– Ах… ах… ах… – дрожащий девичий шёпот защекотал его шею.

Не открывая глаз, Джеймс коснулся лбом её лба и тоже шумно выдохнул. Хотел отстраниться, и мир вокруг вдруг снова обрёл чёткие контуры. Капитан удивлённо заморгал.

Тоже забывшаяся в чувственности мгновения Венди лежала перед ним на диване, её волосы разметались озорными всплесками, щёки соблазнительно горели, Джеймс нависал над ней, поддерживая её под талию, девица нырнула к его спине под вырез блузы одной рукой, а другой, – капитан чуть не ошалел! – слегка притягивала к себе за ремень портупеи. Он открыл рот, чтобы честно сказать что-то насчёт потери головы и того, что он сам не понял, как они очутились в таком положении, но получилось:

– Можно… ещё… – как если бы он пригубил вина и спрашивал разрешения на ещё один бокал.

Ручка, зацепившаяся за портупею, потянула его вниз, припухшие розовые губки открылись, и этому новому поцелую суждено было стать совсем настоящим, глубоким, вязким, но Джеймс теперь изо всех сил следил за тем, чтобы его бёдра, через которые всё так же оставались перекинуты длинные грациозные ножки, нигде случайно не коснулись Венди, и чтобы кисть с поясницы никуда не заскользила.

– Венди… – вымолвил он, совсем уже опьянённый, поднимая её в исходное положение, – Это… намного больше, чем поцелуй.

– М… – она открыла глаза, увидела, что держит его за ремень на груди, и ещё больше зарделась.

– Но… Вам ведь понравилось, да? – хитрее, чем следовало бы, спросил капитан.

– Да, – глазки в пол, ручки – в замочек на коленях, – Я опять не смогу уснуть.

– Принести Вам книгу, которую Вы начали?

– Да… пожалуйста.

Она скромно спустила босые ножки на пол, капитан встал, захватил с собой из шкафа свежую блузу, розоватую, зашёл в спальню, и вернулся с книгой, которую Венди оставила там на комодике, переодетый и без портупеи.

– Я пойду перекушу, если Вы не против, – сказал он, протягивая ей томик Лопе де Веги, – Пен меня вымотал, я весь день ничего не ел, только и знал, что гонялся за ним кругами, как пони.

– Конечно… если хотите, Вы можете… – она сразу же осеклась, подумав, что предлагать капитану переночевать в спальне, пока она занимает диван, ужасная глупость, – то есть, да, конечно. Можно мне воды?

– Безусловно, – он наполнил для неё кубок-ракушку, и поставил его на книжный столик, – Фрукты?

– Нет, благодарю.

Капитан оставил свою гостью, чтобы спуститься на камбуз, вернулся минут через двадцать, всё же держа в руке вазончик с ягодами и фруктами, и, со вздохом окинув взглядом чистый пол, установил его на пустую столешницу. Он подошел к дивану, где леди читала, как ни в чём не бывало, сел на колени и мягко перехватил у неё книгу.

– Венди, – серьёзно сказал он, – я запрещаю Вам заниматься уборкой в моей каюте.

– Но…

– Без «но». Ради бога! У меня есть Сми и ещё сотня олухов, мечтающих выслужиться передо мной за вознаграждение или повышение, а Вы… я бы хотел, чтобы Вы наслаждались своим присутствием здесь, – мягко пояснил он, откладывая книгу и жестом предлагая ей вложить ручки в его ладонь, – чтобы Вы чувствовали себя свободной от любых обязательств. Представьте, что Весёлый Роджер – это отдельное государство, в котором Вы – королева. Как думаете, Вы могли бы себе такое представить? Так и есть, в общем-то…

Разглядывая, как осторожно Джеймс поглаживает её ручку большим пальцем, она робко ответила:

– С Вашей помощью – да.

– Вот и славно, – на ладонь лёг поцелуй, – Итак… если моя королева желает вздремнуть, я с радостью помогу ей добраться до спальни.

– Говоря откровенно, нет, Джеймс, у меня сна ни в одном глазу. Но Вы, наверняка устали, день у Вас был длинный…

– Это так, дорогая, однако наше маленькое… приключение… отвадило всякий сон и от меня, – ухмыльнулся капитан.

– Тогда, может, расскажете мне, как прошёл Ваш день?

Она подвинулась чуть вбок, подобрав к себе одну ножку и думая уступить капитану местечко рядом с собой, но он выбрал поудобнее устроиться на полу, и, ещё немного сдвигая границу от строгости (коей изначально, вообще-то, даже и не пахло) в сторону искренности, облокотил руку с покалеченным запястьем на диван, а вендину кисть подложил себе под щёку. Более милое положение и придумать было сложно. Джеймс рассказал ей про засаду на нейтральной половине, про то, как мерзавцы повязали человек двадцать его людей дурацкими лианами, про то, что одного мальчишку он-таки захватил и приказал щекотать его столько, сколько понадобится, чтобы всех пленных пиратов отпустили, и Венди, почти не стесняясь, хохотала над всеми подробностями сегодняшнего сражения. Посмеявшись вместе с ней, Джеймс уже более осторожно сказал:

– Хочу задать Вам пару вопросов, не слишком приятных. Пен про Вас спрашивал, признался, что никогда не видел таких красивых женщин, – и тут я с ним полностью согласен, надо отметить, – и что очень хочет познакомиться с Вами. Я ответил, что Вы – гостья Весёлого Роджера и моя, но обещал с Вами проконсультироваться… он был очень вежлив, к слову. Вы можете отказать, Венди. Но, раз уж он спросил, я думаю, он опять непременно возникнет перед нами в самое ближайшее время.

– Я уже думала об этом, Джеймс, – ответила Венди намного спокойнее, чем он ожидал, – всё равно ведь рано или поздно мне придётся это сделать? И, лучше бы мне тоже подружиться с ним… давайте Вы ему скажете, что я познакомлюсь с ним в субботу?

Капитан не выдержал и расплылся в улыбке:

– В субботу, значит… хорошо! Сообщите мне, когда посчитаете, что суббота наступила, – хохотнул он, и Венди тоже ему улыбнулась.

– А какой второй вопрос?

Тут капитан посерьёзнел и посмотрел ей прямо в глаза:

– Как зовут Вашего отца и Ваших братьев?

– О. Это так… заботливо с Вашей стороны… я не сомневалась, конечно, в Вашем благородстве, но вот так осознавать, что Вы действительно не намерены позволить мне забыть… Джеймс, Вы пират, а всё, о чём я думаю, когда я рядом с Вами, – что всем мужчинам в мире следовало бы поучиться у Вас честности, достоинству и порядочности. Я очень Вам благодарна. Моих братьев зовут Джон, ему сейчас семнадцать, и Майкл, ему скоро одиннадцать, полное имя моего отца Джордж Джонатан Дарлинг, и своё полное имя я тоже, к сожалению, хорошо помню.

– Выходит, остров не действует на Вас, и я был прав? Что ж. Славно.

Джеймс зевнул, и Венди не удержалась от того, чтобы пригладить его роскошные локоны.

– По-моему, Вам пора спать, капитан, – заметила она, – я пойду.

Захватив Лопе де Вегу с книжного столика, она встала, но не успела проковырять и двух шагов, как сильные руки подхватили её (и она не вздрогнула):

– Вам следует поберечь ножку.

– Это лишнее, конечно… но я, пожалуй, соглашусь.

И только в спальне Джеймс понял, какая это была неудачная идея, собственноручно укладывать маленькую леди в свою кровать. Пришлось закусить губу, но какой-то бесёнок дёрнул его признаться:

– Я ещё не был так близок к тому, чтобы сделать глупость.

Сильные руки отпустили, но задержались у стройного тела, чуть поглаживая его, и во рту у Венди вдруг пересохло: мысли глупости, о которой говорил Джеймс, вызывали у неё такие сладкие ощущения, каких она в жизни не испытывала, и, одновременно, пугали её до чёртиков. Наверное, она немного напряглась, потому, что Джеймс мягко добавил:

– Но, обещаю, Венди, я для Вас не опасен, – он склонился, чтобы поцеловать её щёку, подождал, удостоверился, что леди позволяет ему это сделать, и согрел нежную кожу дыханием.

Леди осторожно приобняла его в ответ, когда он хотел отстраниться. Капитан изогнул бровь.

– Джеймс… наверное, я бы хотела…

– Нет, не хотели бы, – Джеймс не удержался от того, чтобы ухмыльнуться, – посмотрите, Вы вся сжались и дрожите предо мной, как воробушек, – он сказал это так ласково, что Венди заулыбалась, – что-то подсказывает мне, что это не от сумасшедшего вожделения. По-моему, Вам нужно привыкнуть к тому, что в мужской компании Вы можете чувствовать себя защищённой. Можете разбить для этого хоть все мои банки, только будьте осторожнее с фиалами которые не подписаны, – в них яд. В конце концов, Вы ведь моя гостья.