Венди вдруг отстранилась от него резко, и лёд сызнова блеснул в её серых глазах:
– Не оправдывайте его, Джеймс. Он Вас убил! – строго сказала она, и тут же немного смягчилась, – Ну… не конкретно он… и не конкретно Вас…
– Милая, милая Венди… Да, может, он и скормил меня крокодилу, но я сам виноват, нечего было летать над открытым морем. Даже руку мою он отрубил, защищая одного из своих товарищей…
– Джеймс! Вы не поняли..?! Он убил Вас, убил! Вы УМЕРЛИ!!! У меня на глазах!!!
Джеймс вылупился на Венди в непонимании.
– Что..? Но… Погодите. В смысле, Вам приснилось, да? Вы видели как я умер?
– Да. Вчера.
– И… меня убил Пен? По-настоящему? Боги. Я… простите меня, Венди, я не знал… я ни разу не видел, как я умер. Видел только, как Вы… О. Это кошмарно! Мне жаль, что у Вас было подобное видение… я представляю, как это страшно. Но уверяю Вас, Пен, который живёт на этом острове, не несёт никакой угрозы ни мне, ни Вам.
Утерев слёзы, Венди подползла обратно к капитану, и глубоко вздохнула:
– Я понимаю… Знаете, мне нравился Пен, в детстве, и не могу сказать, чтобы он стал вызывать у меня отвращение после того, как я начала видеть сны и узнала его… с другой стороны… я вообще не думала о нём. Даже сейчас, в Нетландии, он никак особенно не занимал мои мысли. Но, стоило мне увидеть его живьём… как во мне словно проснулся какой-то монстр…
Реакция маленькой леди на мерзавца-Пена была капитану более, чем ясна. Он опустил глаза.
– Я казнил пиратов, – мрачно сказал он, и, в ответ на вопросительный взгляд Венди, пояснил, – После того, как видел тот сон… я вёл себя, как безумец. Они сделали с Вами… ужасное… во сне! Но я жестоко расправился с ними, ни в чём не повинными, – наяву. Не сумел себя сдержать. Опомнился, когда замахнулся крюком на Сми. Это давно уже случилось, на борту сейчас служит человек пять, кто стали свидетелем той моей выходки, и они, спасибо острову, возможно позабыли… но я-то помню. Страшное чувство – сгорать от ненависти из-за того, что никогда в моей жизни не происходило.
Венди нашла в себе силы ему улыбнуться:
– Странное чувство ощущать себя отмщённой не только за… – она тронула свою шею сзади, – но и за то, что в моей жизни не случилось.
Джеймс и Венди посидели рядышком ещё недолго, пока вечерняя темнота не накрыла Нетландию толстым покрывалом, сотканным из стрекочущего пения сверчков и подмигиваний первых звёздочек, и леди предложила вернуться на бриг.
– Дорогая Венди… – с осторожностью спросил её капитан, помогая устроиться в лодке, – Могу я спросить… как я умер? Я припоминаю, что Пен и нож в меня швырял, и стрелял из моего же пистолета, ох и премерзкие же это были сны! Но мне всегда снилось, как Вы выхаживаете меня и помогаете залечить раны, и как переливание крови помогает мне понять, кто я такой.
Обняв себя за коленки и уложив на них подбородок, Венди пробормотала:
– Я сама долго не могла сопоставить… до вчерашней ночи. Вы видели свою другую жизнь, Джеймс, как и я, и тоже, похоже, что не в хронологическом порядке, а отрывками, какие-то сюжеты чаще, какие-то реже… мне с детства снились морские сказки. Фантастический подводный мир. Много. Намного больше, чем всё остальное. Я думала, что видения о моей жизни в Нетландии – это сумасшествие, а море – просто красивые сны…
Она спрятала лицо в коленях.
– Я, другая я, спасла Вас только от ножевого ранения. Это после него я развернула Весёлый Роджер на борт, отдала приказ ограбить госпиталь, зашила порезы… но от пули, Джеймс, Вы погибли. Он попал прямо в лоб… случайно… Сделать ничего уже было нельзя. Только умереть от горя.
Из-за сахарно-ватного облачка приоткрыла один мутный глаз на двоих в лодке толстуха-Луна и снова невольно стала подслушивать грустную историю. Понурая, точно травинка, Венди выглянула за борт и, окунув руки в воду, вытянула их перед собой.
– Это я и выбрала, – сказала она, разглядывая свои блестящие кисти, – Ваше тело, завёрнутое в парусину, идёт ко дну, красивые женские руки в перламутровых чешуйках обнимают его… мои руки.
Она потянулась к капитану, и тот сел перед ней на колени, в глазах у него стояли слёзы. Влажными от воды подушечками пальцев леди провела вдоль его лица линии по контуру скул, тронула заострённые углы челюсти, колючую и, одновременно, мягкую бороду, вернулась к ушам, задела золотые серьги-кольца, нырнула в корни волос и закрыла глаза, несколько раз глубоко и медленно вдохнула, растворяясь в этом ощущении. Улыбнулась, когда почувствовала, как одна осторожная рука приобняла её поверх юбки под голень.
– Но это всё не наши с Вами истории, да, Джеймс? – она взглянула на него с надеждой и грустной нежностью, а мокрые пальцы приоткрыли теперь широкий вырез на груди и скользнули к тому месту, где, Венди хорошо помнила, должна была находиться глубокая колотая рана.
Смуглая кожа в этом месте была гладкой, живой, пропускающей сердечный пульс и яро вздымалась навстречу робкому касанию. Маленький пальчик пригладил её немного стыдливо, смущённый таким откровенным порывом своей хозяйки, и хотел успокоиться на ремне от портупеи, но проскочил его, привлечённый кудрявыми редкими волосками, украшающими мужскую грудь.
– Вы не ранены. Ваш Пен не опасен. Не опасен, Джеймс, правда же?
– Правда, дорогая Венди. Я усердно работал над этим долгие годы. Предлагать Вам вечно пребывать со мной в смертельно опасных условиях я бы никогда себе не позволил, – ответил капитан спокойно, хотя сердце у него колотилось, как бешеное, – Венди..?
Леди, принявшая позу, идентичную капитану, гладила его грудь, пока вторая её рука бессознательно ласкалась к мочке уха, дразня крупную серьгу.
– Венди… Вы… чёрт. Я обещал Вам не пользоваться ситуацией, если Вы начнёте терять голову. Не знаю насчёт Вашей головы, но когда Вы так делаете, я близок к тому, чтобы потерять свою.
– Ой…
Хоть уже совсем стемнело, капитану было хорошо видно, как она залилась краской.
– Простите, – вымолвила она, но, ведомая силой непреодолимого притяжения, руки не убрала.
– Венди, – повторил капитан и, глядя ей прямо в глаза, дотронулся тыльной стороной ладони до её щеки.
В ответ она только слегка разомкнула губы. Её пальцы, наконец, зарылись в капитанские кудри ногтями и чуть-чуть царапнули его за ушами.
– О-о-о, чё-ё-ёрт, – проворковал Джеймс, блаженно смыкая ресницы, – Венди-и-и… моя маленькая Венди-и-и-и…
Над мерно покачивающиеся лодкой раздалось такое восхитительно низкое, вибрирующее мурчание, что даже Луна смутилась и была вынуждена скрыться за облаком. Большой палец наощупь проделал дорогу к приоткрытым мягким устам и, благословенный горячим дыханием, деликатно их тронул, но как только губы открылись чуть шире, был сию секунду изгнан капитаном с места событий.
– Венди… пожалуйста… Это… сложно… оставаться спокойным и держать себя в руках… чёрт! Я перед Вами совершенно безоружен! Венди!
Он отстранился, и раскрасневшаяся девица снова пролепетала:
– Простите… я… мне тоже сложно удержаться, если честно. У меня перед глазами всё плывёт, когда Вы говорите «моя маленькая Венди».
– Зря Вы меня ещё за это не приструнили…
– Думаю, пиратский капитан может позволить себе некоторую… дерзость…
– Учитывая то, что, несмотря на наши с Вами исключительные взаимодействия, фактически, мы знакомы едва ли сутки, я позволил себе уже слишком много.
И он, пригладив-таки ещё разок её щёчку, снова сел за вёсла.
Уже поздно ночью после ужина, когда капитан проводил леди до дверей в спальню, поцеловал на прощанье её ладонь и закрыл за собой дверь, Венди поняла, что снова не сможет уснуть, но на этот раз кавардак в её голове имел совсем другие оттенки. Она с улыбкой обратила внимание на то, что Джеймс заботливо оставил для неё на комодике в качестве лекарства от бессонницы свой парфюм, маленький флакончик из зеленовато-коричневого стекла, напоминающий фляжку, туго перевязанную бронзовой лентой с надписью «Eau de Cologne Anglaise», взяла его бережно, покрутила в пальцах, открыла, и аккорды семейства цитрусовых сразу же расцеловали её повсеместно. Венди стёрла маслянистую капельку с круглой пробки уголком одеяла, отставила флакон и посмотрела на банку с мазью.
