На несколько мгновений возникла пауза: Джеймс зачарованно наблюдал, как леди участливо поглаживала пальчиками острое, как сама смерть, холодное лезвие, словно капитан мог чувствовать эти нежные прикосновения. И он мог – видеть и воображать.
– Самое интересное, я ведь не был уверен на сто процентов, что найду Вас, Венди. Не знал, захотите ли Вы быть со мной, если мы встретимся. И до сих пор не знаю. Вы не обязаны мне ничем, все мои решения, это исключительно мои проблемы, ха! – он хохотнул так искренне весело, словно говорил о чём-то обыденно смешном, вроде газеты, допустившей комичную опечатку и отправившейся в тираж с заголовком «Многочисленные дураки», вместо «Многочисленные драки» на титульном листе, – Так что, не только Вы не та Венди, моя милая. Я тоже далеко не тот Джеймс.
– Вы… Джеймс… я не нахожусь, что и ответить. Язык не поворачивается сказать, что Вам повезло.
– Но это так! Мне повезло, в этом я уверен абсолютно! Итак… Как насчёт променада? Уже вечереет, Вам будет не слишком жарко. А я расскажу Вам ещё кое-что о нашем волшебном острове. Уже предвкушаю, как засияют Ваши чудные глазки.
– Une promenade en soirée?* – улыбнулась Венди.
– Oui*, миледи.
– Ох… Звучит заманчиво. Вообще всё, что меня сейчас окружает – очень заманчиво, особенно… Вы. Пообещайте мне не пользоваться ситуацией, если я начну терять голову, – Венди впервые за последний год позволила себе немного пошутить.
Капитан хитро взглянул на неё исподлобья, но ответил серьёзно:
– Клянусь честью.
И Венди посчитала такую клятву истинно более достойной пиратского капитана, чем любых других мужчин.
Снова лодка, снова берег, но, при свете дня, совсем другой! В сумасшедше-сочных расцветках листвы и цветов, с бесчисленным количеством экзотических птиц, фантастическим разнообразием деревьев: пальмы, а рядом дубы, остролисты, а за ними – ель, и преогромная! – а ещё дальше цветочные кусты, плодоносная растительность, всё спелое, яркое, блестящее на солнышке. В небе, идеально повторяющем цвет капитанских глаз, белоснежные тельца облаков, похожих на сахарную вату, розовые и золотые по краешкам, а море такое сине-зелёное, словно кто-то пролил в него гигантское ведро акварели.
– Я живу здесь так долго, но сам каждый раз поражаюсь красоте этого края земли, – сказал капитан, глядя, как Венди таращится по сторонам, – Знаете, даже если бы Нетландия не звала меня домой, я бы и сам всегда возвращался. Когда беда не подстерегает под каждым камнем, – остров превращается из проклятия в сказку. Расскажите, какой Вы помните Нетландию?
– Странно, но я лучше всего помню ту, которая мне снилась. Могла бы даже примерную карту нарисовать… С одной стороны Ваша бухта, с другой лагуна русалок, вулкан в самом центре, неподалёку вигвамы Пикании и дерево фей… если долго идти вдоль берега – дойдёшь до водопада Незабудка, где вход в секретные погреба… а сам Чёрный замок почти что с обратной стороны, холл затоплен, осталась только Скала Покинутых. А, ещё пещеры, они, кажется, где-то между индейцами и разрушенной частью замка.
– Из Вас бы вышел прекрасный картограф, – Джеймс предложил ей локоть руки с крюком, чтобы иметь возможность изредка касаться живой кистью её тоненьких пальчиков, – На этом острове тоже имеется всё, что Вы вспомнили, и ещё много чего, например, долина с гейзерами и большое лесное озеро. Ну-ка… на корабле я покажу Вам настоящую карту, а пока…
Капитан направил свою леди к небольшим камням, словно бы придуманным специально для того, чтобы сидеть на них и любоваться закатом, открутил крюк, снял жюстокор (типично капитанский, кстати, да ещё и бордовый), и предложил Венди занять тот камень, что был поплоще, предварительно застелив его. Венди едва не растаяла от такой любезности, а крюк тем временем со щелчком встал на место. Усевшись прямо на песок рядом с Венди, капитан начертил на нём большую кляксу с точкой в центре.
– Это вулкан, – пояснил он, а потом раскидал с четырёх сторон буквы «N», «S», «W», «O», и ткнул в левую часть, – мы с Вами здесь, на западе, недалеко от водопада. Бухта Крюк осталась южнее, а выше, вот тут, Чёрный замок.
– Бухта Крюк? – хихикнула Венди.
– О, да, негодники сильны в выдумывании названий. У нас тут и Бухта Крюк, и Замок Крюк, между прочим, – горделиво усмехнулся капитан, – А теперь смотрите, самое приятное…
Он резким скользящим движением отделил остриём крюка западную часть острова от восточной через центр, рассекая Нетландию чуть ли не на две половины (западная, всё же, оказалась чуть меньше). Венди ойкнула, и капитан сразу же поспешил извиниться:
– О! Прошу прощения! Я немного увлёкся…
– Это… не от страха, – честно призналась ему Венди и покраснела.
– О. В общем… тут горная цепь… и здесь ещё, – от вулкана залегла направо ещё одна песочная канавка, но уже осторожная, медленная.
Рисунок теперь напоминал кляксоподобный циферблат с одной стрелкой на шести, одной на одиннадцати и одной на двух, но Венди, на всякий случай, не стала озвучивать эту аналогию.
– Моя удача, что Пен не соображает в географии и геометрии, – пошевелил усами капитан, – вся западная часть острова – моя половина.
– Ваша половина? Как это?
– А так! – Джеймс вздёрнул нос и соблазнительно заулыбался, – мы с мальчишкой однажды решили поделить остров, как он выразился тогда, «на три половины». Одна – ему (Джеймс потыкал в нижнюю правую часть), там лагуна, пещеры, феи, озеро – всё, якобы, самое интересное; ещё одна – Пиканини, и эта часть также считается почему-то нейтральной территорией, думаю, потому, что наши индейцы крайне ленивы и их не интересует ничего, что творится за пределами племени, им достались гейзеры, а ещё, на их «половине» находится дерево-убежище Потерянных мальчишек, Пен, скорее всего, считает это гениальным, прятаться не там, где ему положено. Ну и моё самое скромное, самое скучное и унылое масенькое пиратское государство: от Бухты Крюк до развалин замка Крюк…
Джеймса прямо-таки распирало от самодовольства, и Венди улыбалась, глядя на него, во весь рот.
– Видите ли, у меня здесь ни русалок, ни гейзеров, ни пещер с дикими зверями… так, тоска зелёная, затопленный замок, да и водопад. Пену здесь делать нечего.
– И почему меня терзает подозрение, что Пен не сам так решил..? – хитро мяукнула маленькая леди, и капитан театрально приложил палец ко рту.
– Тсс… мальчишка несколько столетий свято верит, что раздел территории – его идея! Мне стоило определенных усилий внушить ему эту блестящую мысль! Бедняга. Иногда мне его даже жаль. Он не помнит ровным счётом ничего, кроме того, что у него постоянно перед глазами. А я, наверное, всё же настоящий злодей, раз позволяю себе водить его вокруг крюка. В общем, раздел территории подразумевает некоторые правила и запреты, которые также в своё время ввёл я. В глазах Пена всё работает так: я сижу у себя и жду, когда он соизволит прилететь и назначить день следующей битвы. Я веду себя смирно, а он, так как ненавидит всё взрослое, не лезет ни в замок, ни в бухту. Исключая ситуации, когда кто-то у меня в плену на Скале, конечно. А я не лезу на его «половину», если только это не время атаки.
– Выходит, вы с ним договариваетесь о каждом сражении? Но… а как же неожиданные, подлые нападения по ночам, или удар с тылу?
– А-ха-ха-ха! Да, милая Венди, это было бы так на меня похоже! Но я вдоволь навоевался таким образом. Устал. Вечные дыры в борту, куча погибших… нет, мне необходимо было место, куда я мог бы возвращаться из своих странствий, чтобы дышать спокойно. А, так как ни родного дома, ни даже своей эпохи у меня нет… Пришлось выкручиваться. Кроме того, то, что за правило у Пена, отнюдь не за правило у меня, – он расплылся в улыбке, – ночью весь остров мой, и озеро, и гейзеры, и лагуна… пока все спят, – я тут полноправный король.
– А днём? Путь, например, к озеру, закрыт? Или, если Вы бросите якорь в лагуне, сходить на берег нельзя?
– Ну, что Вы. Разве такой человек, как я, стал бы себя стеснять? Нет, днём тоже всё моё, а если Пен появляется на пути и спрашивает, какого чёрта я забыл на его половине, я говорю, что сегодня суббота. По субботам мы не сражаемся и имеем право ходить друг к другу «в гости».
