— Выходим. И с этого момента, чтоб ни чиха. Лучше глотку себе порежьте сразу.

Под суровым взглядом командира отряд выстроился по двое, подождал, пока Кальдур не закончит последние приготовления, заметно поумолк и собрался. Лишнее оставили в лагере, напялили нелепые плащи темников и самые лёгкие кожаные их доспехи, перекинули оружие и сумки на их манер. Кальдур кивнул командиру и они начали движение.

Вскоре деревья, прикрывавшие их кончились, они оказались на крутых и каменистых спусках, полностью открытые и более чем заметные с расстояния.

— Ну? — спросил командир Кальдура, идущего в середине. — Уже можно запевать похоронный марш?

— Всё нормально, пока мы в тени горы и двигаемся быстрее солнца, — раздражённо ответил Кальдур. — Нас не видно. Не разбредаться! Чем дальше от меня отходите, тем хуже эффект.

— Всем ясно? — гаркнул командир. — Дальше десяти метров не уходить! Идём цепочкой, ближе друг к другу. И смотреть под ноги, етить твою мать!

Внизу, на равнине, они остановились почти на полчаса — на всякий случай высматривали патрули, и только убедившись, что по выбранному маршруту и муха не пролетит, снова начали движение. На всякий случай они использовали любое укрытие, встреченное по пути, сначала продвигались быстро, но затем им пришлось выбирать дорогу ещё тщательнее. Серая галька под ногами оказалась полна песка, и семнадцать пар ног подымали достаточное облако пыли, чтобы его стало заметно издалека.

Ещё за пару часов они оказались совсем уж рядом и пошли вдоль стены.

— Чёрт, а строитель был прав... — шепнул один из бойцов. — Какая громадина, как мы её разрушим?

— Твоё дело маленькое, — шепнул Кальдур. — Видел когда-нибудь, как муравьи в домах полы прогрызают и они рушатся?

— Ну видел.

— А кряхтящий старик-то куда подевался? — заинтересовался другой.

— У него своё задание, — оборвал их всех командир. — Потом наговоритесь. Ссытесь тихо и молча, етить вас за ноги!

Писк сверху вдруг полоснул по ушам. Двое из отряда инстинктивно выпрямились и потянулись за арбалетами. Розари медленно выпрямилась во весь рост, всматриваясь в небо.

— Гадокрыл! — выругался ветеран, мотая головой в поисках укрытия.

— Тихо! — рявкнул Кальдур. — Они нас тоже не видят!

— Лучше не двигайтесь, — шикнул на всех капитан. — У них острое зрение. И ни звука.

Писк повторился снова, и из-за стены выпорхнули две тени, быстро набрали высоту и понеслись к горам. Отряд наблюдал за их полётом с напряжением, не отрывал глаз и слишком уж увлёкся зрелищем.

— Всем замереть! — шепнул командир едва слышно.

Отряд ещё больше прижался друг к другу, кто-то встал на колени, кто-то даже лёг, но все уже чувствовали вибрацию, которая передавалась по земле от сотен ног.

Чуть подальше от них, так же паралельно стене, по протоптанной дороге двигались три отряда темников, каждый по сотне человек. Они не особо соблюдали построение, ещё не были покрыты пылью, громко переговаривались и смеялись, и честно говоря напоминали их отряд в самом начале похода.

Все они прошли мимо, но последний отряд замедлился. Темник-командир последней сотни шёл вперёд так же озираясь на стену и поражаясь её размерам. Его взгляд скользил от основания до самой вершины раз за разом, пока вдруг не зацепился за то, что ему не понравилось.

Ровная цепочка следов слишком далеко от дороги.

Он отдал пару команд. К нему подбежали четверо, он махнул им рукой на следы, стену и дорогу. Четверо сошли с тропы, подошли к следам и остановились, внимательно их оглядывая. Двое пошли в ту сторону, откуда пришёл отряд Кальдура. Двое направились по следам вперёд, заходя им в спину.

На их лицах застыла тревога, они оглядывали окрестности, оборачивались на своих и вели себя достаточно нервно, чтобы ветеран потянулся за ножом и замер лишь под строгим взглядом командира.

Кальдур молча встал, не обращая внимания на шипение бойца рядом, выпрямился в полный рост, и быстрыми шагами, почти бегом покрыл расстояние от их позиции до дороги. Вернулся, не сбавляя темпа, и проделал этот ещё раз, словно бы двое человек вернулись на дорогу темников и продолжили свой путь по ней. Никто пока не смотрел в эту сторону и не увидел облачко пыли, которое поднял Кальдур.

Темники подошли ближе, остановились в нескольких метрах от них, изучая следы и разговаривая на своём языке. Один из них расслабился, увидев, что следы снова уходят на дорогу, махнул рукой и рассмеялся.

Второй из них ответил раздражённой репликой, повернулся к стене, подошёл ещё ближе, встал вплотную, почти коснувшись ножнами сидящего неподвижно бледного и испуганного Гауда. Полоснул взглядом по месту, где сидели Розари и командир, скривился, что-то обдумывая и выглядывая. Замер.

И потянулся к своим штанам.

Достав своё хозяйство и насвистывая песенку, он начал отливать и с каждой каплей становился всё расслабленнее. Розари всё побледнела и была готова остановить нелицеприятное зрелище, но капитан выставил вперёд руку, сдерживая его. Второй темник пожал плечами и занялся тем же самым. От резкого звука первый вздрогнул и на секунду даже прервал процесс. Едва слышно скрипнули зубы командира, а кожа на ножнах ветерана снова скрипнула. Кто-то из отряда всё-таки не сдержался.

Темник скривился от запаха, обернулся через плёчо к своему напарнику и они обменялись парой реплик, то ли подкалывая друг друга, то ли обвиняя. Почти синхронно они закончили, поправили одежду и пошли к своим. Вторая двойка так же вернулась, не найдя в следах обуви темников ничего необычного. Они подумали, что это просто какой-то развед отряд вернулся и немного сбился с пути в темноте или от усталости.

Когда оказались далеко, раздались вздохи облегчения.

— Глотку резану, собачий сын, — шепнул командир не удержавшемуся бойцу и свернул глазами на трясущегося от немого смеха ветерана. — Ждём предрассветного часа тут. И действуем по плану.

***

— Двенадцать несущих колон! Двенадцать! — в ужас закричал Гауд.

Розари хотела было шикнуть на него, но поняла, что это уже не имеет никакого значения. Внутри башни все темники были мертвы, а снаружи уже разгорался пожар и были слышны крики со всех сторон.

— Нужно снести хотя бы шесть! — не унимался строитель. — Те, которые ближе к вратам. Сможешь сделать это?! Сможешь?!

— Я попробую, — отмахнулась от него Розари. — Отойди подальше, чтобы не задело!

Бледный Гауд подчинился. Заставил себя пройти вдоль стены, держась за неё рукой, повернул за угол, чуть не расстелился, поскользнувшись на луже крови, и остался в соседнем помещении, бледный и едва дышащий.

Розари подошла ближе к первой из колон, уходящих в стену, закусила губу и призвала Форму Пространства.

Она тут же ощутила холод по всему телу, протест Красной Фурии, и предательскую слабость. Чем больше создавался портал, тем больше расходовалось энергии. Колонна была настолько широкой, что портал пришлось увеличивать вчетверо. Чёрно-фиолетовая вспышка поглотила её и выплюнула в невесомость, она немного покружила в темноте, разглядывая как в сторону от неё улетает кирпичная глыба, всё сильнее распадаясь на части, и вернулась.

На нижних этажах снова зазвенели мечи. Те двое, которых их дали на всякий случай, и имена которых Розари к своему стыду пропустила мимо ушей, удерживали вход на удивление долго. Темники ещё не поняли, что происходит внутри, но когда поймут — пошлют на штурм целый отряд, а не пару часовых или разведчиков. И вот тогда защищать им спину будет некому.

Нужно ускориться.

Розари подошла ко второй колонне, обхватила её руками и открыла портал.

***

— Осталось две. Давай же соберись, Розари, нужно ещё раз, — мутное пятно, уже не похожее на Гиада склонилось над ней и перегородило зарево пожарища, проникающее в комнату через окно, и отступающее перед заревом рассвета. Раздавались крики, звон мечей, топот ног, треск горящего дерева и звук, который ни с чем нельзя было перепутать, тонкий и чиркающий, почти поющий — звук лезвий из светоносного металла. Внизу сражался Кальдур. А значит, у неё есть ещё немного времени.