Беседа была скомканной, да и о чем им говорить, он имел знакомство с ее мамой, когда—то они начинали карьеру вместе, потому пути их разошлись и остались добрые воспоминания.

Ксюша от всего сердца пыталась поймать нить разговора, но вспоминала о том, как лет в пятнадцать мечтала, чтобы вот в таком же ресторане к ней подошел Ретт Батлер и увез в Атланту, а на ней шикарное зеленое платье, но не из штор, конечно же.

«Твою ж мать….как давно нет у меня секса…. Это ж… раз, два, потом мы с Егором не спали уже… 6 месяцев?!»

– Ксения, вы меня слышите? – ее размышления о скудной сексуальной жизни прервал собеседник. Он внимательно смотрел на нее своими голубыми глазами.

– Да,. Простите задумалась. Так вы говорите в этом году нам опят ждать скачка роста курса валют? – и нацепив на вилку лист салата, начала его жевать.

– Нет, – мужчина улыбнулся. – Я говорю, что вы очень похожи на свою мать.

– Кх ..– Ксения закашлялась. И вытерла рот салфеткой.

– Вы удивлены? – девушка кивнула. – Странно, что вам никто об этом не говорил.

– Мы с мамой не сильно близки.

– Не удивлен. Маргарита всегда была нацелена на что—то большее, чем простая жизнь.

– Угу, – говорить о том какая ее мать чудесная, успешная, умная, не хотелось.

Мужчина накрыл ладонь Ксении своей рукой, очень по—отечески.

– Это не значит, что вы хуже, вы другая. – девушка молча кивнула и надломила шоколадный фондан, начинка которого растеклась по белоснежной тарелке, наполняя ноздри девушки терпким ароматом.

Владимир слукавил, он знал эту девушку еще когда та была ребенком, маленькой и скромной девочкой, в тени своей матери, которая часто сидела в коридорах и кабинетах, с небольшим рюкзаком на коленках, лишний раз не шумела, не кричала и даже не плакала. В груди неприятно кольнуло.

Алексей стоял около бара этого же ресторана и смотрел как его отец беседует с его соседкой, он так нежно накрыл ее руку своей, и улыбнулся, как не улыбался никогда своей семье. Он смотрел на профиль девушки, спина была явно напряжена, и сама она вся казалась немного скованной. Профиль у нее был красивый, особенно выделялись губы, именно они привлекали его больше всего, казалось будто она их специально надула, волосы, собранные в небрежный хвост, открывал маленькое ушко. Она казалась какой—то уже родной. И в тоже время совершенно чужой незнакомкой, что связывает ее и его отца. В глубине души он надеялся, что они не любовники.

Минут через тридцать, выпив по чашке кофе, девушка и его отец распрощались.

Она прошла мимо него, даже не заметив.

Леша подошел к столу отца.

– Привет, сын. – мужчина привстал и пожал ему руку. – Садись.

– Здравствуй. Я смотрю у тебя была встреча? – Парень откинулся и достал сигарету, отец скривился, но ничего не сказал. – Новая подруга?

– Следи, что говоришь. Это дочь одной моей знакомой. Очень старой знакомой – Владимир отвернулся и глянул в окно.

– Да ладно, – Алексей зло усмехнулся. – Той самой?

Мужчины посмотрели друг на друга. Оба понимали о ком речь. О той женщине, которая разрушила их семью.

Её он ненавидел сильнее всего.

Мальчик Леша стоял за дверью и слушал как опять ссорились родители. Мама обвиняла во всём отца, его любовницу, кричала, что он не может их бросить. Отец молчал, потом что—то резко ответил, и ушел. Мама горько плакала, задыхалась от слез. Леше одиннадцать лет, он понимал, что это все серьезно. И злился на отца, ведь именно он учил его не обижать девочек, а сам обижает маму. А еще через неделю, он стоял за углом дома и наблюдал, как его отец разговаривает с какой—то женщиной, она держала его за руки, и умоляла остаться, и, хотя он слышал не всё, обрывки фраз, долетевшие до него, дали понять, что отец ее бросает. С того времени в их семье произошли перемены, отец и мать сохранили видимость семьи, у него даже появилась сестра, и, казалось бы, было все хорошо, но стена отчуждения, возведённая Владимиром, осталась навсегда. Он был вежлив, целиком обеспечивал их, но к дочери относился холодно, с женой мог не разговаривать неделями. Алексей видел, как мама плакала ночами, как переживала, со временем она смирилась, и если первые годы ее глаза хранили печаль, какую—то грусть, то в последствии взгляд стал жестче, как и она сама, но при этом появились способы манипулирования, желание всем показать их семью идеальной, такой какой она никогда не была. Сестра, которая всячески тянулась к отцу, вроде и получала объятия и любовь, но Леша видел, что иногда она не понимает, почему папа к ней относится холодно.

Глядя на них, удивительно похожих внешне, улыбающихся на праздниках, можно было подумать, что это самая благополучная семья. Но отец ушел в свой бизнес, мать занялась своим, обеспечив детей хорошим образованием, они, в силу личных обид, не дали им любви.

Алексей покинул дом сразу после совершеннолетия, сестра Ника уехала учиться заграницу в возрасте шестнадцати лет, к двоюродному брату отца, и не торопилась вернуться. А спустя какое—то время родители разошлись, окончательно.

Всю свою жизнь он ненавидел эту женщину, которая разрушила брак его родителей. Уже став старше, Алексей осознавал, что где—то виноват и отец, и возможно даже мать. Но неприязнь осталась. Он понимал, что всецело обвинять другого человека в разладе родителей не стоит. Перед тем как уехать из дома, он нашел в документах отца её фотографию, светловолосая женщина, с темно—карими глазами, невысокая, стройная, весь вид которой буквально кричал о самовлюбленности, во взгляде читалось высокомерие, ему тогда показалась блеклой на фоне мамы.

И сейчас, спустя многие годы, Леша знал, что не должен испытывать злость на отца, на эту особу, на его соседку, которая оказалась дочерью той самой женщины. Но в душе расплывалось кровавое пятно ненависти. Он вспомнил сестру, которая однажды сказала:

– Знаешь, я как пришитая пятая лапа, никому ненужная, только ты обо мне заботишься…

Ей было тогда около пятнадцати лет, а потом она уехала, дав возможность родителям закончить этот фарс под названием семья.

Всё просто, мы верим в то, что хотим верить, и это действует. Мы отрицаем какие—то вещи, стараемся что—то не замечать, мы врём. Себе. Что—то что мы хотим знать, то, во что хотим верить – есть наша правда.

***

Ксения ехала домой, встреча с этим старым другом матери, казалась странной. В какой—то момент, девушка поймала себя на мысли, что она как будто его уже где—то когда—то видела. Может быть, на старых фотографиях мамы, хотя таких было немного, все в основном с университета и с ее первого места работы. Отмахнувшись от навязчивой мысли, Ксения начала думать о разных пустяках. Разве стоит задерживать на чем—то свое внимание, когда много других проблем? Хотя, будем честными, у нее мало проблем, кроме того, что она одинокая, замкнутая, склонная к депрессии, но девушка пыталась мыслить позитивно, находя приятное в мелочах. Но таких людей, как она, много.

«Мне нужен массаж, или мужчина, или алкоголь, а лучше пьяный сексуальный массажист….» – девушка крутанула громкость радио, и тихонько отстукивала ритм, сегодня она шла в спортзал, который оказался недалеко от дома. В зале она собиралась методично сжигать жир. – «Моя попа не будет такой толстой, если только Лизон перестанет печь».

Мысли Ксении метнулись к коллегам, Ольга и Лиза были совершенно разными, одна такая вся воздушная как безе, хрупкая и впечатлительная Елизавета, она красивая, такая редкая природная красота и грация, нежность, Ксюша была уверена, что добрая половина мужчин, которые видят Лизу готовы носить ее на руках.

«И чего этим мужикам надо? Умница, красавица, печет замечательно, ноги худые, попа накачена…. И если у нее жених козел, то что говорить обо мне? А что обо мне, у меня его и нет.»