— В дамской? — тут же спросила Кирса.

— Это как ноги держат так, — он показал пальцами и улыбнулся. — Дескать, так красивее и целомудренней для девушек.

— Хм-м, — протянула девочка и взглянула на один не распакованный свёрток, потом на другой. — А как лучше для езды?

— Лучше, конечно, как обычно. Но мы научим тебя и так и сяк, — улыбнулся Рейнард и потрепал её по голове, подмигнул. — Вскрывай.

Племянница закинула один к себе на плечо, принялась развязывать второй. Очень торопилась, поэтому пальчики не сразу одолевали завязки. Сам маркграф придирчиво поглядывал, какого коня выводят для его маленькой девочки.

Впрочем, это было поверхностное переживание — Гантрам без сомнений и напоминаний выбрал спокойную кобылу, покладистую. Серую в яблоках, но хвост и грива чёрные. Внизу с восхищённым вздохом завозилась Кирса, и мужчина взглянул обратно вниз. Работа кожевника была искусной, кожа двух цветов: чёрная и красно-коричневая, удобные подкладки, надёжные ремни и, самое главное, всё по размеру.

— Та-ак, обычное седло для тебя. Начнём с него, — отвлёк её Рейнард, пригладил по плечу. — С чего начать?

— С уздечки, а потом потник, подушку, а сверху, — девочка прижала к груди подарок, — седло. Чтобы лошади было легче двигаться, и не повредить ей спину.

— Умница, — похвалил мужчина и направил к конюшне. — Второе седло оставь там, а всё, что перечислила, принеси.

Кирса рванула в раскрытые створки, стремительно обогнула конюха, что вышел поглядеть на небольшой праздник детства.

Рейнард и Гантрам проводили её довольными взглядами. Казалось, что и лошадь поглядывала ей вслед и прядала ушами, возможно, недоумевая, что сегодня ездок такой маленький. Наставник подошёл к воспитаннику.

— Ты сказал Реджинальду? — он усмехнулся, наклонился поближе, сверкнув светло-карими глазами. — А то скажут, что ты берёшь на себя много.

— Не скажут, Ксара беременна, — ответил парень, и лицо старшего осветило ликование. — Так что пусть примут это как подарок на известие. Да и Кирсу это отвлечёт. А ещё они не догадались заказать ей седло, хотя это дело не хитрое, и она чувствует это. Так что всё вместе будет выглядеть нормально.

— Возможно, — покачал головой Гантрам и посмотрел на то, как девочка выходит, неся нужную амуницию. — Если она будет рада, то они тоже. И не подумают, что где-то проглядели. Со вторым ребёнком сладят лучше. Как думаешь, это будет мальчик?

— Я надеюсь, что мальчик, — улыбнулся Рейнард и направился к племяннице, что уже здоровалась с лошадью, гладя по морде. — Корбл иначе этого не переживёт. Он же сына растит для будущего поколения.

Гантрам добродушно рассмеялся, а парень помог девочке оседлать лошадь, чётко проговаривая основные моменты. Через минут десять инструктажа он посадил девочку в седло, проследил, чтобы она правильно держала поводья — пропустив ремень под мизинцами чтобы не защемить их, напомнил держать спину прямо, расслабить поясницу, держаться ногами, и повёл лошадь вперёд. А девочка, счастливая, затаившая дыхание, смотрела перед собой, будто попала в сказку. Большего Рейнарду и не требовалось.

Комментарий к 6. Близость

Пятница, глава. Надеюсь, что вас она порадовала. Спасибо троим ждущим за поддержку, сейчас она очень важна. Сейчас любой отклик это искорка, которая помогает мне не угаснуть. Но в сторону от этого.

История шагает дальше. Герои растут, года летят) Связи крепнут. Это всё тёплые моменты. Можно, ахах, шутить, что родственники как и всегда донимают личными вопросами XD Но со стороны Реджинальда и Ксары такое, правда, выглядит странно) Это мы-то как и Рейнард с Гантрамом знаем. Надеюсь, удаётся всё передать как надо. Даже то, что Кирса не прям девочка, но целая личность со своими интересами и умениями.

Рубрика познавательные ориджиналы:

Мартеллина (итал. Martellina) весит от 150 и до 1000 грамм и используется для колки натурального камня. Например, мрамора или смальты. Тальон (thalion) - инструмент мозаичиста в форме треугольной призмы на подставке. Изготовлен из высококачественной стали, режущие грани - из твердых сплавов или с победитовой вставкой. (Победитовая – так как в наконечнике имеет вставку из твердого сплава - карбида вольфрама и кобальта. Сплав так и называется -«победит»). В качестве подставки для тальона в мастерских используется большой обыкновенный пень. Он амортизирует удар. В результате можно расколоть камень на довольно мелкие кусочки – до 4 мм.

========== 7. Поддержка ==========

Отчего-то этой зимней ночью не спалось, и без конца Рейнард плутал по коридорам башни подобно призраку. То и дело оказываясь рядом с дверью Кирсы. Казалось, что он нужен ей. Прямо сейчас, но зайти в покои к двенадцатилетней девушке он не мог. Она уже вышла из того возраста, когда он ещё мог сослаться на то, что ей снился кошмар и что он просто хотел её успокоить. Да и сам он стал двадцатичетырёхлетним мужчиной. Более зрелым. И Гардог понимал, что это уже прокладывает свои стены в их общении, что ему следует быть осторожнее, что по-хорошему лучше уйти к себе и не томить себя под дверью племянницы. Тем не менее, парень не уходил, беспокойство мучило. Не появлялось представления, почему девочке сейчас нехорошо. Но он надеялся, что хотя бы незримое присутствие каким-то образом ей помогает. Рейнард потёр переносицу, потом с силой сжал виски и отошёл от двери к окну. Светила луна, полная. Белая с голубым, таинственным отливом. Сверху алые крыши нижних этажей, большой центральной части казались смазанными. Ночь ранней зимы вокруг застыла — кое-где внизу виднелась сверкающая изморось. И мужчина прижался лбом к холодному стеклу, вспоминая последние месяцы.

Много возни с сынишкой брата, эти хлопоты поглотили родителей. Но они не выглядели недовольными, наоборот, они с большим удовольствием и осознанностью возились с крошечным Фланном. Который, к счастью, тянулся именно к ним двоим, а не к какому-то иному кровному родственнику. Рейнарду казалось, что те наконец получают то, что он ненароком отнял у них с Кирсой. А она… продолжала тянуться к нему. И мужчина давал ей всё, что ей требовалось. Поддержку, опеку, внимание. Даже научил стрелять из лука, когда та попросила, хоть это занятие не совсем одобрил уже и Реджинальд. Что служило одной из красных линий — дальше маркграф не заходил, хоть девочка и выказала не только интерес к стрельбе и владению ножом, но и расположенность. У неё это получалось неплохо. Постепенно её отец начинал готовить к девичеству. И Рейнард, стоя в ночи, прикинул, что возможно догадывается, что прямо сейчас происходит за дверью. У девочки очертилась грудь, придавая силуэту женского подобия и особой… чистоты. А за этим следовали прочие перемены тела. Искушающие, манящие, будоражащие. Однако сейчас ему делалось больно. Очень больно.

Это всё отдаляло её в каком-то смысле, в ином приближало, но… заставляло страдать. Она прямо сейчас корчилась от боли внизу живота, а тот, кто всегда был близок к ней, не мог даже утешить словами, принести ей отвар, избавить от этой боли. Потому что она становилась девушкой, которая должна понимать разницу во внимании. Мужчина тоскливо обернулся на закрытую, издевательски молчащую дверь. Подошёл к ней почти что против воли, приложил доб к деревянной, гладкой поверхности, беззвучно поскрёб пальцами. Понимал, что ничего не должен делать, чтобы не привлечь излишнее внимание. Но как же сердце рвалось к ней! Хоть грызи это препятствие. Он закрыл глаза, медленно вдохнул, чтобы не растерять самообладания. Ведь ждал же этот день в каком-то смысле. Дождался этого перехода. Остаётся немного лет, и девушка расцветёт, будет готова для него.

Внизу живота без всякого предупреждения напряглось, будя первобытный инстинкт. Рейнард застыл. Неужели его тянет к подростку? Неужели он настолько теряет себя? А потом он принюхался, и собственная магия шевельнулась. Серые глаза расширились от изумления, и он уставился сквозь дверь. Такого… не могло быть. Ещё и это. Запах Ксары перешёл к дочери. И та теперь его выделяла, проходя своё становление. Это уже было слишком для этой ночи. Мужчину разрывало от ощущений. От похоти он легко отмахнулся, его занимало совсем другое. А если у Кирсы проблемы сейчас? Если магическая причуда требует отдельного внимания, знаний? Маркграф понимал, что об этом он должен сообщить брату, а лучше пойти и поднять Ксару, чтобы та помогла дочери. Но… те не поймут, если он скажет, что ему не спалось и что он просто случайно, ну абсолютно случайно унюхал у двери дурман сладострастия. Это уж точно нельзя будет списать на случайность. Что он мог сделать? Закусив губу чуть ли не до крови, Рейнард направился в покои брата. Постучал, дождался когда тот выглянет. Не сказал ни слова о Кирсе, но сказал, что ему на душе тревожно и что-то беспокоит, словно в замке что-то не так. Они вдвоём проверили спящую Ксару и Фланна, и рыщущий удерживал внешнее спокойствие, хотя хотелось брата за шкирку тащить к дочери.