Стал серьёзней, вдумчивей, в чём-то смелее — он ощущал накопленный жар всего того, чего был лишён. И понимал, что за всё хорошее ему придётся бороться. Насмерть. Рейнард какой-то частью души рвался к этому, был готов бросить вызов всему. Первым призывающим колоколом прозвенело известие, что удалось разыскать Реджинальда с любовницей. Вторым — сбор отца и его отбытие дней пять назад. Родитель, уже откровенно рехнувшийся, собрал лёгкий, верный себе отряд, Корбла и отправился на встречу с беглыми родственниками. Гантрам же вовремя утаил воспитанника, чтобы тот со своими яркими, алыми волосами уж точно не попался Расселу на шальные глаза, а сегодня и вовсе собрал свои пожитки, пожитки маленького лорда и привёл в эту каморку. Потому что сегодня по срокам должен был вернуться хозяин замка. И от этого возвращения ни опекун, ни Рейнард не ждали ничего хорошего. Остальные слуги могли не осмелиться противиться воли хозяина, зато Гантрам принял для себя решение. И мальчик испытывал к нему такую сильную любовь и такую благодарность, что слёзы начинали щипать предательски глаза. А он не плакал даже когда сгорала псарня его брата.

Наставник остался снаружи бдить за возвращением, словно хотел получить последнее подтверждение своим мыслям о бегстве. Сам мальчик уже давно был готов с ним уйти. Здесь его ничего не держало кроме кровных прав, за которыми ещё можно будет вернуться. В этом он был уверенней чем в том, что его мать жива в эти минуты. Он видел мельком, как снаружи что-то случилось, парочка ошарашенных слуг вбежали внутрь, что-то тихо говоря остальным, и все засуетились, нервно переговариваясь, куда-то хлынули, но Гантрам не позволил ему последовать туда, настойчиво повёл в другую сторону. И всё же, оборачиваясь, подросток увидел, как вносят нечто похожее на тело, замотанное в ткань, на которой быстро проступает свежая кровь. Какой-то частью разума понял — сбросилась с башни. В старом замке серого камня их две, и обе высокие. Очень. Рейнард выдохнул и отнял руки от лица, мысли переключились на будущее. Они с Гантрамом покинут замок — Рассел вернётся. Но если тот вернётся с Реджинальдом? Ребёнок решительно кивнул себе: возможно, что из-за этого его дядька и медлил с бегством. Если такое произойдёт, то они… убьют главу рода. Он хищно ощерился и вслушался в тишину.

За дверью никто не ходил, это был действительно тихий закуток. Равноудалённый от ворот и от участка внешней стены, который можно было без проблем перелезть. Выглядывать в пустой коридор не хотелось, и мысленно прощание с родными стенами мальчик, имевший права руководить этим домом, проводил именно в этой малой, запылённой комнатушке. Рейнард прислушивался к себе, вспоминал всё хорошее, что случилось, а потом… сердце ударило сильнее о рёбра, магия поднялась и принесла новое чувство. Уверенность. Он моментально насторожился, выкидывая прочь всё из головы, чтобы лучше услышать тихий глас волшебства. Кто-то едет к замку. Отец? Не-ет, предчувствие было волнительным и приятным, тёплым, напоминало о…

— Реджинальд, — тихо выдохнул ребёнок, спрыгнул на пол и поспешил к двери.

Он открыл её и побежал к выходу, в одном из поворотов, где окна выходили на дорогу и распахнутые ворота, увидел сосредоточенного, скрестившего руки на груди Гантрама. Одетый так же, как и сам воспитанник, коричневые штаны грубого сукна, светлая, тёплая рубашка. Ещё молодой мужчина, вполне рослый, с тусклыми смоляными волосами, повернулся на звук шагов.

— Ардо, не выходи, — он бросился навстречу, перехватил воспитанника, отрывая от каменного пола. — Сюда уже кто-то едет.

— Знаю, это Реджинальд, — торопливо ответил подросток, барахтаясь в крепких руках старшего. — Это он.

— Откуда ты знаешь, Рейнард? — спросил наставник, пристально и устало вгляделся светло-карими глазами.

— Я предчувствую магией, — ответил отпрыск благородного лорда.

Гантрам ещё раз всмотрелся в его лицо, тревожно, оценивающе, а потом поставил на ноги. Они молча поспешили на выход.

Там мужчина зорко и цепко всмотрелся вдаль, сохраняя готовность брать мальца в охапку и уходить прочь. Тут же налетел прохладный, сырой осенний ветер. По пустынному двору вяло прокатилось несколько высохших листьев. Весь замок застыл: не слышалось никакой возни с другого крыла, ни стука из кузни, ни ржания из малой конюшни. Слуги вовсе попрятались в мучительном, вязком ожидании. Казалось, что этот дом заброшен, пуст, разорён и оставлен молча рушиться веками. Всё это накрывало серое, унылое небо с низкими тучами. Но по дороге кто-то действительно шёл, причём не один. Несколько фигур, и далеко не те, что отбыли отсюда. Рейнард переступил с ноги на ногу, привстал на цыпочки, ощущая крепкую руку Гантрама на плече. Секунда. Минуты. И приближающиеся стали узнаваемы.

— О небеса, — опекун выдохнул с неподдельным облегчением, пошёл вперёд, разжал хватку. — Это они.

Ребёнок же побежал навстречу своему брату, рядом с которым шёл Корбл в привычных чёрных одеждах, вёл повозку, запряжённую одной вороной лошадью. Они вернулись. Они, а не Рассел.

Рейнард уже был весьма натренированным и крепким, поэтому последнее расстояние преодолел очень быстро, даже не сбив дыхания. Да и старший брат ринулся к нему. На аккуратном, пропорциональном лице, обрамлённым золотисто-рыжими пряди застыла мучительная радость, неверие. Сам он двигался скованно, будто бы под походной, коричнево-зелёной одеждой на крепком и ладном теле скрывались раны. В этом мальчик не сомневался. Конечно, тот сцепился с отцом и одолел его. Никак иначе! Ведь он же… старший брат. Сердце исполнялось таким же болезненным успокоением. Всё позади! Чудо! Но чутьё лишь крепло и, словно не желало успокаиваться, будто бы было мало, недостаточно. На магическую причуду сейчас Рейнард не обращал особого внимания — ему не верилось, что всё это вообще реально.

— Ардо! Ардо, — Реджинальд припал на колени и обнял влетевшего в него брата, прижал к себе крепко-крепко. — Как ты вырос, мой Рейнард. Как ты вырос за этот год. Прости. Прости, что пришлось оставить тебя здесь. Как хорошо, что ты в порядке.

Ребёнок прижимался к нему, хватал пальцами ворот рубашки и пытался убедить себя, что эта сказка реальна. Не заплакал, хоть и всхлипнул. Брат снова рядом — всё будет хорошо.

— Ты вернулся, Альдо, — зашептал он ему в крепкую шею, — я так рад, что ты смог вернуться, что ты в порядке. Мы ждали тебя, переживали. Ты убил его?

Бледный и усталый Корбл, стоящий над ними отвернулся, но это мог увидеть только подходящий Гантрам, который сразу понял, кто добил Рассела. Они переглянулись меж собой, потом и с Реджинальдом поверх макушки ребёнка.

Не стоит сразу всё так вываливать. Не сейчас. Сегодня день совсем для иного. Хоть и мрачный, осенний, но такой… благодатный. Шестнадцатилетний юноша сегодня зайдёт в родовое гнездо лордом и с присущим благоразумием, достоинством окончит тяжёлый этап рода Гардог. Всё остальное потом.

— Он больше никого не потревожит. Никогда, — произнёс тот и распрямился, неохотно прерывая объятие. — Гантрам, что с матерью?

— Мертва, — коротко откликнулся наставник, надеясь, что и этого хватит, — со своих покоев.

— Ясно. Что ж, её решение, — кивнул новоиспечённый глава древнего рода и шумно втянул прохладный, сырой воздух носом.

— Это был лишь вопрос времени, — жёстко вставил Корбл, кивнул за спину на телегу. — Но хоть вдвоём упокоятся.

О печальном состоянии рассудка жены Рассела трое старших знали, а не догадывались в отличии от Рейнарда. Жизнь с таким мужем не могла пройти бесследно, да и брак этот был по расчёту. Не от большой любви. Не от любви совсем. Через несколько дней предстоит провести похороны, последние обряды, хотя всем без исключения хотелось просто поскорее закопать тела в землю. Забывать тот кошмар. Ведь теперь у них есть будущее. Славное и обнадёживающее.