Но вместо зверя из-за дерева выходит девушка.

– Ты откуда здесь, девица? Таким как ты не место на поле битвы…

«Такие должны гулять в садах рая. Но мне туда рано…»

Кашель душит, царапает горло. Во рту остаётся вкус крови.

– Мне здесь самое место.

Она мягко улыбается, протягивает кувшин с водой, но по ледяным синим глазам видно, здесь, что-то не то.

– Выпей водицы, если жизнь сохранить хочешь.

– Иди, ведьма, прочь! – возвращаю кувшин, только этого мне не хватало. – И вода твоя не нужна.

Она с любопытством рассматривает меня, а потом выпрямляется и вместо крестьянской одежды на ней расшитое золотом синее платье. Нет, это не ведьма. Ведьмы такое не носят. Уж не из магов ли эта девушка?

– Простите, миледи, не хотел вас обидеть.

– Вот и не обижай, – снова улыбается, только глаза наливаются пламенем. – Согласись принадлежать мне до самой смерти.

«Нет, спасибо, миледи. Хоть магичка, хоть ведьма, а я вот свой собственный. И таким, похоже, помру…» – думаю я и потихоньку прощаюсь с жизнью. Слишком сильной кажется боль в животе. Провожу пальцами и понимаю, что и там меня чем-то достали.

А магичка всё также стоит надо мной с королевской осанкой, но теперь отчего-то опасливо смотрит по сторонам.

– Это никак невозможно, – из последних сил отвечаю, помня, что колдовство обычно очень хитро.

– С чего вдруг?

– Я обещал…

И вдруг вся боль отступает, будто приснилась. К пальцам возвращается чувствительность, грудь и живот уже не болят.

– На вот, – мне в ладонь падает кулон: прозрачный камень на синем шнурке, – если вдруг освободишься от обещания, скажи об этом камню.

Ничего не понимаю. Это проверка на верность или что-то ещё? Почему она меня исцелила? Или не исцелила?

Я проверяю все раны – они затянуты.

Да что тут, черт возьми, происходит?!

– Эй… то есть… миледи, простите, но почему?..

– Потому что Франкаю нужны такие воины. Да и я не теряю надежды.

Она произносит это мягко, с улыбкой, но что-то в её облике настораживает, если не сказать пугает.

Взгляд! Она точно хищник рассматривает мою шею. Едва успеваю подумать, что пора отсюда бежать, как она налетает на меня с поцелуем…

Все мысли спутались. На кой ей я? Кто она? Зачем исцелила?

Всё утрачивает значение – слишком уж жаден её поцелуй.

А мне слишком хочется на него ответить.

Провожу по её спине ладонью, отчего она ещё плотнее прижимается ко мне. На ощупь нахожу шнуровку её корсажа. Кто придумал это орудие пыток? Тонкие шнурки приходится снимать с каждого крючка. Впрочем и она не особо ловко справляется с гамбезоном. Это приободряет.

Чуть наклоняюсь, не в силах устоять перед запахом её мягкой белой кожи. Спускаю платье до пояса.

Её тонкие холодные пальцы забираются под рубашку, отстраняюсь на мгновение, не мешая стянуть лишнюю одежду с меня.

И едва я вновь касаюсь её кожи, как остаюсь стоять один…

Куда она делась?

А может её и не было? Может всё это бред? Я со злостью наклоняюсь за рубашкой и гамбезоном. Будто роса, в траве блестит кулон.

Не понимаю, совсем ничего не понимаю. Рассматриваю грудь и живот восемь шрамов, белых, будто давно затянувшихся, шрамов.

Со злостью одеваюсь, подхватываю кирасу и иду туда, где недавно гремела битва.

Наши войска стоят на берегу реки, наблюдая, как над ней полыхает десяток мостов. Похоже, на сегодня битвы окончены. Устало ищу костёр своих, но никого нет. Рядом с шатром князя Да Ревиль горит только один. Вокруг огня сидят те, кто остался, кто пережил эту битву.

Неожиданно за шатром раздается громкое улюлюканье, крики и смех. Мы встаём и бежим на шум.

Ошалелыми глазами по сторонам озирается голая девушка, пытающаяся прикрыться лисьей шкуркой. Кто-то из гвардейцев любезно отдает ей свой плащ и уводит.

В шатре князя слышатся голоса, с трудом узнаю женский…

Меня будто парализует, я не способен пошевелиться. Там, в лесу, была старшая магичка Франкая?

«Да, и на кой ты ей сдался? Выискался любовничек для досточтимой княгини Ла Ревиль!» – смеюсь сам над собой, но от мысли, что в лесу была она, почему-то приятнее.

Теперь желание узнать, кем же была та магичка одолевает с новой силой. С ним я возвращаюсь к костру и с ним же засыпаю.

Мне снится магичка всё в том же дорогом синем платье. Она снова кидается на меня. Её прикосновения колют кожу ледяными иглами. И желание согреть затмевает разум. Пусть она княгиня Ла Ревиль, пусть старшая магичка Франкая… Сейчас это всё так не важно. Как и тогда в лесу развязываю шнуровку платья. На этот раз получается быстрей. Её мягкая кожа такая холодная, точно снег на ветках деревьев. Подхватываю на руки, прижимаю, чувствуя, как захлестнувшая страсть греет магичку.

И снова она исчезает.

А я стою голый посреди деревни.

Даже во сне понимаю, что связь с ней превратит меня в посмешище. Наиграется и вышвырнет, как блохастого пса.

Просыпаюсь со злостью на себя. Иду к реке в надежде смыть воспоминания о магичке. У воды замираю. На другом берегу стоит пиктонийский воин, в опущенной руке держит арбалет.

Стою, рассматривая его, и отчетливо понимаю – не выстрелит. У воды не убьёт. Благодарно киваю и подхожу к несущемуся в море потоку. Зачерпываю горсть прохладной воды, выплескиваю на шею. По коже струится тот же холод, который, ассоциируясь с магичкой, кажется теперь непреодолимо желанным.

Умываюсь и возвращаюсь к костру. Весь лагерь сегодня расслаблен, все отдыхают. Одни оплакивают друзей, другие радуются, что выжили сами.

Не сразу понимаю, что в воздухе туманом стоит напряжение. Надо как-то переправиться через реку, но все мосты в округе вчера сожгли пиктонийцы. Следом разносится весть: леди Ла Ревиль исчезла.

В груди начинает тянуть. Не понимаю, почему именно эта новость заставляет собраться. Разве мне до это должно быть какое-то дело?

Чейз

Семью годами ранее

Лагерь наводняют невесть откуда взявшиеся гвардейцы короля. Красные перья на шлемах и красные же плащи не позволяют ходить им незамеченными. Они ищут старшую магичку, будто она корова, которая могла заблудиться.

Но почему она оставила лагерь? Становится неуютно и холодно. Появляется предчувствие чего-то дурного, словно у бабы. Но к полудню гвардейцы вновь исчезают. Нашлась?

Нашлась. Издали вижу, как она идёт об руку с принцем. Да, вот кто ей по статусу. Отворачиваюсь. Мотаю головой, надеясь избавится от навязчивых мыслей. Но ощущение тревоги всё не проходит. Разгорается с новой силой. Не могу усидеть на месте…

Пойти с ней поговорить? Выяснить, что происходит. Я ведь сказал, что обещал вернуться к другой, так почему княгиня Ла Ревиль не идёт из моей головы.

Словно продолжая издеваться, в мысли врывается её голос: «Чейз!»

В нем нет холода её ласк или льда безразличия. В нем… Страх? Страх и отчаяние.

Ноги сами несут к небольшому шатру из синего войлока. У входа стоят пять гвардейцев, трое в рыжих плащах. Значит принц до сих пор там.

«Что я себе тут придумал?» – резко разворачиваюсь, чтобы уйти.

Но вместо этого обхожу шатёр, с задней стороны замечаю небольшую щель.

«Загляну убедиться, что я всё придумал…» – обещаю себе и оглядываюсь по сторонам. До меня никому нет никакого дела.

В щель между тканями вижу, как принц касается верхней части её груди над кружевом платья. Руки сами сжимаются в кулаки.

А она стоит, молча смотрит ему в глаза, и, кажется, даже не дышит. Перевожу взгляд на лицо принца… Я не могу понять как выглядит его лицо. Такое вообще возможно?!

Не выдерживаю, бросаюсь к входу в шатёр.

– Принц! В опасности! – мой крик заставляет гвардейцев реагировать, не раздумывая, все пятеро бросаются внутрь.

В суматохе ставлю второму подножку, и пять тел бряцая железом доспехов падают на землю у входа. Проскальзываю внутрь.