Джеймс расхохотался, Венди тоже заулыбалась: Сми был ещё смешнее, чем она себе представляла, толстый, с порепанным носом-картошкой на глуповато-добродушном лицом, в сверкающих чистотой очках, грязных шароварах и многократно залатанной старой тельняшке. На его лохмах красовалась вязаная красная шапка, а поверх неё – потёртая кожаная треуголка. Он весь был обвешан капитанскими пистолетами с ног до головы, а на самом капитане, кстати, не имелось ни одной перевязи или кобуры.
– Джез, – булькнул он, позабыв обо всех приличиях, – это она?.. Она ведь?..
– Познакомься, Сми, – капитан любовно глянул на свою спутницу, – леди Венди, une âme du navire.*
– Леди Венди… – мечтательно протянул Сми и неуклюже пожал пальцы, которые протянула ему хихикающая Венди, – Нашлась… Вы красавишна…
Джеймс шутливо изогнул на своего помощника бровь.
– Простите, капитан… я, э-э, собирался доложить, что первая звезда зажглась. Судно идёт бейдевинд левым галсом. Экипаж к манёвру готов!
Более величественно, как нам кажется, ещё ни один Джеймс на восходил на свой пьедестал. Словно сопровождая истинную королеву, он поднялся вместе с Венди на квартердек торжественно, как если бы над открытым морем били колокола и звонко громыхали фанфары, встал к штурвалу, привычно укладывая крюк на рукоять, и всем сердцем ощутил, как в самом прямом смысле этого слова воодушевлённо Весёлый Роджер принимает у руля своих законных хозяев. А когда маленькая Венди, как само собой разумеющееся, отпустила его локоть, чтобы зайти к нему за спину и крепко сцепить руки на талии, великая любовь, даже не подумав спросить разрешения, отчаянно толкнула с обрыва ещё две прозрачные слезы, они едва задержались на ресницах, хватаясь за последние секундочки жизни, и разбились вдребезги о смертельные колья усов.
– Я люблю тебя… – беззвучно прошептал капитан, и ему почудилось, будто эти слова чуть слышным тоненьким эхом отразились у него за спиной и с дрожью потерялись где-то твиде жилета.
Ручки на его талии вдруг сжали объятие сильнее, одна случайно наткнулась ноготками на боковой карман, ухватилась за него, как за последнюю надежду, и голосок из-за спины прозвучал отчётливо:
– Я хочу домой, Джеймс. Забери меня домой.
И Джеймс, спрятав одну девичью ладонь под музыкальной кистью, был до глубины души тронут искренностью момента и абсолютно уверен, что Венди имеет ввиду не Лондон.
– Я укрою Вас от всех тревог, обещаю. Держитесь крепче.
Он расправил плечи, мощно крутнул штурвал влево до упора и царственно загремел:
– ПРАВО НА БОРТ!!!.. Двадцать пять румбов под ветер! Пошёл поворот!!! Выравнивай!.. Так держать!..
– Взяли галфвинд!!!
– До полного бакштага, увались! ПАРУСА ПО ВЕТРУ!!! Брасопить реи на правый галс!
– Есть паруса по ветру!!!
– Есть брасопить реи на правый галс!
– Взяли правый галс!!!
Громадина-бриг, хлопая парусиной, со скрипом и протяжным пением сменил ветер, а вместе с тем и холодное английское небо сменилось волшебным ярко-синим куполом. Венди ахнула, такого небосвода она в жизни не видела, даже на том чудесном острове, который посещала однажды в детстве: над шпилями мачт пестрила россыпь громадных звёзд, весело сияющих улыбками, как маленькие драгоценные солнышки, у некоторых были радужные хвосты, и, взмахивая ими, точно рыбки, звёзды перепрыгивали с одной стороны небесного купола на другую. В самой середине флегматично висела толстая овальная Луна, бледная и понурая, всем своим видом показывающая, как ей надоели эти бесконечные звёздные шалости, но, завидев Весёлые Роджер, она сбросила с себя пыль, подтянула осанку (морщинистые бока тут же сгладились, превращая её в идеальный круг) и яркими бликами на волнах проложила для судна s-образный курс на бухту. Если бы Весёлый Роджер умел, он бы наверняка подмигнул ей якорным клюзом.
– Прямо руль, – скомандовал Джеймс сам себе, и судно, пообещав расстроенной Луне лечь на курс, как только того возжелает его капитан, ушло с любезно проложенного для него маршрута.
Блики на воде, обиженно булькнув, потухли, и Луна снова скуксилась, возвращая себе овальный сутулый вид и морщины на животе. Подхватившие ветер паруса легко понесли бриг в обратную сторону от бухты вдоль острова, капитан раздавал ещё некоторые указания, моряки возились с креплениями, а Венди отошла к боковому бортику, не в силах оторвать глаз от сказочного острова, вид на который ей открылся. Правда, что Нетландия у каждого своя, даже у местных жителей один и тот же остров имел индивидуальные отличия, например, ночное время для детей было наполнено холодом и страхами, а для тех взрослых, кто научился нарушать правила и не спать, – магией. Нетландия во вселенной Джеймса оказалась не совсем похожей на ту, что Венди припоминала из своего детского приключения, но была, в то же время, как будто намного роднее и ближе. Вроде и вулкан виднеется, и джунгли, чем дальше бриг огибает остров, тем лучше заметны очертания Чёрного замка и скал с пещерами, есть и водопад, и индейские вигвамы, но все силуэты другие, новые, притягивающие взгляд.
Погружаясь в созерцание, как в прекрасный сон, Венди склонила головку на бок, и гребешок, украшающий робкую косичку, блеснул на Джеймса хрустальной капелькой. Капитан улыбнулся. Он оставил штурвал, доверяя Весёлому Роджеру самостоятельно замкнуть вокруг острова приветственное кольцо, тихо подошёл со спины к маленькой леди, чтобы осторожно пригладить русые пряди, невзначай дотронуться сзади до хрупкой шеи, а потом, может, продлить касание до лопатки или даже талии вдоль позвоночника и тихонько приобнять за плечи…
Он успел только чуть-чуть тронуть волосы и едва коснуться кожи. Внезапно ощетинившись, как загнанный зверь, Венди резко повернулась к нему, она не вскрикнула, не оттолкнула, хотя капитану показалось, что леди сейчас же ударит его со всех сил, а сжалась с лицом, выражающим дикий ужас. Ей потребовалась лишь секунда, чтобы осознать, что за спиной у неё был Джеймс, она поднесла руки ко рту, страх смыла глубокая печаль, и Венди пролепетала:
– Ой… простите… простите, Джеймс… не ожидала, что Вы подойдёте… простите меня…
В недоумении капитан хотел было от неё отшагнуть, но Венди вытянула руки ему навстречу и отчаянно замотала головой:
– Нет, нет, пожалуйста, не уходите, Джеймс… Вы можете подойти… я не боюсь Вас, не боюсь…
И тут Джеймс догадался. Наверное, Венди поняла это по тому, как вытянулось его лицо, – глаза у неё сразу же намокли.
– Простите… – ещё раз всхлипнула она, и капитану пришлось подавить желание обнять пострадавшую девочку так же отчаянно, как он её любил.
Стараясь держать себя в крюке, он вымолвил:
– Венди… Боже, мне очень жаль… я… могу приблизиться? Точно? Клянусь Вам жизнью, что не сделаю Вам больно.
– Я знаю, знаю, да, пожалуйста… – всё ещё немного вжимаясь в бортик, она сильнее потянулась к нему.
Джеймс шагнул к ней, с величайшей осторожностью раскрыл руки, и Венди прильнула к его груди, неизвестно, каким образом находя в ней успокоение, словно бы её нисколько не беспокоило, что эта самая грудь принадлежала мужчине, которого она едва знала.
– Обниму… – на всякий случай предупредил Джеймс, выбирая лишь слегка тронуть её плечики.
В ответ прозвучал жалобный всхлип.
– О… и Вы поэтому в ссоре с отцом… он не знает, да?.. Ваш… муж… он Вас обижал..?
Ответ, конечно, не требовался, всё и так уже стало ясно.
– Боги, Венди, мне искренне жаль…
Его лицо исказили боль и злоба на самого себя, что ему не хватило ума раньше спасти свою леди от этого ада. Как себя теперь вести, он понятия не имел, бедняжка Венди, дрожа, словно от холода, хотя ласковая нетландская ночь обнимала бриг чудесной вязкостью тепла летней погоды, прижималась к нему в попытке спрятаться от всех бед, к нему, к пирату, и капитан не понимал, может ли он – мужчина – погладить её, поднять на руки, приголубить, почувствует ли она себя от этого лучше, или, наоборот, испугается. Венди ещё раз всхлипнула, и Джеймсу послышалось, будто бы она спрашивает, не его ли пираты убили её мужа. Джеймс вздохнул, чуть отстранил её от себя и взглянул в несчастные глаза, которые он так долго искал сквозь пространство и время. Он никогда не стал бы кривить душой перед этой маленькой птичкой, ни за что бы не соврал и не утаил бы ни одной, даже самой жуткой истории, поэтому ответил, как есть:
