– О, Джеймс… пожалуйста… – умоляющим тоном прошептала Венди над его ухом.

– Вам нравится, сладкая моя? – усы капитана оказались в очень чувствительном месте у линии роста волос.

Девушку окатило горячим дыханием, и она податливо выгнулась.

– М-м-м… да… я вижу, что Вам нравится…

Шальной язычок провёл линию вдоль мочки и был награждён ещё одним дивным звуком, более протяжным, чем первый. Сидя у капитана на бедре, Венди невольно сжала ножки.

– О! Я прямо сейчас… чувствую… как Вам нравится… Вы терзаете меня, маленькая мисс… Хотите, чтобы я продолжал?

Джеймс уже гораздо более смело рисовал пальцами линии по её лопаткам и осыпал нежно-колкими поцелуями вздымающееся ему навстречу декольте. Венди молчала, с трудом дыша, и капитан приблизил к себе её лицо, говоря губы в губы:

– Хотите? Или я Вас отпущу…

– Пожалуйста… – выдохнула она, – продолжайте…

– Ты играешь в опасную игру, девочка… Ночь очень длинная, и бежать некуда…

Джеймс поцеловал её медленно, глубоко и страстно.

– Я не хочу бежать… мне хорошо… здесь… с Вами, Джеймс…

Скорее всего, Венди даже не замечала, как попеременно выгибалась ему в бедро. Или это сам капитан ритмично качал её у себя в руках?

– Венди… ты не осознаешь до конца, что это значит, правда? – зубы немного оттянули её мочку, – Ты вообще представляешь себе, как устроен мужчина?..

– Не знаю… наверное… – Венди запустила пальцы ему в бороду, и Джеймс, закрыв глаза, откровенно замурчал, ластясь вдоль её плеча.

– Я так не думаю, дорогая… – хрипло ответил он, – мне, видишь ли, тоже очень сильно нравится всё, что мы делаем… Хочешь узнать, что что это значит, когда мужчине – нравится?

– Да, Джеймс…

– Хорошо… но я не трону тебя, обещаю.

Несколько бережных поцелуев легли в умопомрачительную ямочку на шее.

– Для начала скажи мне, – продолжил Джеймс, едва дыша, проводя теперь длинными пальцами по её ключицам и чуть-чуть ниже, – что чувствуешь ты?

– Что мне жарко… что голова кружится, как будто я глотнула Вашего рома… что всё сжимается…

– А ты чувствуешь себя… хм-м… скользко?

– Не знаю… не понимаю, как это…

– Или что тебе хотелось бы прижаться ко мне всем телом?

– Да… очень…

– И чтобы я обнял тебя ещё крепче? Очень крепко?

– Да… да… Вы обнимите меня?

– Да, Венди. Не бойся меня, пожалуйста, я пока держу себя в руках.

Капитан оставил один особенно нежный поцелуй у неё под ухом, и медленно прижал девушку к себе вплотную. Вся трепещущая от волнения она почувствовала, как ей в бедро упирается что-то живое, пульсирующее и настойчивое, Джеймс издал глухое «м-м-м-мфф», и Венди вдруг поняла, о чём именно говорил капитан: в ответ на этот контакт всё у неё внутри напряглось, ей стало горячо, мокро и очень скользко. Джеймс вжался в неё с ещё большей готовностью.

– Только у маленьких мальчиков, дорогая, розовеют щёки от поцелуев… мм..! С мужчинами… происходит… м-м-м… кое-что другое…

– Ой… ой… – пискнула Венди в попытке остановить неконтролируемое намокание, но капитан обнял её крепче и ритмично качнул её тело, сдавленно проговаривая:

– Не сопротивляйся… реакция твоего тела… она прекрасна…

– М-мм… – Венди вся задрожала в его руках.

– Так чувствуют себя мужчина и женщина, когда… нравятся друг другу.

Подавляя желание окунуть в её реакцию свои пальцы, Джеймс просто продолжил целовать Венди. Он ослабил хватку, придерживая кисть у неё на пояснице, и стал оставлять маленькие поцелуи на её лице и шее, постепенно сбавляя темп, чтобы успокоиться и остыть, но, так как его штанина под Венди знатно вымокла, ему потребовалась на это чуть ли не вся ночь.

*

Опьянённая новыми эмоциями и процессами в своём теле Венди снова не смогла уснуть, она ворочалась в постели, пока не встало солнце, испытывая головокружительные, прекрасные и одновременно мучительные ощущения, требующие развязки. Капитан был совершенно прав, когда предположил, что девушка не до конца понимает суть: Венди примерно знала теорию, примерно прикидывала, как всё должно происходить, точно знала, что случается в долгосрочной перспективе, но ни одна секретная книжечка не рассказала ей о том, что она будет чувствовать. Девушка не имела ровным счётом никакого представления о том, что Джеймс назвал её реакцией, и так вышло, что до встречи с ним у неё даже не имелось замужних подруг, кто мог бы поделиться информацией на эту тему. Её тело ныло и вожделело капитанских ласк, а при воспоминании о том, как до неё дотронулся Джеймс, она снова и снова неумолимо реагировала, не в силах сопротивляться. Венди хотелось потрогать себя, но было как-то страшно, поэтому она просто неосознанно сжимала бёдра, а ощущения от этого становились ещё острее и глубже.

В конце концов она услышала, как в каюте началось какое-то движение, поняла, что капитан проснулся, подождала, пока утихнут звуки, похожие на утренние водные процедуры (тут её тело снова отозвалось ноющей сладостью), и выглянула за дверь.

– Доброе утро? – немного слабым голосом предложила Венди.

– Доброе утро, моя дорогая, – капитан ковырялся в шкафу, листая вешалки справа налево.

В итоге, он выбрал две крайние, подцепил обе здоровой кистью, приложил к себе и вместо того, чтобы шагнуть к зеркалу, развернулся к Венди.

– Какой?

К удивлению девушки, Джеймс держал на весу два почти одинаковых чёрных камзола: один с золотом, а другой полностью декорированный чёрной фурнитурой. Венди указала на однотонный.

– Благодарю, – камзол с золотом отправился обратно в шкаф.

Его чёрный ансамбль имел также белоснежную блузу с классическим воротом и тугой шерстяной жилет. Покопавшись ногами в куче сапог под зеркалом, капитан отделил от неё два одинаковых чёрных с простыми пряжками, а потом подвинул сюда же пуф и взял расчёску из ящика стола. Стоя в дверном проёме, Венди наблюдала, как расчёска была вкручена в портупею до характерного щелчка и заскользила по ещё влажным роскошным локонам цвета вороного крыла. В каюте царил приятный запах, – капитан явно использовал какое-то парфюмированное масло для волос, и Венди сделала ему скромный комплимент на эту тему.

– Благодарю, – Джеймс снова улыбнулся ей голубыми глазами, – я отжимаю его сам, и таких ароматов Вы больше нигде не сыщете… а! Ох! Дорогая моя, я совсем забыл!..

Не переставая расчёсываться, Джеймс поднялся и заглянул в кладовую. Оттуда он вынес два изящных пузырька и один маленький тканевый мешочек.

– Я сделал и для Вас пару штук! Не знал, какой запах Вы лучше оцените… а это – саше, его можно кинуть в Вашу коробочку, или под подушку, в общем, куда пожелаете.

– Ого… Джеймс, спасибо! Вы не перестаёте меня удивлять! – Венди приняла эти маленькие подарочки и разложила их на столе, нюхая по очереди, – М-м! Пахнет замечательно! Когда Вы успели?

– О, ещё тогда… зимой. Наверное, лелеял тайную надежду, что однажды Вы снова заговорите со мной. Я был тогда немного не в себе, и поэтому напрочь забыл про эти вещицы.

Джеймс вернулся к зеркалу, а Венди виновато опустила глаза.

– Мне очень жаль…

– Право, не стоит. Я сам виноват и всегда буду сожалеть, что причинил Вам столько боли и горечи… однако, ведь Вы снова говорите со мной! Для меня нет большего счастья, чем каждый день видеть Вас рядом. Хотя, если говорить откровенно, мне иногда кажется, что когда-нибудь я проснусь, а бриг стоит во льду, и Вы растворяетесь в воздухе потому, что просто-напросто мне приснились. Этот тот страх, что преследует меня.

– О, Джеймс… – Венди подошла к нему и положила руки на широкие мускулистые плечи, глядя на капитана в зеркальное отражение, – порой я тоже думаю, что мне всё снится, и однажды утром я очнусь у себя дома, а Вас никогда и не было.

– Надеюсь, что при этих обстоятельствах, так как я, всё-таки, существую, у меня хватит ума и коварства сочинить какой-нибудь хитрый план по захвату в плен маленькой сказочницы в качестве мести Пену; тогда я прилечу за Вами на Весёлом Роджере по ночному небу и снова встречу Вас, Венди, взрослую, красивую, ласковую… – Джеймс хотел бы добавить «чтобы влюбиться в Вас заново», но осёкся.