– Ребята, вы умеете водить машину?

– Да, – ответили мы. – А в чем дело?

– Да дело в том, что мне нужны водители на лесовоз для работы на этом маршруте. – он показал карту.

– Так это же в Чехии. – обрадовались чехи. – Мы согласны.

– Да, в Чехии, но, видите ли… – человек в униформе замялся. – Дело в том, что мне нужны канадцы. Граждане Канады.

– Я канадец. – Я выступил вперед. – Гражданин Канады.

– Замечательно! Я вас беру! – обрадовался человек в униформе. – Готов немедленно подписать с вами контракт.

– Правда я никогда не водил лесовоза. У меня и прав специальных нет. Я вожу только легковые.

– Не имеет значения. Главное, что вы канадец!

– ???

– Уверяю вас.

– Но почему вам нужны именно канадцы? Для работы в Чехии?

– Как же. Ведь я сам канадец. – Произнес он с гордостью. – Кроме того, речь идет о лесовозах!

   Против таких стальных аргументов, как вы понимаете, не возражают. Контракт с ним, правда, я не подписал, но, как говорил один из героев де Сада, стоит ли сетовать!

   Никак не могу избавиться от некоторых поистине пагубных и опасных привычек – почти что маний. Бывает, напившись, я выхожу на улицу, где изображаю маньяка, наводя страх на женщин и детей. Но особенно беспокоит меня страсть к опасным авантюрам, балансирующим где-то на грани добра и зла. Так однажды я пригласил своих друзей к совершенно чужим людям как к своим новым знакомым. Квартиру я открыл отмычкой из имеющегося у меня набора (наподобие того, которым в свое время пользовался Шерлок Холмс), предварительно убедившись, что хозяев нет дома (каким способом, здесь я сообщать не стану, дабы не разглашать мой фирменный метод). Итак, захожу с друзьями в чужую квартиру – естественно, пустую. Откуда у меня ключ – этот вопрос у них как-то не возникает. Я объявляю, что хозяева будут с минуты на минуту, и отправляюсь за водкой. Минут через пятнадцать звонит мой друг и взволнованно сообщает, что пришел хозяин квартиры, он очень перепуган, позвал соседей и звонит в полицию. Тут я тоже вдруг не на шутку разволновался, запаниковал и, запинаясь, ответил:

– Ну вы уж там сами договоритесь как-нибудь…

   Не знаю, чем там все закончилось. Давно не общался с друзьями.

   У одного моего знакомого дома странная стена – она сплошь занавешена портьерой. Я раз заглянул за покрывало, а там… прозрачное стекло! Представьте: стеклянная стена между двумя квартирами. И врезанная в эту стену такая же стеклянная дверь на висячем замке. Я выяснил, что вход в смежную квартиру из другого, соседнего подъезда. И что же? Повинуясь стихии темных инстинктов опять пускаю в ход свою отмычку. Замок легко поддается, и вот уже я в смежной квартире за стеклянной стеной. Кругом романтика запустения – засохшая украшенная новогодняя елка под потолок (а на дворе середина лета), добротная мебель, покрытая толстым слоем пыли и, местами, паутиной. Не нужно быть оракулом, чтобы понять, что квартиру не посещали как минимум полгода. И вдруг – сирена. Сигнализация! И буквально через минуту щелкает входной замок. Я опрометью бросаюсь обратно, в квартиру знакомого, запираю стеклянную дверь, замок повесить, конечно, не успеваю, задергиваю портьеру, подглядываю в щелочку и вижу, как в соседнюю квартиру вламываются два здоровенных возбужденных амбала, что-то орут, заглядывают в шкафы, под диваны. Потом один замечает стеклянную дверь и показывает второму пальцем. Шестым чувством понимаю, что мне хана, не прощаясь, вылетаю из квартиры, из дома и бегу, куда глаза глядят. Судьба моего знакомого до сих пор мне не известна… Даже я, не верящий ни в судьбу, ни в воздаяние за грехи, испытываю порой угрызения совести и потребность в раскаянии за подобные выходки.

   В моей памяти не столь явственно отпечатались сами посещения футуристического клуба «Желчь», нежели обстоятельства, при которых я узнал о его существовании. Дело было в совершенно безликом дворе безликого района, сплошь застроенного однотипными серыми хрущевками. Я то ли направлялся к кому-то из своих знакомых, то ли вновь внутренний бес толкал меня очередной раз побаловаться моими отмычками, или же подкараулить в подъезде гимназистку и снять перед ней штаны, или еще на какую маргинальную авантюру. Вдруг на двери парадной вижу красочное объявление: «Футуристический клуб ЖЕЛЧЬ приглашает всех любителей авангарда и вообще всех на свои собрания. Собрания проходят по пятницам по адресу…». Дальше объявление обрывалось. Тут я чувствую, что кто-то дышит мне в спину. Оборачиваюсь и вижу – алкаш. Забулдыга. С утра еле на ногах стоит и воняет перегаром. «Адрес там» – говорит он мне и показывает на прозрачную кубическую тумбу в центре двора, в которую вписана пирамида из неизвестного материала. Подхожу ближе, приглядываюсь. Действительно, на одной грани пирамиды написан адрес, на второй – телефон, на третьей начертано имя председателя, на четвертой изображен абстрактный знак, очевидно, герб клуба.

   А это – совершенно особый опыт. Сидел я как-то на засранной голубями скамейке на бульваре в жилом районе Даммама среди однотипных аккуратных светло-серых четырехэтажек. От жары меня быстро разморило, и я уже было задремал, как вдруг был разбужен внезапным видением – искрометным танцем двух остро заточенных блестящих кривых арабских сабель прямо передо мной. Сабли быстро кружились, подпрыгивали, ударялись друг о друга, высекая искры, и вдруг рассыпались в сверкающую пыль, из которой выступил худощавый старик с длинной седой бородой, облаченный в черное, назвал себя по-английски King of the East – Королем Востока – и предложил мне пройти с ним через Баввабат Аль-Хакика – Врата Истины, – чтобы сделаться Новым Пророком. Подробности нашей беседы на английском языке, которую старик перемежал вязью звучных арабских слов и выражений, я не помню. Но я, разморенный жарой, как-то легко поддался, и мы действительно достигли с ним конца бульвара, где прошли через какие-то ворота. Однако пророком я, похоже, так и не стал.

   Стал (на некоторое время) проверяющим шахт. Собственно, в этом деле я не слишком разбирался, ездил по горняцким городкам, посещал управления шахт, подписывал (почти не глядя) различные документы. Прибыл я так в очередную дыру, подмахнул пачку документов, отобедал, чем бог послал, и собрался уже в обратный путь, как вдруг дотошная администраторша смерила меня взглядом и говорит:

– Так вы что же на шахту не поедете?

– А имеет ли смысл? – хотел отбояриться я с непринужденной улыбкой.

– Положено. – ответила та чуть ли не презрительно и подвела меня к стенду, где хранились каски и сомнительная обувь – одноразовые белые кроссовки из мягкого пластика для посещения шахт. Я выбрал каску с тремя фонарями – одним центральным (самым ярким) и двумя боковыми.

– До шахты 30 километров, через полчаса на площади будет ждать алюминиевый автобус. Не перепутайте – алюминиевый!

   Добраться до площади от управления оказалось не так-то просто, несмотря на то, что эти два объекта разделяло всего несколько десятков метров. Дело в том, что к площади от управления вела узкая улочка, вся в рытвинах и ямах, заполненных вязкой глиной. Я надел любезно предоставленные мне пластиковые кроссовки, но все время скользил по глине. Пару раз упал и измазался как свинья. Приводить себя в порядок было негде, да уже и некогда, и я махнул рукой, подумав, что там, куда я еду, опрятность не вполне уместна. Выхожу на площадь. Там в большом количестве толпятся одетые подобно мне шахтеры и шахтерки, стоят, собравшись в кучки, громко разговаривают. Кто-то сидит прямо на глиняных кучах и хрипло смеется. Я прошелся по площади, загляделся на местную достопримечательность – чугунный памятник шахтеру с отбойным молотком – и не заметил, как на площади появилось пять автобусов. Один уже отъезжал, заполненный до отказа. Я бросился к нему с криком «подождите!». Водитель остановился, впустил меня, ворча и матерясь, тут же закрыл дверь и газанул. Я отдышался и спросил, долго ли ехать до шахты.