– Ты выглядишь великолепно, – заключила Венди.
– А волосы не пора подстричь?
– О, пожалуйста, нет! Тебе так безумно идёт, когда они длиннее обычного! Нет, конечно, если ты хочешь, то, давай, я помогу тебе с этим?
– Венди. Моя… пф-ф, Боги. Просто моя. Моя. Моя. Дай, я обниму тебя.
Он подошёл и прижал девушку к себе, утопая свежеоформленной бородкой у неё в макушке, и Венди, как кошечка, сложила руки у него на груди, прильнув к нему ушком.
– Леди Крюк, – туманно произнёс капитан.
Венди улыбнулась ему в грудь и оставила там маленький поцелуй.
Вороной красавец Астрид катал их до самой полуночи, сопровождая каждый новый рывок в галоп жизнерадостным ржанием. Венди верещала от восторга, капитан смеялся и обнимал её крепче, а луна, блёклой тарелкой украшающая холодное английское небо, сияла им, как будто-бы, чуточку теплее, чем всем остальным жителям города. На этом закончилось спокойное и полное тихого счастья путешествие в порт Рочестер, ведь уже следующим утром приключения, долгое время ожидавшие своего часа, снова ворвались в жизнь Капитана Крюка и его Венди: ворвались без спроса, без стука и без предупреждения, нарушая их безмятежное уединение самым неэтичным образом.
====== Вторая звезда направо и прямо до утра ======
Паника надавила на грудь, которую не обнимали, как обычно, одна кисть и одно запястье, похуже пушечного ядра. Резко проснувшись, Венди заметалась в кровати, выпутываясь из-под одеяла, в отчаянной нужде глотнуть свежего воздуха, и зажимая рот ладошкой, чтобы не вырвать. Дикий страх атаковал снаружи, сжимая пространство, сдавливая горло и забирая возможность вдохнуть, а изнутри её била огромными кулаками какая-то кошмарная вина.
– Дж… Дж… – она хотела позвать капитана, но рвотные позывы стали ещё сильнее, а голова закружилась.
Не чувствуя ног, Венди вскочила с постели и, едва не падая, побежала прочь из спальни. Если бы не расположение зеркала, показывающего в анфас любого, кто направлялся от двери в спальню к коридору, девчонка бы так и вылетела на палубу прямо в нижнем белье, но она успела заметить себя, осознать картинку на полпути в коридоре, и, вместо того, чтобы броситься наружу из капитанской двери, свернула налево в гальюн. Там её стошнило.
Отирая рот руками, она поползла обратно по коридору в каюту на коленях. Физически стало легче буквально на секунду, но потом её разбили сумасшедшая дрожь и слабость, а ментально теперь было, как будто бы, ещё тяжелее. И с каждой секундой становилось хуже. Чуть живая, она доползла до ванны, вымыла лицо, руки, встала, опираясь на бортики. Ноги у неё тряслись, бессильные, точно трава в ураган. В голове колоколами звенели жуткие мысли, которых ещё вчера и в помине не было, и Венди чувствовала себя отвратительно ещё и потому, что не думала об этом раньше. Мысли толкали её на принятие каких-то эмоциональных решений, туманили и одуряли мозги, но девушка ясно помнила и понимала одно: в любой ситуации, что бы ни происходило, ей в первую очередь нужен Джеймс.
Выбитая из колеи, слабая и раздавленная, она, шатаясь, побрела к плотяному шкафу, накинула первое, что попалось под руку, и, придерживаясь то за одну, то за другую стенку коридора, направилась к выходу из каюты. Холодный воздух чуть-чуть освежил её восприятие. Бриг снялся с якоря и стремительно летел вперёд, вспарывая бешеной стрелой просторы открытого моря.
Ещё до рассвета, пока Венди спала, Джеймс проснулся от знакомого азартного и одновременно мерзкого ощущения, обозначавшего, что пора. Стараясь не потревожить свою красавицу-леди, он переполз через неё, и вышел из спальни на цыпочках. В подтверждение своего полного энтузиазма и коварства ненавистного внутренного состояния, он сразу заслышал, как на судно стягиваются, грязно посмеиваясь, его пираты, ведомые тем же самым безумием, что и он, но ничего не осознающие. Прекрасно зная, что противиться бесполезно, он умылся, надел свой ярко-красный камзол Капитана Крюка, прокипятил крюк до состояния максимального лоска, нахлобучил на кудри перьевую шляпу и торжественно вышел к пиратскому экипажу.
Вместе с постоянными обитателями Весёлого Роджера на бриг подтянулись и ребята с торговой баржи, удивлённо наблюдая, как все пираты единодушно возвращаются на борт раньше, чем заканчивается увольнительная, и, на всякий случай, дружной кучкой следуя за ними. Чаще всего для своей величественной «Речи о будущем триумфе» Капитан Крюк занимал царское положение на квартердеке, но, будучи человеком чести, в тех случаях, когда в команде присутствовали новые моряки из большого мира, становился в центр круга. Старые члены экипажа тут же перешли к нему за спину.
– Кто из вас, новеньких, слышал обо мне? – свысока обратился к ним Крюк.
Все, как один, подняли руки. Придержав шляпу крюком под порывом ветра, грозно глядя на всех с высоты своего роста, капитан продолжил:
– И что же вы слышали, позвольте узнать?
– Разные легенды… несколько тысяч взятых кораблей…
– Гроза Семи Морей, самый великий пиратский капитан…
– Обладатель несметных богатств и сокровищ…
– Неуловимый. Его корабль появляется и исчезает в Семи Морях, нападает из ниоткуда и растворяется в никуда…
– Ни разу никем не преследуемый и не покорённый…
– Всё это правда, – Крюк подцепил свою шляпу и шуточно отсалютовал ей пиратам за своей спиной, – и сейчас я предлагаю вам сделать выбор. Вы можете присоединиться к моему экипажу. Присоединиться по-настоящему. Стать частью легенды и гордо служить Капитану Крюку и Весёлому Роджеру. Если вы примете это решение, обратного пути для вас не будет. Я никого не держу на своём корабле силой, но Весёлый Роджер сам навсегда прикуёт вас к себе. Единственный способ покинуть наше судно – это погибнуть бесславной смертью пирата. Или: вы можете уйти прямо сейчас. Я вас отпускаю. Последняя возможность вернуться к вашей обычной жизни. Все вы свободны, я не склоняю вас ни к тому, ни к другому решению. Вы вольны самостоятельно избрать свою дальнейшую судьбу.
Моряки стали активно перешёптываться, обсуждая свою ситуацию, советуясь друг с другом, и в самый разгар беседы к Капитану Крюку вышел их бывший начальник Габриэль. Он заявил:
– Я остаюсь на Весёлом ‘одже’е. Готов служить Капитану К’юку до конца моих дней, быть его помощником на Семи Мо’ях или занять любую д’угую должность, на какую он меня назначит. И с ‘адостью п’иму однажды бесславную сме’ть пи’ата. Отныне и навсегда я п’осто Габи, Ваш ве’ный слуга. Вы возьмёте меня в команду, сэ’?
– Конечно, Габи. Это твой выбор. Да будет так. Добро пожаловать.
Габи мелкими шажочками радостно засеменил к нему за широкую спину, встреченный весёлыми улюлюканьями пиратов. Среди других новичков мнения немного разделились. Один за одним они по очереди подходили к капитану, говорили какие-то символические слова, и Крюк принял их всех, пока перед ним не осталось двое молоденьких пареньков.
– Я Томми, сэр, – представился тот, что был посмазливее, – и я хочу остаться с Вами, но боюсь умирать смертью пирата.
– Томми. Ты и твой друг ещё совсем юные. Катитесь к чёрту с моего судна.
Другой парнишка сразу же пустился наутёк, освистанный пиратами, но никто не бросился за ним в погоню. Томми остался стоять, перекатываясь с носка на пятку.
– Почему ты ещё здесь, юнец?
– Идти мне некуда. И мне у Вас понравилось.
– Что ж, Томми. Я не могу сделать этот выбор за тебя и настаивать ни на чём не собираюсь. Там, куда мы отправимся, тебе потребуется умение принимать взрослые решения. И умирать там, кстати, необязательно. Твоя жизнь целиком в твоих руках.
– Тогда я останусь, сэр, с Вашего позволения.
– Прекрасно. Добро пожаловать, Томми.
Пираты встретили пацана аплодисментами. Крюк развернулся к пополнившемуся экипажу и объявил последнее предупреждение:
– Как видите, я не стрелял тому мелкому трусишке вслед, и никто не намерен был его догонять. Пока я не приказал сняться с якоря, у вас есть последний шанс покинуть мой корабль по добру, по здорову. Кто из вас был не до конца уверен в своём решении?
