Венди опустила глаза, улыбнулась и тихонько хихикнула: грустить рядом с Джеймсом было просто невозможно. Она коснулась его пальцев на своём плече противоположной рукой, и предложила:

– Обнимите меня, Джеймс, – вторая её рука легла на крюк, покоящийся справа от неё на бортике.

– Венди, – капитан не поддался, когда она тихонечко попробовала потянуть его к своей спине, – Я не боюсь, конечно, что Вы ударите меня или отскочите, но вот напугать Вас я действительно не хотел бы.

– Вы не напугаете, я же сама Вас приглашаю… обнимите меня, пожалуйста. Хочу почувствовать, как это.

Рука тогда медленно проскользнула вниз, пробралась под локоть, и задержалась на тоненькой талии. Джеймс сделал маленький шаг и оказался у леди за спиной. Его кисть постепенно сцепилась с крюком у неё под грудью. Некоторое время Венди просто дышала, а потом отклонилась чуть назад, вздрогнула, почувствовав лопатками широкую мужскую грудь, услужливо прильнувшую к ней, и потянулась макушкой вверх, ожидая, что на неё ляжет бородатый подбородок, но нашла вместо него благодарные, ласковые губы, которые спросили, обжигая теплом:

– Ну… как..?

Венди показалось, что её спина вся растаяла, сливаясь с Джеймсом в жаре, исходящем от его тела, она закрыла глаза, ещё подышала, прогнала подкатывающие слёзы и ответила честно и просто:

– Как дома.

– Моя девочка… – капитан бережно прижал её ещё чуть крепче к себе, и оставил в русых волосах несколько поцелуев.

Ему теперь ужасно хотелось убрать её волосы и поцеловать шею сзади, предоставляя леди всю нежность, какой она была достойна, но это было бы слишком для первого такого объятия, поэтому он стал просто покачивать Венди из стороны в сторону и неразборчиво шептать ей в макушку какие-то заботливые слова.

– Дома я чувствовала себя даже меньше «дома», чем… так… – шёпотом добавила она.

Прошло каких-то несколько минут, когда Джеймс заметил что его непосредственная близость похоже, вызывала у Венди и другие ощущения: она едва заметно приласкалась головой к его плечу, задышала немного шумнее, обнимая его руки на своей талии, сердце её чуть ли не выпрыгивало из груди, и капитану пришлось развернуться к ней немного боком, чтобы его объятие не смутило взволнованную леди, если она вдруг решит прильнуть к нему всем телом.

– Джеймс..? – тут Венди тоже развернулась к нему немного боком, чтобы вместо затылка его груди касалось ушко.

– М-м?

– М-м…

– Да, милая, что? Отпустить Вас?

– Нет… У Вас всегда так резонирует в груди, когда Вы говорите «м-м» в ответ на своё имя, я хотела послушать ближе.

– Ох..! Вот оно что, – Джеймс усмехнулся, никак не ожидая такого ответа, – м-м-м, так?

– Да!.. Настоящее вибрато, очень музыкально звучит…

Капитан засмеялся, переместил руку с крюком к вендиным плечикам, а ладонью прикрыл её свободное ушко, и чуть сильнее прижал к себе русоволосую голову. Набрав в лёгкие больше воздуха, и, не размыкая губ, он наполнил их объятие длинной «до», отдающейся низким звоном в каждой клеточке тела.

– Мм-мм-м-м-м…

Венди повернулась к нему лицом, когда он затих, и восхищённо сказала:

– Клянусь Вам, Джеймс, даже Ваш королевский клавесин со своими блестящими нотами и близко не сравнится с этим!

– Вы мне льстите, дорогая! – задорно фыркнул усами капитан.

– О, нет, честное слово! Но Вы не делайте так слишком часто, ладно?..

Щёчки маленькой леди украсила смущённая улыбка, и капитан, тонко почувствовав атмосферу мгновения, осмелел и вдруг подхватил Венди за талию (ах!..), усаживая на бортик перед собой.

– Или – что? – коварно спросил он и приблизил лицо нос-к-носику.

– Или… или… o mi sento anche vicino a fare…*

– Венди! – негромко, но в сердцах воскликнул, перебив её, капитан, – Вы… Вы… non vi permetterò di dubitare la nobiltà delle mie intenzioni,* – выдохнул он, и снова наклонился к ней, – но знайте, что Вы сильно меня провоцируете.

Он захватил её талию в плотное кольцо, наклонил Венди, и она без страха обвила шею капитана руками в весьма чувственном порыве.

– Не мне же одной сходить с ума от звука Вашего голоса, – дрожа, прошептала она, – если Вы уверены, что я Вас не разочаровываю… мне следует признаться, наверное… что я… ох… что я думаю о Вас, Джеймс… в очень… о боже… чувственном смысле… это пугает меня, и Вы знаете, почему, но… Вы вызываете во мне желания… незнакомые… я понимаю, что они значат… и я не вижу смысла им сопротивляться. Возможно… Вы могли бы позволить себе… ну… немного больше?.. Как Вы думаете..?

В знак того, что она полностью осознаёт, что говорит, она перевела обе руки ему на грудь так, что теперь только его крепкое объятие спасало её от падения за борт, и Джеймс сразу же привёл её в вертикальное положение, не успела она и добавить задуманное «я Вам доверяю». Тогда она улыбнулась, сказала вместо этого: «Я верю, что Вы не сделаете мне больно», и потянулась, чтобы поцеловать его шею.

– Мне хочется, чтобы Вы сделали со мной так, – она тронула его губами где-то под ухом и провела ими нежную линию к центру шеи, руками предлагая Джеймсу запрокинуть голову назад, – и так…

Мягкий поцелуй лёг в ямочку между широких ключиц, капитан вдохнул, закрывая глаза, чертыхнулся и, стараясь действовать не слишком резко, нырнул кистью в волнистые волосы, чтобы леди могла удобно на него облокотиться и в свою очередь предоставить ему соблазнительное декольте.

– Господи Боже, – задохнулась она, когда линию на её шее от ямочки до мочки уха оставил вместо колючих усов раскалённый язык.

Целая россыпь поцелуев легла за ним на обратном пути к центру шеи и ниже, до самого края выреза платья, Джеймс позволил себе прижаться к леди полностью, хотя обе её ножки предварительно подвинул вбок, и глядя, как под гипнозом, на то, как открываются во вдохах её губы от неведомого до сих пор удовольствия, наконец, вымолвил:

– Венди… Вы дурманите мой разум своей сладостью… я хочу сделать с Вами… многое… но понятия не имею, что сейчас может доставить Вам удовольствие, а что испугает… если Вам нравятся мои поцелуи… давайте, мы начнём с них… но я умоляю Вас говорить мне, если что-то покажется Вам неприемлемым… или неприятным… пожалуйста… я искренне убеждён, что в данном процессе нет никакого смысла, если наслаждение от него не обоюдно…

– Я… согласна…

– Хорошо… тогда я сейчас возьму Вас на руки, отнесу в каюту и буду целовать по пути Вашу щёчку… да?

– Да…

Капитан поднял её, словно веса в ней совсем не было, и уже через минуту устроил у себя на коленях, решив занять диван, так как спальня показалась ему слишком уж откровенным пересечением какой-то невидимой черты, и Венди, хоть и потерянная в собственном трепете, мысленно заметила и высоко оценила этот его выбор. Крюк, безропотно ожидающий своей участи у леди на пояснице, откручен не был, видимо, про него позабыли, и он изо всех сил пытался теперь не шевелиться, чтобы подольше оставаться причастным к романтично-чувственной стороне своего хозяина, который целовал маленькую леди в губы, с упоением собирая каждую маленькую нотку, срывающуюся с них.

– Вы тоже звучите очень… музыкально… – сказал вдруг Джеймс, отрываясь от карамельных уст, чтобы снова поцеловать декольте, – но Ваша «до» на октаву выше…

– Такое… замечание… ах! Может принадлежать! Только Вам! Ах!.. Ах!..

– Сладкая моя нотка… Я готов внимательно изучить весь Ваш диапазон… Как насчёт того, чтобы я расстегнул пару пуговок? Спустил рукавчики, чтобы целовать Ваши плечи?

– Да… пожалуйста…

До последнего старающийся не отсвечивать крюк всё-таки поймал лезвием блик лампадки, когда капитан поддел им петлю. Джеймс сразу же отдёрнул руку от выреза платья и собрался открутить свой смертоносный протез, но леди мягко остановила его, вернула к вороту и сказала:

– Оставьте. Он мне нравится.

– Хм. Как хотите… – с удивлением и заметным удовольствием произнёс капитан, осторожно расстёгивая две верхние пуговички, чтобы не порвать ткань, а крюк тогда разрешил себе отразить все блики лампадки, какие смог поймать натёртой до блеска поверхностью.