Они обе были важны Лешей.

— Спасибо, — прошептала Чапыжка, чувствуя, как слёзы возвращаются к глазам. Сколько эмоций за один час, словно катарсис, нахождение себя. Но именно этого ей так не хватало. Именно этого она так долго ждала.

Как и объятий от человека, в любви которого уверена.

— Вот видишь? Теперь тебе не придётся чувствовать одинокость, — пыльцы Лешей перебирали светлые волосы Вельзевулы, иногда спотыкаясь на живших в них мухах и отщелкивая их в сторону.

— Я… Такая глупая, — почувствовала стыд Чапыжка, вспомнив свою недавную истерику. — Прости…

— Это ты меня прости, — богиня нажала ей на острый носик. — Ведь я дала тебе повод усомниться.

Они просто замолчали, чувствуя эту близость, связь, доселе тонкую и почти невидимую, но теперь упрочившуюся в стократ, ставшую напоминать крепкий канат, а не жалкую ниточку. Чапыжка никогда не могла позволить себе этого счастья, ни в прошлой жизни, ни в этой. И что-то подсказывало ей, что Лешая… тоже.

— Помнишь мы говорили о заработке очков? — вдруг сказала богиня. Вельзевула открыла глаза и увидела, как в руке мамы был деревянный геймпад. — Теперь мы можем поиграть три на три!

2.

— Как вы… Как вы посмели!

Пыжащийся рыжеволосый мужичок в белом костюме, совершенно не сочетающимся с обстановкой, встал практически вплотную к Дарку, предпочитая теперь сжимать и разжимать кулаки, не в силах подойти ещё ближе.

— Это кто? — «номер один» отвернул голову от дворянина, после чего задал вопрос княгине. Она же предпочла не отвечать, видимо, зная, что мужчина в долгу не останется.

— В смысле «кто»?! — вскрикнул он так, будто его неожиданно ущипнули. — Я — финский князь Гидеон Аты!

Дарк едва удержался от того, чтобы закатить глаза, и пожалел о том, что не надел заранее тёмные очки, в которых подобный жест оказался бы незаметен. Впрочем, не то что бы его волновало, что о нём подумает дворянин, которому для того, чтобы его узнали, необходимо выкрикивать своё имя.

— Не признал, не признал, богатым будешь, — покачал головой Дарк и подмигнул Кустаа. — Что же тебя привело к нам в столь счастливый час?

Наблюдать за тем, как задыхается в собственной злобе и напыщенности князь, которому титул «князь» действительно подходил куда больше, чем фактический ранг короля, было достаточно забавно.

— Вы… Флиртуете с моей женой! У всего света на глазах! Чуть ли не целуетесь в моём присутствии!

Дарк скосил глаза на бывшую собеседницу. Его взгляд нёс с собой немой вопрос, который опытный политик легко мог считать по контексту и ситуации. А именно «серьёзно, он»? Ответ же княгиня тоже смогла дать без единого слова, при помощи небольшого наклона головы: «будто не знаешь, как работают династические браки».

«Номера один» ответ полностью устроил, и он вернул внимание на Гидеона. Тот же, казалось, был готов взорваться, если бы игнорирование продлилось ещё несколько секунд. Дарк, конечно, был не против проверить гипотезу, но решил повернуть диалог в иную сторону.

— Да, флиртовал. У всего света на глазах! Хотя уже не так светло, — он задрал голову и приставил ладонь ко лбу. Облака шли вереницей настолько плотной, что фактически уже образовывали одно большое дырявое полотно, через которое время от времени проглядывало солнце. — Смеркается. А что, ты против?

Вообще, конечно, судя по тому, что Гидеону потребовалось около минуты, чтобы добраться до Дарка и своей жены, он явно не видел напрямую факт того самого «флирта», который между ними произошёл. Очевидно, какие-то дворяне из свиты Кустаа оказались не столь надёжны, и предпочли сообщить князю об этой небольшой интрижке, возможно, даже приукрасив её в процессе. Тем более, что «поцелуем» там даже и не пахло. Похоже, княгине явно придётся разобраться с лояльностью своих подчинённых, раз уж они готовы высасывать из пальца любые поводы для скандала, лишь бы хоть немного насолить госпоже.

— Вы… Да вы… Вы хоть знаете, кто я?!

— Гидеон Аты? — неуверенно спросил Дарк, чувствуя, что если дуэль не начнётся в ближайшие пару реплик, он станет совершенно небоеспособен из-за пробирающего его смеха.

— Да! То есть, нет! Что ты о себе возомнил, молокосос?! Думаешь, женишься на богине, так тебе всё можно?

— Ну типа?

«Номер один» стал различать смешки, исходящие от столпившихся у сценки дворян. Несмотря на то, что сынок ректора явно вёл себя более непотребно, чем его оппонент, финский князь действовал настолько потешно и жалко, что присутствующие невольно занимали сторону жениха. Возможно, Гидеон почувствовал это, а потому был вынужден обнажить палочку в отчаянной попытке сохранить лицо:

— Тогда ты должен знать, что я не потерплю такое оскорбление! Я вызываю тебя на дуэль!

— Ну наконец-то.

Дарк схватил палочку врага левой рукой, впитал идущее через неё проклятье и вернул его назад через удар под дых. Гидеон моментально захрипел, согнулся пополам и повалился на землю, определённо чувствуя, как внутренние органы тела сшиваются друг с другом и начинают работать… Несколько непривычным образом. Это стало понятно по тому, как финский князь через секунду стал блевать на пышную траву, да как мощно! Такое без пары литров случается редко. «Номер один» вовремя сделал шаг назад, чтобы его отполированные до блеска ботинки даже не подумали о том, чтобы загрязниться.

— Не знаю, чего я ожидал, — он обратился к Кустаа, для вида поправляя костюм. — Но что-то мне подсказывает, что вы вряд ли удовлетворены увиденным.

— Ну что вы, Даркен, — величественная дама, что совершенно не соответствовала мужу, над которым теперь хлопотала свита, улыбнулась «номеру один». — Я увидела то, что хотела. А именно — человека, отвечающего за свои поступки, и способного проявить себя не только через слова. А то, что у него была на это лишь секунда… говорит только о его высоком умении.

Дарк действительно жалел о том, что финский князь оказался таким тюфяком. Разве можно было назвать это разогревом? Да таким разогревом даже чай не вскипятить, не то что Перловку одолеть и уничтожить. И рыжие волосы Гидеону не помогли — они, конечно, гарантировали его неуязвимость к проклятьям, направленным на душу, но от всего остального защиты не давали.

— Что же, пани Ати, тогда я рассчитываю, что вы поступите благоразумно, — Дарк чуть придвинулся к женщине, убеждаясь в том, что никто не сможет услышать их разговор, — и князь вместе со своей свитой не переживёт события текущего вечера. Не с концами, разумеется, но ради уменьшения вероятности… осложнений.

— Не переживайте, пан Маллой, — бледные пальцы княгини как бы невзначай прошлись по посоху. — Осложнения не возникнут.

Закончив таким образом разговор, Дарк попытался вернуться к мыслям о предстоящей свадьбе. Броня всё так же задерживалась, очевидно, не сумев проснуться от попыток растрепать её. Это определённо задерживало церемонию, хотя знать не была против. Даже после эпатажного выступления жениха настроение собравшихся не изменилось. Кто-то был слишком глуп, чтобы воспринять его слова всерьёз, а те, кто были достаточно умны, понимали, что паника не поможет. Потому праздные беседы так и не затихли, и даже тень заботы не опустилась на лица дворян.

Что же, тем больше у него было времени подумать о предстоящих сегодня событиях. Нет, не бою с Перловкой — он и так не выходил из его головы последние недели, а о… Том, чем должна была быть сегодняшняя свадьба. Его реализация, как человека, как дворянина, как мужчины. Женитьба на богине. Как известно, лето было порой жизни, осень — увядания, а зима — смерти. И так уж вышло, что Лешая собралась переродиться в самое подходящее время — весной. Символизм лился изо всех щелей, помогая Дарку одним своим наличием. Ведь если сама природа велела в эти дни начинать новую жизнь, то кто была Перловка с ней в сравнении, чтобы диктовать собственные условия?

Но пока что условия диктовала исключительно Лешая — своим отсутствием. Конечно, её опоздание не отменит церемонию, в конце концов, «убить» её ритуальным клинком можно было и во сне, но Дарку казалось это… Неправильным. Ведь символизм должен быть обоюдным. А как можно прочувствовать его, если ты пребываешь в забытьи? Как можешь переродиться, если не имеешь на это желания? Именно поэтому сын дома Маллой всё же рассчитывал, что если Броня таки прикатит сюда на лимузине, то сделает это в полном здравии. Но пока она задерживается… Придётся пожертвовать Гало.