– Я… Тьерсен. Простите меня, Джеймс.
Капитан отстранил её от себя, ещё раз серьёзно взглянул в её лицо, внимательно изучая черты. Глаза цвета лезвия славной шпаги, их никак нельзя перепутать…
– Не может быть. Но ведь это… – он осёкся, задумался, и продолжил, – Вы. Это точно Вы. Я Вас узнаю… Если только… о, боги, я… опоздал..? Вы уже вышли замуж…
– Овдовела.
Капитан был в курсе этого факта, поколебался, не находясь, уместно ли с его стороны, учитывая обстоятельства, принести дежурные соболезнования, и в итоге решил, что неуместно. Смущённая Венди отошла от него на шаг и теперь рассматривала носики своих туфелек, теребя кончик платка.
– Вы простите меня, Венди, – с теплом сказал ей капитан, – Мне следовало найти Вас раньше… Вы сказали, что никогда не встречали меня, да? Ни даже в детстве?
– Нет. Но это – точно Вы, Джеймс… я помню Ваши глаза… и запах… Как будто я всегда Вас знала.
– Значит, здесь Вы – Тьерсен и не бывали в Нетландии… Или бывали, но… там не было меня? Вы видели, я полагаю, сны?
– Да и да. Как это – «здесь»?
– Прошу прощения за этот допрос… Пожалуйста, устраивайтесь… – он предложил ей своё мягкое роскошное кресло, – Вы располагаете временем, Венди? Я обо всём расскажу.
Никто не мог объяснить точно, что происходило: юная девушка находилась на незнакомом корабле, призналась в любви мужчине, которого только что встретила, но она чувствовала себя так, словно провела в этой каюте несколько десятилетий, не меньше, и, несмотря на то, что все предметы мебели казались немного другими, даже алый капитанский тренч – тренч! – никак не был похож на камзол с чёрно-золотыми вышивками, более того, он вообще не имел декора (пуговицы – и те потайные), в Венди, как будто, проснулись невесть откуда взявшиеся привычки, связанные с Джеймсом. Приличная, хорошо воспитанная леди с прекрасными манерами, она сама не поняла, как вместо кресла оказалась преудобно сидящей на столешнице. На столешнице!!! Ещё одна непрошеная слезинка сбежала по колючей щеке и потерялась в хвостике чёрных усов, не смея скрывать великую любовь, толкнувшую её наружу.
С капитаном происходило то же самое: он занял трон и прежде, чем леди успела бы, не отдавая себе отчёта в действиях, сжать и разжать кулачок (а она сделала это!), его крюк сам потянулся к ладошке. Маленькие пальчики познакомились с лезвием, вспомнили его, приласкали гладкую сторону. Великая любовь смочила щёки ещё парой слезинок, капитан решил, что сдерживать их не было никакого смысла, Венди тоже тихо всхлипнула.
– Я ничего не понимаю, – прошептала она, – моё сердце сейчас разорвётся. Я… Джеймс, могу я попросить Вас… меня обнять? Простите… мне страшно, и, в то же время, кажется, я умру, если Вы этого не сделаете.
Джеймс не в силах был свести с неё глаз. В тысячу раз более прекрасная, чем в его видениях, тоненькая и хрупкая леди, как птичка, взлетевшая перед ним на столешницу, изучала его лицо. Он чувствовал, что она рассматривает скулы, веки, брови, усы, морщинку на лбу и точно знал, что она видит на них, хоть и не мог до конца в это поверить. Капитан подвинул своё кресло к ней вплотную, бережно взял в руку две нежнейшие лодыжки в изящных туфельках, установил их сбоку от себя и очень сдержанно обнял стройные ножки. Щёки у Венди залились краской от искренности, простоты и невероятной чувственности такого прикосновения, она несмело вытянула ручку, дотронулась до напряжённой брови, провела осторожную линию к скуле, и капитан вдруг приластился щекой в её ладошку, смыкая мокрые ресницы.
– Венди. Я любил Вас едва ли не с тех пор, как начал сам себя осознавать. Не знал, кто Вы, не понимал, как Вас найти, и существуете ли Вы взаправду… но я очень мечтал, чтобы Вы оказались реальностью. Я видел Вас в своих снах. Неотчётливо… ясные черты всегда ускользали от меня, но я совершенно точно видел себя рядом с Вами. Мне было сложно понять, где Вас искать, откуда Вы… я видел сотню разных городов, все они были мне незнакомы, их наполняли автомобили вместо конных экипажей, фотографические карточки вместо живописи, кинозалы вместо театральных подмостков… а Вы, Венди были одеты так… необычно… Вы носили невероятные платья… иногда – брюки… я в жизни не видел ничего подобного. Думал, что схожу с ума. Даже после того, как я променял приватирство на пиратство и многократно обошёл по воде весь земной шар, я нигде не встретил ничего даже отдалённо напоминающего картинки из моей головы. Тогда я подумал, что Вы из будущего. Я вспомнил мальчика, который не взрослеет, я дружил с ним в детстве, и решил разузнать у него, как мне не состариться. Наверное, в каждой линии времени наша с ним встреча заканчивается одним и тем же…
Взглянув на свой крюк, приглаженный девичьими пальцами, капитан вздохнул.
– Я нашёл Питера Пена, он проклял меня, но мой разум остался чист: Вы помогли мне, Венди. Я считал годы, столетия, пока мир не стал похож на тот, который мне снился. Тогда я начал искать Вас по всем городам, какие припоминал из своих видений, я не знал точных адресов, в памяти всегда сохранялись только размытые картинки, но Лондон всегда бывал у меня первым в списке, Лондона было больше других…
– Но… почему мы не встретились раньше?
– Потому, что Ваш Лондон я раньше не посещал…. За многие столетия на острове экипаж мой много и часто пополнялся несчастными, которых стёрли из их временных линий. Я расспрашивал каждого, выуживал мельчайшие подробности, узнал про многочисленные вселенные и пришёл к выводу, что вижу сны не о самом себе, а о другом себе. Вы понимаете, Венди?
– Наверное, да… я тоже видела себя, и это была другая я. Как бы – другая жизнь?
– Верно. Мне показалось, что того другого Джеймса подобные сны не беспокоят… и я был прав. Не знаю точно, как это выразить. В общем, в той жизни, в которой я родился, Вас, Венди, не существовало. Словно бы нас с Вами случайно раскидало по разным мирам, но какое-то божественное провидение или, наоборот, злой рок показывали мне, что я должен быть с Вами. Я думаю, что, если Вы тоже видели меня в своих снах, то, скорее всего, меня в Вашем мире нет. Вы когда-нибудь слышали о Капитане Крюке?..
– Только у себя в голове. Приятно думать, что я не сумасшедшая…
– О, Вы, однозначно не сумасшедшая. Сумасшедший тот, кто сочинил всю эту путаницу… в общем, однажды, один из стёртых новичков, оказавшихся на судне, показал мне вот эту вещицу.
Отпуская ножки маленькой леди, Джеймс уверено открыл левый нижний ящик стола (Венди вздрогнула, припомнив, что там должно было находиться кладбище старых часов), почти пустой, в нём одиноко поселились только пузырёк с золотисто-синим сияющим песком и странная на вид прямоугольную штуковина, тускло отливающая оранжеватым светом. Её Джеймс и достал, показал Венди на ладошке.
– Называется таймпад. С его помощью можно открыть проход в любое время в любой вселенной. Но он не работал, когда оказался у меня. Технологии нашей реальности не позволяют пользоваться им в полной мере, ему, полагаю, требуется какая-то специальная энергия… я пообещал феям, что навсегда уберусь из Нетландии, если они поделятся со мной волшебством и помогут включить эту штуку. Это было, конечно же, враньё, я ведь привязан к острову… но феи, видимо, посчитали само моё стремление достаточной причиной…
Тут Джеймс положил таймпад обратно в ящик и постучал пальцем по пузырьку с золотой пыльцой, смешанной с каким-то ещё синим светящимся порошком.
– Мне повезло. Год был установлен 1921-й, из которого и прибыл тот пират, выкравший таймпад, а пыльца фей позволила мне открывать проход в каждую следующую вселенную. Так я, в поисках Вас, начал своё долгое путешествие по разным мирам.
Венди слушала небывалую историю капитана в ошеломлении и… полном спокойствии. С одной стороны перемещения во времени, параллельные жизни, технологии будущего… с другой: феи, эльфы, полёты и мальчик, который не растёт, – ничего особенного.
– Я не утомил Вас своим рассказом? – осторожно спросил Джеймс свою долгожданную задумчивую гостью.
