Гилкренски вспомнил слова Маргарет Сполдинг о том, что он лишает пилотов возможности зарабатывать себе на жизнь.

– Я не готов к спору, Джесс. Но ведь это ты вынудила меня приехать сюда, правда?

– Хорошо, Тео. Не заводись. Просто помни: все имеет свою цену.

Джессику Райт на дисплее «Минервы» в Каире сменило лицо Марии.

«Уисперер» стоял в окруженном усиленной охраной ангаре корпорации «Гилкрест» в каирском аэропорту. На борту самолета Теодор Гилкренски, Билл Маккарти и другие члены прибывшей из Флориды группы экспертов проводили одну серию тестов за другой.

– Мисс Райт выглядела расстроенной, – заметила Мария, – хотя я не понимаю причин ее беспокойства. Если сопоставить расходы на этот эксперимент с доходами, которые «РКГ» получит от установки «Дедала» на всех авиалиниях, то…

– Ты уверена, что другого способа проверки у нас нет?

– Уверена, Тео. Мы полностью изучили узел, остается еще раз посмотреть на местность, где ему пришлось работать. Думаю, профессор Маккарти согласится со мной.

Билл посмотрел на «Минерву».

– Она права, Тео. Иного выхода нет.

– Она?

– Черт побери, ты прекрасно понял, что я имею в виду. Твой компьютер! Пройдет немало времени, пока я к нему… к ней… привыкну.

– Мне искренне жаль, профессор, – отозвалась Мария. – Тео ввел в меня всю информацию по «уиспереру». Я рассчитывала, что мы сможем обсудить ее, равно как и ваш новый проект «Хай-лифт».

– А я бы воздержался. До того момента, пока ты не станешь кем-нибудь еще. Дело в том, что я хорошо знал настоящую Марию Гилкренски и от общения с тобой меня бросает в дрожь.

– Что ж, если вам это так неприятно…

Лицо Марии исчезло с экрана, на его месте появилось окошко с текстом:

«Вас приветствует „Минерва-3000“. Персонифицированный интерфейс временно отключен. Будьте добры назвать свое имя и код допуска».

– Она обиделась, – сказал Гилкренски.

– Господи, Тео! Тебе не кажется, что ты слишком далеко зашел?

– Не волнуйся, Билл. «Минерва» продолжит контролировать наш эксперимент, а если потребуется ее консультация, я сам переговорю с Марией.

– Да помогут нам небеса!

Покачав головой, Маккарти пошел отдавать распоряжения перед взлетом.

В девятнадцать пятьдесят пять «уисперер» уже стоял метрах в ста от начала взлетно-посадочной полосы. В кресле командира корабля сидел капитан Дэнверс, Гилкренски занял место второго пилота. Билл Маккарти устроился за столиком бортинженера, на котором стояла «Минерва». Мартин Мэлоун и Маргарет Сполдинг расположились на откидных скамьях в самом конце пилотской кабины. За их спинами, в пассажирском, салоне, находились полковник эль-Вассеф, остальные члены экипажа и эксперты.

– Все видят, что мы делаем? – спросил Гилкренски через переговорное устройство.

– Да, доктор, – ответил эль-Вассеф. – На телеэкранах видно каждое ваше движение.

– Требуются еще какие-нибудь уточнения?

– Нет, сэр. – Это был Дэнверс. – Программа «Дедала» содержит тот же полетный план, что и в роковую среду. Машина будет действовать так же, как действовал я, ведя самолет в режиме ручного управления.

– «Икзэйр» шестьсот один, к взлету готовы? – послышался в наушниках вопрос диспетчера.

– Полностью, – откликнулся Дэнверс.

– Ваш позывной – шесть-шесть-один-пять. Стандартный взлет на заход солнца.

– Спасибо, вышка. Начинаю рулежку. – Дэнверс вопросительно взглянул на Гилкренски, дождался его кивка и нажал кнопку включения двигателя.

Самолет вздрогнул и двинулся к взлетной полосе. Тео следил за показаниями приборов. В самом начале дорожки, по обеим сторонам которой к горизонту уходили цепочки огней, машина остановилась. Педаль тормоза ушла в пол, четыре черных тумблера на приборной доске с единым щелчком переключились в крайнее верхнее положение, и сдержанный рокот турбины перерос в пронзительный вой. Гилкренски заметил, с каким напряжением Дэнверс всматривается в прыгающие стрелки приборов.

– Девяносто четыре процента взлетной мощности, – доложил Маккарти. – Девяносто шесть… девяносто восемь… Ну, тронулись!

Педаль тормоза поднялась, и машина устремилась вперед. Цепочки огней по сторонам взлетной полосы превратились в две сплошные светящиеся линии. Тео почувствовал, как сила перегрузки вдавливает его в спинку кресла.

– Скорость сто двадцать узлов! – крикнул Билл.

Нос «уисперера» пошел вверх, серый бетон полосы куда-то провалился.

– Пока все в норме, – заметил Маккарти, ощутив снизу легкий толчок убравшихся в свои гнезда шасси.

– Курс? – спросил Гилкренски.

– Приближаемся к радиомаяку, от него возьмем азимут двести девяносто пять градусов, – ответил Дэнверс.

Ожил гирокомпас, на его жидкокристаллическом дисплее высветились цифры: «295».

– Высота?

– Чуть более двух тысяч футов. Если что-то должно начаться, то именно сейчас!

Гилкренски не отводил глаз от приборной доски. Слева горела красная кнопка отключения автопилота. Мышцы Тео были напряжены, рубашка на спине взмокла от пота.

В кабине стояла полная тишина.

– Заканчивается третья минута полета, – сообщил Маккарти.

– Но инцидент произошел на восемьдесят пятой секунде! – повернулся к Дэнверсу Тео.

– Что происходит? – послышался в наушниках голос эль-Вассефа.

– А ничего! В том-то и проблема. Ничего не происходит!

– По-видимому, проявился какой-то случайный феномен, – сказал Маккарти. – Мы летим сейчас тем же курсом, на той же высоте и в точно такой же машине.

– Однако в другое время! – произнесла голосом Марии «Минерва».

– Что ты имеешь в виду? – спросил Гилкренски.

Билл увидел, как женское лицо на экране едва заметно нахмурилось.

– Хочу обратить твое внимание, Тео, что взлет в среду был отложен на тридцать минут сорок пять секунд. Мы находимся в нужной точке, дамы и господа, но на тридцать минут раньше срока.

– Ты должна была напомнить об этом до взлета! – вознегодовал Маккарти.

Женщина на экране слегка качнула головой:

– Вы не запрашивали у меня эту информацию, профессор. Я получила четкую инструкцию более к вам не обращаться. Вы сказали, что вас от меня «бросает в дрожь».

– Только этого нам не хватало! – вздохнул Билл. – Компьютера с характером.

– Извини, Билл. Обращаюсь ко всем! – Гилкренски повернулся к экрану. – Программное обеспечение «Минервы» все еще в стадии разработки. Биочип дописывает его самостоятельно. Вот почему время от времени машина капризничает. Мария! Тебе известно, что, когда от твоей информации зависит принятие решения, ты должна доводить ее до пользователя немедленно!

– Распоряжение профессора Маккарти прекратить общение с ним было сделано в категоричной форме. Или ты хочешь, чтобы я пересмотрела приоритеты выполнения команд?

– Этого не потребуется. Но нам необходимо попасть на место катастрофы именно в то время, когда она произошла. Не могла бы ты связаться с «Дедалом» и предложить ему совершить маневр?

– Конечно, могла бы. Так мне и поступить?

– Естественно! – прошипел Билл.

– Голос не опознан. По личному требованию носителя я удалила его из памяти.

– Мне кажется, она ждет твоих извинений, Билл, – улыбнулся Гилкренски.

– Пройти тест Тюринга для нее – плевое дело, – буркнул Маккарти. – Хорошо, Мария. Приношу извинения. Я хотел бы вновь получить возможность говорить с тобой.

– Добрый вечер, профессор. Вы восстановлены в правах пользователя. Чем могу помочь?

– Ты в состоянии поместить нас в нужную точку и в нужное время?

– Безусловно, профессор. Однако это осложнит работу наземных служб. Чтобы предоставить нам новый коридор, им придется внести семь изменений в график взлета и посадки других самолетов.

Тео вопросительно посмотрел на Дэнверса, Маргарет Сполдинг и Мартина Мэлоуна. Те согласно склонили головы.

– Хорошо, Мария. Действуй! – сказал Билл.

– Под нами южная взлетная полоса каирского аэропорта, – сообщила Мария через двадцать пять минут.