— Не подскажу — язвлю в ответ, но тут же жалею, потому что острый Юлькин каблук прилетает мне прямо под ребра.

Дальше просто закрываю голову руками и прижимаю к себе колени, потому что удары сыпятся, как из рога изобилия.

Потом все стихает, и в нос ударяет сладковатым запахом туалетной воды. Юлька приседает рядом.

— Даже смотреть не смей в его сторону, поняла? — шипит Даниленко, точно змея.

Не шевелюсь до тех пор, пока все не стихает. А потом хочеться выть в голос. И зачем Кетлер все рассказал этой змее?

Кое-как поднимаюсь на ноги и отряхиваюсь. Србираю промокшие учебники и остальные вещи в рюкзак. Одежда грязная, ладони тоже. Ковыляю к выходу. Домой добираюсь почти на автомате, потому что глаза пеленой заволокло.

Быстро запускаю куртку с брюками в стирку, чтобы к завтрашнему дню они высохли, и запираюсь в своей комнате. Хорошо, что тетки нет дома, а то бы замучила с расспросами.

Не успела я заснуть, как в дверь настойчиво позвонили. Я зарываюсь в одеяло с головой, но противный звук так и раздражает. Не выдержав, я вскакиваю и выхожу в прихожую. Взглянув в дверной глазок, вижу там Кетлера.

— Открой — слышу его голос сквозь хрупкую дверь. — Или я сейчас всех соседей на уши поставлю.

Руки дрожат, я медленно поворачиваю замок и приоткрываю дверь. Макс тут же распахивает ее сильнее, а я отскакиваю подальше, чтобы не пришибло.

Макс скидывает с головы капюшон парки и встряхивает головой. По его лицу стекают капли дождя.

— Чего тебе? — я пытаюсь казаться равнодушной, будто мое тело сейчас не трясется, точно в лихорадке.

Он придирчиво осматривает сначала мое лицо, а затем и остальные части тела. А ежусь еще сильнее, понимая, что одета просто ужасно. Растянутая футболка со Спанч Бобом и старые спортивные брюки.

— Ты как? — шагает на меня и застывает на расстоянии не больше метра.

— А тебе есть дело? Разве не по твоей вине все произошло? Зачем своей бешеной подружке рассказал? — складываю руки на груди.

— Я не рассказывал, это друг, что был за рулем, растрепал — оправдывается Кетлер.

— Мне все равно — жму плечами.

Понимаю, что лучшего момента для шантажа и не придумаешь. Вот сейчас то и продемонстрирую ему видео, где он с полуголой Даниленко обжимается. Но отчего-то язык прилип к небу, а тело застыло. Не могу решится, хоть и понимаю, что это, наверное, последний шанс перед экзаменом.

— Просто знай, что я с Юлькой поговорил, и больше такого не повторится.

— Ага, за подружку просить пришел, чтобы я, не дай Бог, куда-нибудь не пожаловалась, да?

Макс играет желваками.

— Нет, я пришел узнать, все ли в порядке.

— В порядке, не переживай — искусственно улыбаюсь. — Экзамен не пропущу, можешь не надеяться.

Макс тут же округляет глаза и вскидывает брови.

— Ты думаешь, я все специально подстроил что ли?

Конечно, я так не думаю, но ему об этом не скажу.

— Не удивлюсь.

Макс ухмыляется и вскидывает голову к потолку.

— Вот ты дура, Томилина.

— Ага, а теперь проваливай — толкаю его в грудь.

— Точно дура — ухмыляется Макс и выходит из квартиры.

Вмиг становится до безумия холодно. Меня трясет, и я сползаю по стене на пол, прижимая к груди колени.

Birdy — Not about angel

Наступил день экзамена.

Нас рассадили каждого за свою парту. Но среди присутствующих я не вижу Кетлера, хотя до начала осталось не больше пяти минут. Смотрю на Земфиру. Она все время проверяет время на часах и оглядывается на дверь, значит тоже ждет.

— Никто не знает где Максим Кетлер? — спрашивает нас, а сама хмурится, как грозовое небо.

Переглядываемся между собой, но, похоже, что никто не в курсе.

— Даш, он сегодня присутствовал на занятиях? — спрашивает она его одноклассницу — Дашу Морозову.

— Нет — тянет та удивленно.

Земфира тяжело вздыхает и еще раз смотрит на часы. Ждать уже нечего.

— Так, ладно, давайте приступать. Задания на доске — она раскрывает боковые створки. — Примерно такого же плана задания будут на олимпиаде. Замечу, что специально не давала вам раньше задач подобного уровня, чтобы вы не готовились заранее.

Я, почти не мигая пялюсь на доску, но перечитывая условие первой задачи, начинаю соображать, как ее решить.

— У вас один час — продолжает Земфира и отодвигает учительский стул.

Время пошло, и я стараюсь думать только об экзамене, но мысли о том, куда все-таки подевался Кетлер, меня постоянно сбивают.

Все же мне удается сосредоточиться, и я укладываюсь в сорок минут. Молча поднимаюсь и оглядываюсь на остальных ребят, которые еще усердно пыхтят над задачами. Сдаю работу Земфире и выхожу из кабинета.

Она сказала, что объявит результаты завтра, ну а пока я хочу выяснить, где Кетлер. Неужели сам слился или что-то случилось? Только вот спросить уже не у кого, потому что уроки давно закончились.

Выхожу из лицея, огибаю здание и на парковке по счастливой случайности застаю Стаса Вуйчика из компании Кетлера. Видимо, судьба. Стаса я не переношу, потому что в заносчивости он уступает лишь Даниленко. На нем футбольная экипировка и спортивная сумка на плече, как, впрочем, и у остальных ребят из этой компании.

Окрикиваю его, и Вуйчик оборачивается через плечо. Взгляд такой, будто впервые меня видит.

Идиот!

— Привет, Стас, ты случайно не в курсе, куда Келер подевался? — подхожу к нему и стараюсь не замечать удивленных взглядов других парней, которые так и пялятся.

Вуйчик непонимающе морщится.

— А тебе какое дело, Томилина?

— Просто у нас сегодня был отбор на олимпиаду, а он не пришел.

Свободной рукой Стас взъерошивает волосы на макушке.

— Значит не захотел.

— Слушай, а ты не дашь мне его адрес?

Стас выгибает бровь и усмехается.

-Ты бессметная что ли? Если Даниленко узнает…

— Мне плевать — перебиваю его. — Просто дай адрес, Стас, пожалуйста.

Вуйчик недоверчиво осматривает меня с ног до головы.

— Ладно, только, если что, я ни при чем.

Диктует адрес, и я понимаю, что надо спешить, потому что частный сектор, в котром живет Макс, находится ближе к окраине города. И как он вообще до лицея добирается?

Благодарю Вуйчика и бегу на остановку. После получаса ожидания замечаю нужный автобус. Уже стемнело, и как только я выгребаю на остановке, меня тут же убаюкивает тишиной, разрываемой лаем дворовой собаки.

Забиваю в телефон нужный адрес и иду по проложенному навигатором пути. Довольно легко нахожу дом Кетлера. И вот, стоя у ворот, меня накрывает паникой. Что я здесь делаю? Зачем? Почему? Вдруг родители дома? Что я скажу, если откроет, к примеру, его мать? А главное, что я скажу Максу?

Куча мыслей пролетает круговоротом в голове, но я, чтобы не отступать назад, нажимаю на кнопку вызова и принимаюсь ждать.

— Добрый вечер, вы к кому? — спрашивает женщина, а голос уже довольно старый, никак не матери, может, бабушки. Я же не знаю с кем он живет. Я вообще ничего о нем не знаю.

— Добрый вечер, я учусь в одном лицее с Максимом, он дома?

— Да, как вас представить?

Сердце начинает колотиться, как бешеное.

— Рита Томилина.

— Хорошо — отвечает женщина и звонок обрывается. Стою в растерянности и оглядываюсь по сторонам.

Вдруг замок на калитке щелкает. Дергаю дверь на себя и вхожу на территорию. Направляюсь по дорожке к крыльцу. Дом огромный, но немного старомодный. Летом здесь, наверное, очень красиво, но вот осенью все деревья стоят голые, скрюченные, лишь туи вдоль забора разбавляют блеклую картину. По дороге замечаю небольшой пруд. На крыльце уже стоит пожилая женщина в фартуке и улыбается. Наверное, домработница.

— Здравствуйте — здороваюсь с ней.

— Проходи, Рита — распахивает передо мной дверь, и я оказываюсь в тамбуре.

— Давай куртку и разувайся.

Снимаю верхнюю одежду и подаю старушке, а сама стягиваю ботинки. Мы проходим в просторный холл.