Нет, Арен многое мог понять и принять, а учитывая, что охотники часто погибали, а их вдовы входили в хижины других мужчин, мог бы принять и чужого ребенка, но не так. Не обманом. Уже сейчас он видел противные смешки от соплеменников, когда Кана порыдав от злых слов высмеявшего ее Гана, твердой походкой направилась в его хижину.

Принять женщину, которая его обманула и терпеть насмешки от сородичей Арен не хотел. Он еще посомневался немного, хотя и понимал, что в покое его не оставят, но вдруг понял, что здесь его больше ничего не держит. Решение пришло само. Собрав самое ценное — нож, запасную шкуру и немного еды он оставил свою хижину любому желающему и ушел навсегда.

Ган присоединился почти сразу. Арену этот человек нравился не очень. Он даже не слишком поверил, что Кана обманула и его тоже, учитывая, что о серьезных намерениях Арена знало все племя, но малодушно отмахнулся. Хочет — пусть идет. Немного возмущало, то, что Ган оставил женщину со своим будущим потомством, но злость и обида мешали думать рационально, да и вообще, что возьмешь от странного и необщительного с мужчинами племени, сородича….

Нет, Ган не был одиночкой в полном смысле этого слова, он даже ходил с племенем на охоту, и охотился на мелких зверей, но в больших охотах не участвовал никогда. Ган предпочитал помогать разделывать и доставлять крупную добычу в племя, за что и получал свою долю мяса. По мнению Арена, это было слишком несерьезно, но таких людей в племени было несколько, а потому он никогда не спорил и не лез с глупыми вопросами.

Еще, Арену не нравилось, как много говорит Ган. Если для любивших поболтать женщин это было привлекательной чертой в мужчине, и они слушали его с открытыми ртами, то для Арена, предпочитавшего смотреть на дела и поступки, все эти слова вызывали глухое недовольство. Зачем говорить, что он хороший охотник, если сам сидел на дереве, а потом тащил мясо в племя? Арен не понимал, зачем говорить то, чего не было, но потом решил, что для длинной дороги такое качество даже не плохо — идти не скучно, а потому махнул рукой и смирился. В конце концов добыть еду он и сам сможет, а куда идти ему все равно не важно. Вот найдёт интересное место, тогда и остановится…

Так и шли они много светил по одному Гану известному маршруту, а потом на них неожиданно напал тагр. Зверь оказался крупный, опытный и очень злой. Почему-то Арену показалось, что он шел по следу не одно светило, прежде чем зажать их у обрыва. Решив, что принимать бой на обрыве глупо мужчины попытались спуститься и им даже удалось попасть в зажатое между скал ущелье, но через пол светила тагр все же нагнал их — видимо нашел более пологий спуск.

Драться пришлось Арену. Нет, Ган, конечно, запустил в тагра несколько камней, но кажется только разозлил его еще больше, и как только зверь отвлёкся, припустил бежать бросив напарника на произвол судьбы. Это было обидно. Не то, чтобы Арен ждал от Гана реальной помощи, но бросить так….

Мужчина лишь поморщился от воспоминаний. Кажется, ему удалось ранить зверя в голову и куда-то в тело. Он надеялся, что тагр испугается и уйдет зализывать раны, но, как ни странно, тот только обозлился ещё больше и выбив нож, стал нападать еще яростнее

Дальнейшее Арен помнил, как в тумане. Кажется, ему удалось вырваться из острых зубов и убежать, ударив зверя тем, что подвернулось под руку, камнем. Впрочем, тут воспоминания всплывали отрывками. Вроде он видел женщин и даже испугался, что они попадут под яростный напор обезумевшего зверя, потом его вроде несли…

В какой-то момент, не ощутив привычного тела, Арен даже был уверен, что уже отправился к предкам и когда над ним склонилось лицо светловолосой, зеленоглазой женщины, лишь расслабился.

Всем известно, что предки всегда остаются молодыми и красивыми. Он даже пожалел, что никогда не встречал похожей женщины в племени, но тут же снова забылся, не успев удивиться, что его поят чем-то странным и горьким.

Арен приходил в себя еще несколько раз и постоянно видел озабоченное и тревожное лицо незнакомки, а потом он пришел в себя окончательно и начал осознавать окружающее.

— Где? — спросил он имея в виду, у предков ли он, но потом рассмотрел вполне реальную пещеру, шкуру злополучного тагра и переступающего с ноги на ногу Гана на пороге и удивился еще больше. Значит жив, поразился он и начал наблюдать за заинтересовавшей его женщиной.

В пещере было удивительно все, начиная от странных чашек с которой его поили сначала горькой водой, а потом другой, вкусно пахнущей рыбой. Его заинтересовала странная конструкция из камней, на которой всегда стояла еда, хотя и не всегда знакомая и куски деревьев, но которых сидели женщины.

От охотников он слышал, что нечто похожее было в другом племени, том куда направлялся Ган, но сам он такое не видел, а рассказы казались пустыми и не вызывали доверия. И вот теперь он с удивлением наблюдал как спокойно и легко две женщины, старая и молодая, управляясь настоящим, не каменным ножом занимаются своими делами.

Все это было удивительно и ново для Арена, а потому, он смотрел во все глаза, стараясь не упустить ничего интересного и запомнить, что только возможно. А еще он наблюдал за зеленоглазой женщиной, боясь, что сейчас в пещеру войдёт мужчина и окажется ее мужем. Это было странно. Арен никогда и ничего не боялся, а теперь, он напряженно вздрагивал, когда женщина касалась его, протирая белой водой и меняя траву на ранах и молился.

Никогда в жизни еще мужчина так неистово не молился предкам, чтобы женщина, которая ему понравилась оказалась свободной, а он поскорее выздоровел и мог попытаться предложить ей стать ее мужем.

Арен шагнул внутрь пещеры и внимательно осмотрел сидящих женщин, запоминая имена.

— Там шкура. Готова, — кивнул он на улицу, — сохнет, потом мять буду.

Мария чуть не прослезилась от такого счастья. Все же не мужик, а золото — даже отдавать его потом жаль будет.

Мало того, что он не стал лежать, а подскочил уже на третий день как в себя пришел, так еще и помогать сразу по мере сил начал. Нет, Мария, конечно, ругалась, чтобы он не напрягался и берег себя, но, когда тот взялся за выделку шкуры, просто вздохнула с облегчением и выделив с десяток мыльных корней для увлажнения и дезинфекции меха, доверилась профессионалу.

Приятно все же, когда можно скинуть хотя бы часть ответственности с себя, решила она задумчиво, и пригласила мужчину к столу.

Поздний обед или ранний ужин — смотря как смотреть, проходил немного напряженно по разным причинам. Девочки, почему-то стеснялись и рассматривали мужчину исподтишка, а сам Арен злился, пытаясь подражать женщинам и есть непонятную, но вкусную еду, странной палочкой с углублением. Если бы не зрители, мужчина давно выпил бы вкусную, ароматную воду через край и руками вытащил бы остальное, но он стойко терпел косые взгляды.

— Откуда? — кивнул он на девочек, когда еда закончилась и женщина, которую он привык мысленно называть своей, подала всем высокие чаши с водой, пахнущей знакомыми ягодами.

— Здесь живут, — пожала плечами Мария, — за плодами ходили, а теперь вернулись.

Она вытащила из корзины связку бананов и отделив парочку протянула мужчине, — попробуй, это вкусно.

Арен кивнул и проследив взглядом, как девочки снимают кожуру, повторил действие.

— Вкусно, — подтвердил он и поднялся из-за стола, — мне надо уходить?

Мария даже растерялась от такого вопроса.

— Зачем? — уточнила она и нахмурилась.

— Женская пещера. Я лишний, — пожал плечами Арен, — могу уйти в другую.

Женщина, не смотревшая на этот вопрос с такой точки зрения, только плечами передернула раздраженно.

— Не мешаешь, — сказала она сварливо и бросила опасливый взгляд на девчонок — похоже те не сердились, а только наблюдали за разговором с интересом, — но если хочешь, то я покажу тебе другую пещеру.

Некоторое время мужчина молчал, переваривая информацию, а потом кивнул, что понял.