы?

— А тебе? — отзеркалила я вопрос.

— Очень. Зачем скрывать?

— Ты меня пять минут знаешь… Хотя для этого знать бабу не обязательно, верно? Даже нежелательно… Знать, — запуталась я языком в собственных мыслях. Боже, дай мне… Не, в рожу это ему надо дать, а мне помог бы хороший подзатыльник. Привести мысли в порядок. Чтобы они не звенели в голове подмороженными таракашками.

— Так узнаю… Со временем. Сколько там осталось до нового года? — вопрошал он деловито, убрав от стены одну руку, чтобы продемонстрировать теперь не уху, а уже моим глазам все тот же смарт-вотч. Я должна сосчитать?

— Три с половиной часа, — отрезала я довольно грубо.

— Три часа и двадцать две минуты. Ещё немного, ещё чуть-чуть… Но двум людям может хватить и пяти минут…

— Мне не хватит, — перестала юлить я взглядом.

— Ты сама тратишь драгоценное время. Ты же уже все решила. Согласилась.

— Откуда такая уверенность?

— Сердце не врет, а оно и у меня, и у тебя бешено стучит. Громче курантов, оглохнуть можно… Полина, поехали уже ко мне! Что-нибудь раздобудем съестного по дороге. Не знаю где, но придумаем.

— У меня все есть. Я с голоду не умру.

— А меня уморишь, да? Как последняя… Ведьма!

— А ты хочешь, чтобы я была последней шлюхой. Предпочитаю все же быть ведьмой.

— Зачем так грубо, Полина? Эти дамы работают и в новогоднюю ночь. А я предлагаю тебе отдохнуть в моей компании. Чувствуешь разницу?

Обе его руки снова впечатлить в стену на уровне моих горящих ушей. Горящих от стыда за те слова, которые я позволяю этому недоделанному Гаю говорить, и за собственный бред, заменяющий мне уже пять минут простое твердое «нет». А этой твердости нет как нет…

— Я ничего не чувствую и не хочу чувствовать. Забирай собаку и уходи! — скомандовала я.

— Не накормишь?

— Если такой голодный, накормлю! — почти выплюнула в наглое самовлюбленное лицо. — Мне все равно все самой не съесть…

Блин, Полька… Кто тут ведьма? Он гипнотизер, что ли? Ты же только что предложила ему остаться…

— Только без шампанского! Ты же за рулем, — пошел вилять мой язык, несчастный или сегодня и вовсе злосчастный. — Как тебе такой Новый год?

— Нет, такой Новый год меня не устраивает. Давай уж у меня… Чтобы я припарковал машину на сутки… Это будут волшебные сутки. Ты о них не пожалеешь, обещаю…

Этот Гога-Гай мог обещать и верить в свои обещания — он и с тех, которые не ищут девушек, работающих в новогоднюю ночь. Они сами его находят, прикинувшись пай-девочками. Или же наоборот — ему могут нравиться развязные дамочки порхающего поведения, знающие толк в нижнем белье, и не только в кружевном, но и в мужском, которое легко прощупывается в приоткрытой ширинке…

— Не боишься новогоднего проклятия? — цедила я сквозь зубы, боясь, что если раскрою рот по-настоящему, соблазнитель сочтет это проявлением покорности и приглашением к поцелую.

— Какого? — переспросил растерянно, даже не попытавшись хотя бы для вида напрячь мозги.

Все они горячей жижицей утекли в штаны, судя по тому, с какой настойчивостью он хочет на месте завершить поиск той, с которой неплохо скоротает новогоднюю ночь.

— Самого обыкновенного, — хотелось щелкнуть его по носу, но в руках оставался злосчастный мешок. — С кем встретишь Новый год, с тем его и проведешь…