Леша откинулся на спинку кресла и внимательно изучал профиль девушки, волосы заплетены в косу, разобрать цвет было сложно, прямой нос, пухлые губы, очень пухлые, неестественные. Довольно высокая, но с округлыми формами, то, что касается бёдер особенно. Минут через семь она отлипла от машины, взяла пакет в одну руку, бутылку в другую и пошла к дому. А он смотрел ей в след.

В памяти возник образ, той, которую он так сильно любил, потом ненавидел, а сейчас она вызывала лишь раздражение, сменяя равнодушием.

Отличительное качество элитного жилья, это всегда чистый и светлый подъезд, цветы, картины, камеры, большие бесшумные лифты. А еще то, что кроме старшего по дому никто друг друга не знает. Вы можете прожить в одном доме и не знать имен соседей. Это нормально. Забивать голову лишней информацией не стоит. Вы точно не узнаете, что от женщины с третьего этажа ушел муж, или что дети с квартиры пятьсот пять снова расписали лифт, а какой—то парень над вами гей. Каждый запирается в своем маленьком душном мире, называя это домом.

Закрывающиеся двери лифта остановила мужская рука с дорогими часами на ней. Алексей зашел в лифт и нажал на свой этаж. Девушка с текилой, глядя прямо на табло с мелькающими цифрами этажа, улыбаясь, отстукивала ритм ногой.

– Это завораживает, смотреть на циферки. – не моргая, сказала она, не обращаясь напрямую к нему.

– Или это в вас алкоголь завораживается.  – ответил Леша, разглядывая девушку.

– Ну или он, но я выпила всего глоток. Это не считается.

– Текилу пьют с солью и лаймом, – добавил мужчина, продолжая смотреть на профиль девушки.

– Или просто делают глоток из горла после первого рабочего дня. Расслабляет.

– Расслабляет? Может у вас алкоголизм?

– Нет, – в—первый раз за всё время она повернула к нему голову.

У неё была такая внешность, которая запоминается. Девушка не была красавицей, которые заполонили современный мир, но как—то выделялась, её легко можно было заметить в толпе других людей. Высокая, стройная, да возможно, бёдра у неё были чуть шире, чем это принято, но и грудь была не маленькая, Алексей снова обратил внимание на губы, сейчас в свете лифта он понял, что это не пластика сотворила чудеса, ее рот был естественным и чувственным, достаточно правильной формы. Губы не накрашены были помадой, и даже блеск отсутствовал, бледные, кожа казалась суховатой. Он задержал на них внимания больше, чем надо было, и переместив взгляд на глаза, понял, что девушка тоже его разглядывает. Цвет ее глаз был глубокого кофейного цвета, в них читался некий вопрос.

Эта же девушка была другой. Не стильная, не роскошная, не такая. Но весь ее внешний вид, уверенность в себе, исходящая невозмутимость, привлекали.

Лифт открыл двери, и она вышла, будто он перестал существовать.

Поздно ночью нас всех посещают разные мысли, чаще воспоминания, иногда идеи, или мечты, фантазии. То есть всё то, что мы закидывали в течение дня в глубины мозга.

– Надо убрать коробки, жить с ними странно, – бормотала Ксюша, ходя по квартире в одеяле. – С ними вечно жить нельзя. Ну ладно.

Сильнее закутавшись, девушка вышла на балкон, держа в руках чай. Из колонок ноутбука доносилась музыка.

Мужчина курил и смотрел на балкон, спустя минут двадцать, она появилась, закутанная, в одеяло как в кокон, соседка долго устраивалась на подушке, что вызвало у него улыбку, старательно выбирая удобную позу, ставя кружку на определенном расстоянии, чтобы удобнее было дотянуться, телефон, журнал. Удивительно, как часто мы смотрим на чужие жизни и не замечаем этого сами. Ему нравилось смотреть на неё, какое—то горькое удовлетворение от того, что не он один сейчас один одинок. Жестко, да? Это так и есть. Нам нравится то, что кто—то так же несчастен, как и мы, а еще лучше, когда сильно страдает. Люди вообще любят меряться своим горем. И всегда тот, кто хочет больше внимания, или жалости, он расскажет о своих бедах с семи лет, а те, кто действительно удручен будет молчать.

Молодой человек смотрел на балкон, и думал, о том, как это жить с кем—то, не с сестрой, или родителями, а с кем—то кто ночью закинет на него ноги, и не попросит уйти.

– Надо завести кота, – услышал он голос, и улыбнулся. – он будет мне радоваться, или нет. Меня не любят животные.

Она говорила сама с собой. Это одиночество. Когда ты говоришь сам с собой. А в ответ ты услышишь звук шин, или лаянье пса.

Докурив, молодой человек ушел в спальню.

Девушка этажом ниже, листала глянцевый журнал о моде, об отношениях и женском здоровье, который она купила, повинуясь неведомому желанию. Хуже романов, воспевающих любовь, есть только глянцевые журналы рекомендующие выбрать корректирующее белье для вечернего платья.

Очередное утро встречает нас злым будильником, желанием зарыться в кровать, укрыться одеялом и не шевелиться. Но мы взрослые люди, у нас есть обязанности, и вот мы встаём, идем в душ, пьём кофе и идем на работу. В какой—то момент приходит понимание, что вот ты уже и вырос, и нет мамы, которая приготовит с утра завтрак, нет друзей, которые предложат прогулять уроки, мы выросли. Взрослеть всегда сложно, и хорошо если процесс происходит постепенно. Почти у всех нас утро происходит одинаково, и вот в восемь утра, около миллиона людей выходят одновременно из дома, пересаживаются в транспорт и едут по своим делам. Но самые везучие выезжают позже.

Ксения выехала аккуратно с двора дома.

«Прыщ на лбу, замечательно, – она злобно смотрела в зеркало заднего вида. – красивый жирный красный прыщ, и волосы как пакля.» Она злобно начала чесать руками волосы, светло русые пряди падали на плечи.

– Прыщ… я прыщавая и нечёсаная. И я хочу в туалет. Как же хочется в туалет, надо взять за правило перед выходом ходить в туалет, чекать сидя новости, погоду…

Автомобиль остановился перед светофором, Ксения зло начала выдавливать прыщ, и без того красный, он стал ещё больше, выступила капля крови, и ярко—красное пятно сияло на всю поверхность лба.

– Охренеть…Красота… Вот идиотка. Мало того, что хочешь ссать, еще и это. Чёрт—чёрт—чёрт.

В сумке оказался только лейкопластырь с детским рисунком, который она со злостью засунула в дверь машины.

«Замечательно.»

– Хотела бы спросить, что за рог у тебя на лбу, но вижу красивый прыщ? – Ольга отличалась прямолинейностью.

– Да—да, это прыщара, я его выдавила, и он стал вот таким чудесным, у тебя есть чем его заклеить? Может быть не будет видно….

– У меня есть замазка и скотч, можем попробовать.

– Иди к дьяволу. – девушки вышли из лифта и направились к рабочему месту. Там их ждала улыбающаяся Лиза, как всегда чудесная, в аккуратном платье мятного цвета, со сложными косами на голове, она восхищала своей нежностью, свежестью, и желанием убрать ее подальше, настолько ее внешность фарфоровой куклы раздражала.

– Я опять принесла вам завтрак, на этот раз печенья с шоколадом. – блондинка протянула тарелку с красивыми фигурными печеньками.

– Что такое произошло, что ты так много печешь? – спросила Ксения, засунув в рот печеньку, которая просто начала таять, нежный вкус шоколада с легкой ноткой лимонной цедры, заставил ее зажмуриться от удовольствия.

– Её бросил жених перед свадьбой, точнее она его застала с какой—то тёлкой.

– Оля! – красные щеки выделялись на фоне светлых волос и кожи, Елизавета слегка нахмурилась.

– А что такого?! Тут все свои. – Оля разломала печенье и поделилась половиной с Ксюшей, оно оказалось ванильное с шоколадной крошкой.

«Боже как вкусно….»

– Не думаю, что Ксении – это неинтересно.

– Что ты! Очень интересно. Я люблю людей, у которых проблемы больше, чем у меня зад. – улыбаясь сказала девушка. – вот у меня всего лишь прыщ на весь лоб, а у тебя жених кобель. Мне это нравится.