Тот начинает бездумно гладить Аль по отросшим сверх меры волосам, та что-то раздраженно фырчит и не понимает, почему хвост не отзывается на ее желания. Только спустя какое-то время приходит воспоминание о том, что она сняла его еще в Башне.

— Не трогай, — собственный голос, издающий новые звуки, звучит непривычно.

— Прости. Тебе помочь с ними? — он убирает руку с тем же виноватым выражением лица, что и Энху, когда преобразовательница снова начинала шипеть на нее за излишнюю прилипчивость. Люди…

— Нож.

— Зачем?

— Отрезать. Мешают.

— Тогда лучше ножницами, ровнее выйдет. Давай я помогу тебе сесть и поищу, где-то у меня на столе были.

Он рывком поднял Альхэ с пола, пересаживая на стул у стены и снова скрылся за полками, чем-то шебурша и вызывая глухое раздражение. Аль была уже готова обрычать его, когда парень снова появился в поле зрения. Она молча показала сколько оставлять и привалилась боком к спинке стула.

— Мактар просил передать, — он протянул ей в руки исписанную тетрадь, возвращаясь к стрижке. — Там самое основное по событиям за прошедшие века. Как станет лучше, переедем отсюда в город. Мак и Мин’Иттрэй уехали, а здесь ни благ цивилизации, ни еды толком.

— А если бы я проснулась, пока ты за едой ходил?

— Ездил, ходить тут… далековато. Контур бы не выпустил. Может не надо так коротко, все-таки жалко, — он провел ладонью по оставшейся длине, но даже не видя лица чутко уловил недовольный вздох. — Понял.

— Откуда ты? — Аль наискосок проглядывала записи жреца, потом почитает внимательнее.

— Из Хиллоки. Не тебе современного, понятное дело. У реки стоит, просто назван в честь старого города.

— Не про это. У тебя ведь в предках есть кто-то из наших.

— Почти у всех местных есть. Твои сородичи здорово порезвились.

— Упрек?

— Факт.

Альхэ пожала плечами. С этим не поспоришь, один только родной отец чего стоит… впрочем, это дела прошлых лет, сейчас ей нужно привыкнуть к новому миру, а там уже решит, что будет делать. Был большой соблазн восстановиться за счет Рея, но что-то говорило, что он ее поить своей кровью не станет, на такое только Мактар был согласен. Скорее бы жрец вернулся…

Она развернулась к Рею, пристально вглядываясь в его лицо, заставляя парня нервно повести плечами. Взгляд у нее практически неподвижный, неживой, как у очень реалистичной куклы, преобразовательница еще и не двигается, не желая тратить силы, почти не дышит — по людским меркам. Майерс пытается понять, где Мактар разглядел ту захватывающую дух красоту, о которой упоминал. Возможно, будь у нее выражение лица чуть помягче, и Рей бы проникся, но сейчас преобразовательница напоминает ему почему-то медленно идущую к берегу огромную волну. Зрелище впечатляющее и захватывающее в своей смертоносности.

— Кофе? — Рей кивнул на небольшую емкость, в которой булькало.

— Что это? — Альхэ принюхалась, незнакомый и очень насыщенный запах заставлял недовольно фыркать, а темный цвет жидкости только добавлял подозрений. — Оно же растительное, я надеюсь?

— Естественно, — он хмыкнул, разливая напиток в две чашки и отпивая из своей.

Альхэ нахмурилась, рассматривая его снизу вверх, склонив голову к плечу, словно настороженная птица. В стуке сердца что-то изменилось. Терять свою пока что единственную компанию не хотелось, так что вторую порцию она решительно отодвинула.

— Больше тебе нельзя.

— Да ничего мне не будет, — явно слышит не в первый раз, вон как глаза закатывает.

— Ты хочешь со мной поспорить? У вас, людей, и так сердце колотится как бешенное, а от этого, — она запнулась, вспоминая слово, — кофе и подавно. Я тебя сейчас не вылечу, если что. Так что пока я в силу не вернусь…

— Да что вы за народ-то такой! Сколько можно? Слово в слово.

— Послушай умные речи, детка, и не кричи на старших. Все, молчу, — она подняла ладони, заметив, как потяжелело дыхание Майерса, — молчу. Все время забываю, какие вы чувствительные… Как ты тут вообще оказался? Мне показалось, что ты не очень-то любишь преобразователей?

— Жить хотелось.

Не горя желанием расспрашивать, Альхэ обхватила горячее запястье пальцами. Руки у Майерса горели так, словно его лихорадило, до этого только Мактар отличался такой температурой тела, да Энху после преобразования. Воспоминание неожиданно кольнуло в груди. Но это дела минувших дней, пусть и малоприятные. А вот сердце у рыжего действительно пошаливало, да и с дыханием явно были проблемы. Впрочем, с его наследственностью и не удивительно, у Дженталь пульс и дыхание были чаще, чем у остальных преобразователей, мозгу требовалось больше ресурсов. Аль бы поставила на то, что у него случаются проблески дара, что и бьет по слабому человеческому телу.

Она повертела в руках чашку, которую отобрала у Рея, задумчиво принюхалась и совсем по-звериному лизнула. Подняла глаза на хмыкнувшего парня, на лице которого читалось отчетливое «Как все запущено», настолько несвойственное его предку, что невольно начали закрадываться сомнения в их родстве, пусть и совершенно беспочвенные.

— Итак, значит, мой родитель тебя лечит, а ты за это… как назвать… «принеси, подай, скройся с глаз и не мешай»? — она все-таки отхлебнула из кружки, не до конца понимая, нравится ли ей.

— Вроде того. У меня был выбор к кому идти, но у Макху не осталось химерологов, вот и…

Альхэ сжала чашку так, что осколки впились в ладонь, выплеснувшийся кофе оставил отчетливое пятно на штанине, заставляя промокшую ткань противно прилипнуть к телу, но ей было плевать. Рей со вздохом принялся разжимать напряженные пальцы, одновременно разговором отвлекая преобразовательницу:

— Я помню, что у вас были с ним сложные отношения, но он достаточно неплох, по человеческим меркам. Дед так и вовсе с ним был в хороших отношениях всю свою жизнь.

— А зовут его? — Аль отдала осколки, позволяя обработать руку, все-таки собственной регенерации ей сейчас не хватало, чтобы быстро заживить ладонь, да и легкая боль отвлекала от неприятного предчувствия, она уже знала, кем был дед Рея, просто продолжала отрицать это неприятное знание.

— Ласс. Ласс Майерс…

— Дженталь, — перебила она его, недовольно фыркая. — Еще и человеческую фамилию себе взял, мальчишка.

— Почему ты так не любишь людей? — он закончил перевязку.

— В основной массе я их не не люблю. Мне на них просто плевать. Ну, если они ко мне не лезут. Проблем от смертных…

— Странно. Мне показалось, что остальные так не считают.

— Это ты по отношению к себе судишь? Так ты и не человек, у тебя еще очень отчетливая примесь нашей крови. Даже пользоваться магией сможешь, если заниматься будешь.

Майерс фыркнул отчетливо скептично, Альхэ переубеждать не стала. Потом сам все поймет, если доживет до прекрасного дня ее полного восстановления, когда Аль сможет ему помочь. Добровольно-принудительно, но это мелочи. Да и говоря, что Рей — не человек, она даже не врала, он действительно все еще в значительной степени был преобразователем, пусть и с покореженным даром.

Она наклонилась ближе, принюхиваясь к Майерсу, и застыла. Ухватила его за руку, удерживая на месте и теперь уже внимательнее начала разбирать запах, отсеивая все посторонние лабораторные примеси. Странное сочетание почему-то царапало мозг, она никак не могла понять, кого же ей напоминает… очевидно, что Антаром, да, запахи родственников схожи, но было что-то еще, вот только вспомнить не получалось.

— Все хорошо?

— Да, просто…

— У тебя та же привычка, что и у твоего отца. Хотя он не обнюхивает людей так в открытую.

— У меня сильнее выражена склонность к химерологии. Поэтому и инстинктов больше. Да и возраст, мне же меньше трех соте… тьма, мне же уже за тысячу перевалило. Отвратительно, я в одно мгновение состарилась.

— А как хорошо сохранилась! — всплеснул руками рыжий.

— Ух ты, детка, ты умеешь зубки показывать? — оскалилась она в ответ. — Это все, безусловно, очень мило, но я хочу есть как последняя оголодавшая тварь в этом мире, как хищник в хранилище овощей, как…