Слёзы брызгали у неё из глаз.

– Как я могу жить, зная, что они там, в Нетландии, находятся в смертельной опасности?? Вдруг Питер опять улетел и все они.. все… замёрзли??? У них ведь нет мамы, Джеймс!!! Как я могла их там бросить?

Удары маленьких кулачков становились слабее с каждый разом, и, наконец, Венди просто вцепилась в капитанский камзол, что было мочи.

– Мне надо вернуться на остров, Джеймс! Умоляю!!! Верни меня туда сейчас же!!!

Джеймс стоял перед ней, молча принимая все удары, искренне сочувствуя измученной Венди и с горечью понимая, что он никак не может избавить её от страданий. Девушка, совсем разбитая, прильнула к нему в рыдании и озвучила то, что на самом деле терзало её с самого пробуждения.

– Я была им такой плохой мамой… Мне нужно обратно, чтобы всё исправить…

Что могло быть хуже для женщины, – Джеймс не представлял. Его собственная мотивация к возвращению, до полоумия зудящая, словно злостная кожная болячка, казалась ему теперь плюшевой игрушкой по сравнению с жестокостью Зова, который испытывала Венди. Он отстранил её от себя и спокойно сказал:

– Мы возвращаемся в Нетландию, Венди. Ты возвращаешься. Я доставлю тебя на остров, и ты сразу же отправишься к мальчикам, всё исправишь. Корабль уже в пути. Мы идём домой на всех парусах.

В слезах, Венди отошла от капитана и села на софу.

– Оставь меня, – попросила она.

– Конечно, – Джеймс сглотнул, но подчинился без лишних слов и вышел из каюты.

С квартердека снова с пылом зазвучали его громоподобные приказы.

*

В личные покои он вернулся уже с темнотой, сразу после того, как судно чуть не легло на воду, совершая какой-то сумасшедший поворот. Венди больше не выходила, не просила еды или воды, а так и просидела на софе весь день, только сменила бордовый сюртук капитана на свои брюки и кремовую блузку. Когда Джеймс вернулся, он оставил для маленькой мисс на столе лёгкое угощение, и, решив не тревожить её расспросами и дать возможность быть наедине столько, сколько ей понадобится, сказал, что будет в спальне, а, если она захочет полежать одна, то он уйдёт на софу. Капитан прикрыл за собой дверь, разделся и лёг на кровать, обеспокоенный состоянием своей леди и таким острым и тягостным восприятием Зова острова. Он предполагал, что ей тоже придётся пережить этот неприятный опыт, но даже не думал, что Нетландия изберёт такой беспощадный способ позвать её обратно. Все обитатели брига ощущали Зов, но никто, кроме Джеймса, а теперь – и Венди, – не осознавал его. Пираты просто чувствовали, что приходит время новых сражений с Пеном, и всегда возвращались на корабль, где бы они ни были, все, кроме тех, кто изначально попадал на бриг в большом мире. Такие могли уйти, так как ещё не знали про остров, но как только они принимали решение остаться, то тоже попадали под Зов, он пробирался в их скудненькие мозги и заставлял испытывать желание скорее пуститься в путь.

Много лет назад в Джовинаццо, итальянском порту, пара пиратов не успели взойти на борт до отплытия брига, так как Зов не смог заставить их пьяные в стельку тела даже ползти в направлении Весёлого Роджера. Джеймс заметил их отсутствие, когда корабль уже несколько часов был в пути, и, испытывая адские муки, развернул судно обратно, тем самым чуть не спровоцировав бунт, но по возвращении в порт узнал от местных, что два каких-то несчастных пьяницы так срочно желали сняться с якоря и покинуть город, что, как только смогли идти ногами, пешком отправились прямо в море, облокачиваясь друг на друга и позабыв, что у них нет лодки. Прибой выбросил их тела за километр на юго-восток. Тогда Джеймс понял, что сопротивляться Зову нельзя, и придумал вещать с квартердека свою вдохновляющую «Речь о будущем триумфе» для сплочения команды и усиления пиратского духа перед путешествием домой, за время которой мог бы пересчитать весь экипаж. Это было немного странно, учитывая тот факт, что он мог, не задумываясь, тут же вспороть кому-нибудь брюхо, или перерезать глотку, но он предпочитал, чтобы Весёлый Роджер дожидался всех своих пиратов, кто был ещё жив.

За дверью в каюте зазвучал скромный звон приборов о тарелки, – значит, маленькая храбрая мисс нашла в себе силы перекусить. Посвящая всего себя мыслям о том, как можно было бы облегчать обратную дорогу для Венди, которая предстояла ей ещё не раз, капитан опустил веки и не услышал, как девушка вошла. Джеймс открыл глаза, когда она, уже раздетая до белья, села на кровать сбоку от него. На его вопросительный взгляд («Мне уйти?..») Венди покачала головой («Останься…») и легла в ямочку у плеча, зарываясь рукой в волосах на груди.

– Обещала делать так всегда, что бы ни случилось, – прозвучал её слабый голос.

Заботливая кисть поспешила накрыть её пальцы, а усы и борода встретились с нежными русыми волосами.

– Помоги мне разобраться, – попросила Венди, – противоречия сводят меня с ума.

– Милая. Расскажи мне?

– Нет, подожди… для начала прости меня, что накинулась на тебя… ты не причём, Джеймс, конечно… ты самое лучшее, что есть в моей жизни. Я была, как будто, не в себе.

– О, ну что ты, моя ласточка. В это время мы все не в себе. Я хотел помочь тебе и, надеюсь, помог хоть немного. Пожалуйста, не извиняйся.

– Ты помог… сильно… мне сразу стало намного легче, приступ паники отпустил, как только я поняла, что мы возвращаемся…

– Хорошо… Я надеялся на это.

– Но эти мысли Джеймс, и вина, они до сих пор со мной. Я не знаю, что мне делать… чувствую себя очень плохо.

– Я понимаю. Пока мы не встанем на якорь в нетландской бухте, ты будешь продолжать мучиться, просто не так сильно. Сносно. Какие противоречия тебя тяготят?

– Всё то, что я уже говорила… про детей… это ведь всё, как есть: они правда в опасности, и никто не спасёт их в случае чего…

– К сожалению, это так, моя девочка.

– Но я же им ничем не обязана?.. Я им не мама… я ведь перед ними на самом деле не виновата, Джеймс? Не виновата? Только ответь мне честно, прошу тебя…

– Венди, – Джеймс немного приподнялся и посмотрел девушке прямо в глаза своим красивым грустно-голубым взглядом, – ты такая великодушная, отзывчивая и заботливая. Конечно, ты ни в чём не виновата! У тебя нет перед ними никаких обязательств. Твоё большое сердце ноет за них потому, что ты добрая, но ты им ничего не должна. Не изводи себя этими мыслями. Скоро мы встанем на якорь. Постарайся поспать… ночь сегодня будет чуть-чуть короче, чем обычно, а утром… утром ты пойдёшь проведать Потерянных мальчишек. А я пойду на них нападать.

*

– ЗЕМЛЯ-Я-Я!!!

Венди и Джеймс проснулись одновременно от истошного ора часового, который завидел остров на горизонте.

– ЗЕМЛЯ-Я-Я!!!

– Ну, вот мы и дома. Как ты, моя красавица?

– Не знаю. Так же, как вчера. Может, чуть легче.

– Значит, пришло время сделать то, для чего мы вернулись? Предлагаю не откладывать. Я прикажу заранее снарядить тебе шлюпку на берег.

Зевнув и помотав головой, быстро переходя в бодрый и полный сил режим, капитан соскочил с постели, оделся, нацепил на себя пистолеты, оставленные на тумбе со вчера, дополнительно размял шею и повернулся к девушке.

– Я пошёл! Рекомендую и тебе не медлить с этим.

Он склонился перед ней, поцеловал её пальчики и вышел на палубу. Нетландия, маячившая в точке на горизонте, куда указывали все огненные стрелки, стремительно приближалась. Хитро пригладив крюк и шёпотом посоветовавшись с ним о чём-то, капитан пальцем подозвал к себе свою команду, намереваясь рассказать им свой новый план.

В каюте Венди тем временем уже заправляла в облегчённые сапоги летние штанишки с имитацией корсажа и натягивала на себя простую хлопчатобумажную рубашку с коротенькими рукавами-полуфонариками. Волосы она забрала в две тугие косы. Когда она вышла наружу, часто моргая глазами, ослеплённая весёлым улыбающимся солнцем Нетландии, капитан как раз прогремел: