– Что ты творишь со мной, малышка… – Джеймс с трудом отстранился, чтобы набрать воздуха, – страстная моя девочка, о, я и мечтать не мог о таких поцелуях…

И он снова приник к ней, откручивая крюк. Не отвлекаясь от процесса, Джеймс умудрился снять с Венди пальто, пиджак и сапоги, а также сам избавился от перевязи, портупеи и всей одежды, кроме неизменных вельветовых бриджей.

– Я хочу раздеть тебя, Венди… – прошептал он ей на ухо, поигрывая с пуговицами на блузке, – можно я раздену тебя?

– Наверное… – беззвучно ответила девушка, испытывая одновременно испуг и предвкушение.

– Скажи, если тебе будет некомфортно, и я остановлюсь в любую секунду, обещаю.

Джеймс сел в постели и посмотрел на девушку, дрожащую под его руками. Тоненькая, смущённая и очень горячая, она томно глядела на него в ответ. Медленно он расстегнул верхнюю пуговку воротничка и пригладил пальцем представший перед глазами кусочек трепещущей нежной кожи. Неспешно за первой пуговкой последовали вторая и третья, открывающие ниточку вертикального шрама, а четвёртая предложила взглянуть на жемчужное кружевное бельё. Венди задрожала сильнее.

– Тебе страшно, милая моя?

– Немного… но я не хочу, чтобы Вы останавливались.

Последние три пуговички были также методично расстёгнуты, и Джеймс чуть-чуть приоткрыл свободную блузку, с наслаждением рассматривая изящное женское тело и воздушные кружева.

– Ты такая красивая, моя девочка, – любовно выдохнул капитан, рисуя шёлковыми пальцами круги и волны вдоль живота и декольте, – можно сойти с ума от одного взгляда на тебя…

Он слегка приподнял её, усаживая в кровати, и вопросительно дотронулся до женственных плечей:

– Можно я сниму её с тебя?

– Д-да… – голосок дрогнул, и голова закружилась от страха и удовольствия.

– О… о… точёная малютка… – Джеймс деликатно стянул блузку с её плечей и теперь любовался девичьим телом в просвечивающем кисейном нижнем белье, – вот настоящее произведение искусства…

Закрывая глаза от блаженства, Джеймс снова уложил Венди на подушку и осыпал осторожными поцелуями её грудь, шрам вдоль солнечного сплетения, живот, вызывая у девушки сладострастные вздохи и стоны. Его рука легла ей пониже пояса, и Венди инстинктивно прогнулась навстречу с нежным «а-ах».

– Я сейчас сниму с тебя брюки, – на всякий случай предупредил капитан, хрипло вдохнув.

Изо всех сил стараясь не торопиться, Джеймс расстегнул её брюки и медленно потянул их вниз по бёдрам, которые тут же сжались, но, судя по выражению лица разгорячённой девушки, явно не от испуга.

– М-м, милая… я вижу… я собираюсь дотронуться до тебя, как вчера…

Джеймс прилёг рядом с ней, и принялся покусывать её плечо, уже зная, что это вызывает у Венди определённую реакцию, а рукой порисовал еще немного узоров на животе под пупком, прежде чем нырнуть глубже, внутрь заманчивых кружавочек. От искромётного контакта девушка снова вскрикнула, её дыхание сбилось, а Джеймс и сам едва сдержал страстный гортанный выдох: его пальцы стали очень горячими и влажными. Медленно скользя по нежной поверхности, заставляя девушку буквально танцевать под его рукой, капитан зацепил зубами одну лямку и осторожно потянул её вниз. Грудь обнажилась, а за ней и вторая, и Венди, почувствовав собственную наготу, возможно и хотела бы прикрыться, но вместо этого только выгнулась ещё больше и застонала ещё громче. Восхищённый её красотой и отзывчивостью, капитан аккуратно поцеловал её грудь в самое чувствительное место, а потом осмелел и прихватил его зубами, за что был награждён очень искусительной нотой, не удержавшейся на губах, и обильно намокшими пальцами.

– О, боже, – прохрипел он и медленно скользнул внутрь, прижимаясь к Венди бёдрами сбоку.

Девушка так и ахнула от переизбытка ощущений.

– Тебе не больно? – еле выдохнул Джеймс, легонько скользя пальцем туда-сюда.

– Кажется, нет… Я больше не могу, Джеймс, я сейчас… сейчас… о…

Девушка затряслась, напрягая живот, и Джеймс сильнее прикусил её сосок, в последний момент ослабив нажим на источник всех сумасшедших ощущений, желая, чтобы Венди достигла пика непосредственно от проникновения. Этот хитрый трюк сработал, маленькие кулачки в конвульсии сжали простынь, палец загулял активнее, и имя капитана вновь в головокружительном экстазе сорвалось с открытых губ.

Было слишком хорошо, слишком, – невыносимо, – и, пока Венди ещё качалась на волнах прозрачного и скользкого удовольствия, Джеймс извлёк благословенный женской мягкостью палец, приспустил штаны и с хриплыми стонами кончил в одеяло.

– Прости… – прокомментировал он и рухнул без сил, утыкаясь лбом Венди в плечо, но девушка была занята собственными эмоциями, и только развернула голову, чтобы зарыться носом в озорные чёрные локоны.

Абсолютно счастливый, Джеймс уснул практически сразу, а за ним и Венди, как только жаркие ощущения отпустили её тело. Она обняла кудрявую голову, не удосужившись даже поправить бельё и прикрыть обнажённую грудь, краем сознания допуская идею, что капитан, верно, тоже испытал сегодня нечто подобное тому, что делал с ней. Эта мысль сладкой негой пропитала каждую клеточку её тела, и Венди провалилась в сон, опьянённая ароматом сигар и морского бриза. Когда она проснулась, бельё чудесным образом вернулось на место, а капитан сидел рядом с ней в постели, облокотившись спиной на деревянную стену, и мечтательно наматывал волнистую русую прядь на палец.

– М-м, – сонно поприветствовала его Венди.

– Здравствуй, – ответил капитан.

Прядь рассыпалась и опять намоталась на палец.

– Как ты себя чувствуешь, сладкая моя?

– Сонной. Счастливой. Женственной. Желающей сдаться Вам в плен.

– Сладкая… – повторил капитан, – ты балуешь меня, – он приласкал её лицо, уделяя особое внимание уголку рта, – Мне кажется, Венди, будет уместно, если ты перестанешь называть меня на «Вы»?..

Капитан с лёгким смешком повторил интонацию девушки, и, не дожидаясь ответа, продолжил, поглаживая самый кончик её улыбки:

– Венди… позволь мне взять его ещё раз.

И Джеймс наклонился к ней в упоении, мягко дотрагиваясь до манящего и желанного скрытого поцелуя.

Чуть не тая от нежности, Венди тихо спросила:

– Но… разве он всё ещё там? Я думала, Вы… ты… уже забрал его себе…

– Милая моя, сладкая, нежная девочка… я всегда его вижу, его, и тысячи других скрытых поцелуев, которыми усыпано твоё тело. Эти поцелуи, как тебе объяснить… они не возникают на тебе сами собой, и их не способен разглядеть любой встречный… Они живут только в глазах того, кто любит тебя, и, покуда человек продолжает тебя любить, он всегда будет видеть их и мечтать, чтобы ему позволили взять хотя бы один.

Джеймс поглядывал на неё с осторожностью, делая такое трогательное признание, готовый пояснить, что для него неважно, если она не чувствует того же по отношению к нему, или извиниться, если для неё это слишком ответственная информация. Однако, Венди села перед ним на колени, и взяла в руки его лицо, её глаза увлажнились. Вместо ответа, она дотронулась губами до его губ в том месте, где однажды просила позволения сделать это, а потом стала медленно, не дыша, указывать подушечкой пальца особенные места для каждого следующего поцелуя: она коснулась губами в нескольких точках на острых скулах, поцеловала каждый глаз и каждую бровь, оставила след от виска до шеи прямо по полосе от яда, несколько волнительных поцелуев на груди, на плечах, обоих запястьях и кисти одной руки. Джеймс сидел перед ней, открыв рот, и боясь пошевелиться, а Венди всё самозабвенно целовала его, касаясь кожи легче пёрышка, осознавая, наконец, природу своих чувств и найдя объяснение каждой особенной точке, давно украшавшей лицо и тело капитана.

Улыбаясь, она потянула его вперёд, открывая доступ к спине, и ласковые губы в нежном и бережном порыве порхнули по контуру лопаток, по двум кляксам от стрел, вдоль шрамов, отметили выпирающие позвонки и заднюю поверхность шеи у самой линии роста волос. Дрожа, капитан отклонился обратно, и Венди, опустив глаза, прошептала ему: