– Боги. Не отвлекать. Это то, что Вам успели вбить в голову? Сидеть молча и не отвлекать? Венди… Боги, боги. Да я мечтаю никогда не отпускать Вас с моего корабля, буду счастлив купить Вам всю самую красивую одежду и предметы туалета в мире, и уж конечно я желаю, чтобы Вы меня отвлекали! Кроме войнушек с мальчишкой по расписанию, других дел на острове у меня нет. А в Семи Морях… что ж, с Вами я ещё не странствовал, так что… – Джеймс хитро взглянул на неё, – посмотрим. Это я должен спрашивать, не будете ли Вы против, если Ваш капитан отвлечётся от Вас на грабёж и разбой где-то, скажем, у берегов Испании, – он ухмыльнулся так чертовски привлекательно, что у Венди сердечко подпрыгнуло к самому горлу.

Желая не оставаться в долгу, она опустила реснички и прошептала:

– En ese caso, ¿deja me quedarme con Usted?…*

– О-о-о, чёрт… ¿qué otras sorpresas me esperan?..* И теперь я должен покинуть Вас, чтобы идти биться с Пеном?.. ¿Que estás haciendo conmigo, Wendy?* Мне не сносить головы.

– Vamos a ver,* – тихо ответила Венди, довольная, повторяя хитрый взгляд и лукавую интонацию капитана.

Ведомый непреодолимым желанием продолжить эту маленькую игру, Джеймс приблизился к леди на пару шагов, облизываясь, но, всё-таки, сохраняя контроль над ситуацией с пониманием, что для Венди тонка грань между соблазнительно нарушенной дистанцией и ощущением опасности, и облокотился рукой на окно прямо у самого её ушка. В таком положении он взметнул бровь, разглядывая оказавшуюся в добровольном плену хрупкую леди с высоты своего роста, отмёл идею приподнять крюком девичий подбородок, и просто замер, предоставляя ей самостоятельно решить, что теперь с ним делать. Венди медлила (таяла, на самом деле, но Джеймс этого не знал). Улыбаясь уже не хитро, а ласково, он заправил мятую со сна прядь ей за ухо, и тихо сказал:

– Скорее всего, я вернусь вечером или завтра утром. Пока меня нет, считайте, что Вы здесь главная. Можно гулять по палубе беспрепятственно, подниматься на шканцы или спускаться на кубрик. Сми останется с Вами на борту, не стесняйтесь давать ему любые указания.

Невесомо скользнув пальцами от ушка к плечу и вниз по руке, провоцируя тем самым бешеные скáчки целого табуна мурашек, Джеймс взял кисть, учтиво поклонился и тронул её усами.

– Hermosa…* Провожу? – спросил он, оборачивая её ручку вокруг своей.

Джеймс совершил с Венди символическую прогулку до двери в спальню, заверил её, что она может спать хоть до обеда, если хочет, и сообщил, что дополнительно попросит Сми, чтобы тот не нарушал покой маленькой гостьи, хотя Сми уже и без того был в строжайшем тоне предупреждён десяток раз.

_

*Вечерняя прогулка (фр.)

*Если Вы исполните для меня одно из Ваших произведений, я буду более, чем счастлива. (фр.)

*Плоть истомилась… да! Я всё прочёл средь книг.


Бежать! Бежать туда! Я вижу птиц морских,


Простором волн и неба опьянённых.


Ничто не сможет удержать пленённым


То сердце, что умыться хочет пеною морской:


Ни одинокой лампы свет ночной, 
Ни старый сад, и ни бумаги белизна, 
Ни колыбель, ни юная жена!


Умчусь туда… – пускай корабль поднимет якоря –


Где земли дикие и тёплые моря!

Тоска, обман надежд пусть для неё жесток,


Не утеряла веры в машущий платок.


Быть может, мачты, те, что жаждой бури пóлны,


Под ветром рухнут в пляшущие волны


И затеряются вдали от берегов…


Ты слышишь ли, о сердце, песни моряков? (фр.)

*Этот сюжет крутится у меня в голове… (фр.)

*Какой сюжет, Джеймс? (фр.)

*Чудесный сюжет, сон… в котором я стою здесь же, у клавесина, и Вы рядом со мной, так близко… мы танцуем… (фр.)

*Да..? (фр.)

*Я целую Вас… Вы краснеете, и… целуете меня в ответ… (фр.)

*Да… (фр.)

*Что, если бы сейчас я снова поцеловал Вас? Вы бы позволили мне..? (фр.)

*Я… не знаю. Вчера я, наверное, была немного сама не своя… но сегодня, Джеймс, мне осознанно хочется всё повторить. И это меня немного пугает. (фр.)

*Вечерняя прогулка? (фр.)

*Да (фр.)

*В таком случае, Вы позволите мне остаться с Вами?.. (исп.)

*Какие ещё сюрпризы меня ожидают?.. (исп.)

*Что Вы творите со мной, Венди..? (исп.)

*Посмотрим. (исп.)

*Красавица… (исп.)

====== Бог коварства ======

– Милая…

Похоже было, что Венди снилось что-то неприятное: капитан, вернувшийся в свои личные покои глубокой ночью, застал маленькую леди уснувшей за столом среди склянок из его кладовой, перед ней были системно разложены бинтики, разного размера лоскутки, справа стояла бадейка с водой, слева в ряд расположились спирт, банка с остатками мази от гематом, и ещё несколько флаконов, подписанных капитаном, а в середине покоилась на скрещенных ручках русоволосая голова, неудобно склонённая вбок, то и дело подрагивающая. Венди жмурилась и хмурилась во сне.

– Милая..?

Стоило ему дотронуться до её плеча, как Венди вскочила, с грохотом свалив стул и случайно разбив вдребезги банку с мазью, отпрыгнула аж к самому шкафу на противоположной стороне каюты и вжалась в него лопатками. Капитан посмотрел на неё участливо и поднял руку и крюк, как бы говоря, что не двинется с места, пока она ему не позволит.

– Чёрт… – расстроенно и совершенно нетипично ругнулась Венди, закрыв лицо руками, – Джеймс, простите, мне очень жаль. Не знаю, когда это закончится… я Вас не поранила?

– Я должен извиниться, я полагаю? – улыбнулся он, – Нет, не поранили, вижу Вы, наоборот, собирались встречать меня во всеоружии…

– О… о..! Да! С Вами всё в порядке? Я подумала, что смогу помочь обработать раны…

– Скажу прямо, у меня нет слов. Стало как-то даже обидно, что на мне – ни царапинки.

Венди заулыбалась, поправила волосы, нащупала на своей щеке след от пуговицы и хотела посмотреть в зеркало, но сделать смогла только шаг:

– Ай-ай-ай-ай-ай!!! – она сползла по дверце шкафа и распласталась на полу, ухватившись за ногу.

– Венди? – капитан подскочил к ней, но сел рядом на расстоянии.

Она снова заулыбалась, теперь сквозь болезненные морщинки на лбу:

– Бинт всё же пригодится, – с юмором заметила она, – кажется, я порезалась… Ох, и простите за банку, Джеймс.

– Пустяки, в ней всё равно почти ничего не осталось. Разрешите, я взгляну?

Идея протянуть капитану босую ножку, ещё и будучи одетой в платье, скользила, конечно, по краю безнравственности, но что поделать? Джеймс ведь никому не расскажет?

– Ничего серьёзного, но там, кажется, остался осколок. У меня есть щипчики, сейчас принесу. Не вставайте.

– Мне бы сесть… – жалобно хихикнула Венди, похожая на куклу, которую небрежно кинули на пол.

– Эм… для этого мне придётся взять Вас на руки… можно?

Вместо ответа Венди вытянула ручки ему навстречу, и он, стараясь не делать слишком резких или внезапных движений, с лёгкостью поднял её в воздух.

– Ой!.. – леди по инерции обняла его шею, и капитан остался стоять с ней посреди каюты, – Джеймс..?

– Да. Простите. Мечтал кружить Вас на руках с первой минуты нашей встречи.

– Ну… я думаю Вы можете меня немного покружить, если хотите…

С упоением зарываясь носом в русые волны, Джеймс сделал пару оборотов вокруг себя, усадил леди на столешницу, и, счастливый, спросил:

– Ну, как? Не слишком неприемлемо?

– О, нет!.. Чувствую себя пёрышком!

– Вы и есть пёрышко, дорогая Венди. Одну секунду, – он отошёл, достал из ящика крошечные золотистые щипчики, и протянул их маленькой леди.

– Одинарные…

– М?

– Щипцы, они одинарные! Я помню двойные!

– Ах, да. Двойные тоже имеются. И двойной крюк. И мундштук – Вы его уже видели.

Леди покрутила щипчики в руках, а потом отдала их капитану обратно:

– Могу Вас попросить? Боюсь загнать стекло ещё глубже.

– Конечно… но… – он взял щипцы нерешительно, – я сделаю Вам больно Венди. Мне бы не хотелось, чтобы Ваше… тело… запомнило, что я могу сделать Вам больно…