Историю с диаграммами и закалкой затеял отчасти, из-за рессорной стали. Рессоры то, проще всего из фосфористой бронзы сделать и голову не морочить, только где же её столько взять? Даже если всю на рессоры ухнуть, не хватит. Цветных металлов с гулькин нос, а одной закалкой-отпуском сыт не будешь, нужно чем-то металл легировать. Из всех укладов, только в персидском цветмет в значимых количествах присутствует, как минимум марганец, никель и хром. Вообще-то легированные стали известны давно, та же Дамасская сталь. Однако, высокое качество оружия в значительной степени заслуга богатой руды. То бишь, с её исчерпанием «мастерство» и «чудодейственные» клинки обычно сдувались. Персы же сознательно легировали сталь хромом, и делали то на тысячу лет раньше, чем в Европе. Но и цену за своё ноу-хау гнули «до небес».
Подходящую сталь для рессор подобрали опытным путём: треть персидской стали, а остальное рязанский и устюжский уклад. Прутки соединяли перекладывали до двадцати раз выбивая ненужный углерод и смешивая. После ковали пластину, ровняли на валках и проводили полный цикл закалки: цементация, регенерация, закалка в солях и в масле, выдержка на воздухе до появления синего цвета, отпуск и старение.
Подбирать режимы закалки-обжига помогал Бажен. Начали с ним ещё в старой кузне. Рассчитывали успеть к открытию новой, но не вышел каменный цветок. Пришлось «лепить на коленке» небольшой маятниковый копр для испытания стали на ударную вязкость. Суть его в том, что боек, вращаясь вокруг неподвижной оси, с высоты падает на образец, после чего совершает обратное маятниковое движение, которое фиксируется на специальной шкале. При ударе пластинки ломались, если сталь сварили хрупкую, или изгибались под определённым углом, если та получилась вязкая. Эдакая «мелочь» многое может сказать знающему человек. Прикрепил к маятнику угольный карандаш, а на рамы градуированный лист бумаги. По штрихам и фиксировали отскок маятника, чуть позже добавил на боёк формирователь ударного импульса из свинца. Полусферический формирователь, вкупе с тисками и шкалой, позволил вычислять для образцов двухопорный изгиб по методу Шарпи[2] и модуль упругости.
Что-то похожее на рессорную сталь получилось только с тридцать восьмой поковки. Классический модуль упругости образца двести десять, на кручение восемьдесят шесть. Признаться, не ожидал. Немногим хуже стали 65Г вышло. А ведь из этой марки в моё время мечи для реконструкторов куют. Мыслю, помимо рессор её можно смело пустить на мечи и дуги арбалетов, кои в моём грандиозном «плане покорения природы» наличествуют.
Первые наборные рессоры с «укладом от Прохора» поставили на малые механические молоты и работа закипела! Частота ударов достигла двухсот пятидесяти ударов в минуту, а их сила выросла вдвое. Ибо рессора не только ускоряла падение молота вниз, но и придавала молоту дополнительную мощность за счёт накопленной потенциальной энергии. Работа на таком молоте пробирала даже самых замшелых хрычей. Мало того что сидишь, а не машешь, работая спиной и плечевым поясом, так ещё выхлоп вырос. На рессорном молоте за пятерых работаешь. Один минус — шумность повысилась.
Чтобы побороть сие вредное явление изготовил шумоизолирующие наушники: половинки из прессованного твердого линолеума, обклеенные кожей и плотным войлоком крепились на оголовье из бронзовой проволоки, обтянутой мягкой кожей. Прессованная чага в чашах, служила дополнительным демпфером. Глушит не хуже поролона. Наушники они правда очередной дурью Прохора посчитали. Лишь позже, когда вырос маленько авторитет, начали расспрашивать что к чему да пробовать в тех работать. Я же им отвечаю:
— Вы ребята, ежели хотите оглохнуть к старости, то работайте по старине. А не верите, так сходите в кузнечный ряд, поговорите со старыми хрычами.
— Об чём с ними баять то? Глухие аки пни.
— Так и вы таковые будете, ежели дядю Прохора слушать не станете. Это ещё что. Как большой молот наладим, тот грохать будет, аки гром в небе. Не токмо глухими по молодости станете, но и мужской силы лишитесь.
— Как же так, Прохор?! Мы на сие не согласны. Нам без баб никак нельзя!
Смеюсь, и пальцами стучу по своим наушникам. За кузнецами я слежу особо. И отдыхают они нормально, и на чистку снега не гоняю, и еда получше, чем у прочих. Всё же у них вредная и тяжёлая работа. Вона, на прошлой неделе пошили всем толстые фартуки из чёрной кожи, с регулируемыми на ремне лямками. За спиной, те лямки крест на крест сходятся. Имеется пояс, на нём много карманов, бронзовых клёпок и лямок под инструмент. Рубаха из плотного льна с длинными рукавами и штаны единого цвета, красного. В кузне не жарко, ибо печи и горн изолированы перегородкой из сырца, а вытяжка и проток работают словно на крыше вентилятор стоит. По старине в фартуке на голый торс особо молотом не помашешь, спину мигом прихватит.
Дополнили образ рукавицы лёгкие и тяжёлые, кожаная шапочка и кожаные же, круглые очки со «стёклами» из слюды. Черная кожа и бронза в стиле «Стип-панк», на фартуке золотой канителью вышита эмблема в виде наковальни с двумя перекрещенными молотами над ней. У-у-х! Отпадано смотрится. На фартуке всякие ключи, молоточки, клещики. Для местных такой прикид, чисто инопланетяне нагрянули. Сыновьям Добрына доставляло какое-то особое удовольствие показываться в рабочем наряде среди молодых девок и пугать тех до потери сознания. Вскоре и папа изменил традициям, ибо помимо расширенного функционала, вид на миллион долларов. Кстати, эмблему ставили на все изделия кузни, как знак качества. Ко всему наборными чеканами с цифрами набивали код, где первая цифра обозначила «код» мастера, а последние три «код» самого изделия. И с кого спросить знаешь, и для учёта незаменимая вещь, ибо количество инструмента, в том числе кузнечного перевалило за тысячу.
Начали проковывать рессоры для большого молота. Они довольно длинные, но и печи с горном клали с учётом этих размеров. В целом у меня кузня устроена по уму. У одной стены наковальни, рабочие столы и валки, у противоположной — проход, над которым подвешены рельсовые пути. Высота помещения в четыре метра это позволяла. Рельсы, понятное дело, деревянные, полосой железной окованы. А как иначе прикажите, только в кузнечном секторе работают до восьми молотобойцев. Ежели, каждый туда-сюда будет бегать за каждой поковкой не работа, а столпотворение будет. Для сего и катают по рельсам раму с колёсиками. Крюк с заготовкой зацепил на неё и тащи к своему рабочему месту. Один подмастерье разом считай весь цех обслуживает.
К горну тянут остывший инструмент, а обратно раскаленный. Рабочие места не только разделены, вместо кресла с потолка свисает веревка, а к ней сидушка прикреплена. Получается кузнец вокруг поковки бегает, при этом сидя, что вдвое увеличивает скорость работ с габаритными поковками. Рядом с наковальней имеется горшок с горячими углями, да бочка с водой. Какое никакое, а разделение труда, это здорово экономит ресурсы.
Ныне в кузнеце набегами, больше в малом слесарном цехе обитаю. Заканчиваем склёпывать реторты и котлы. Толщина листов один, два и три миллиметра, а всего накатали пять квадратов, спустив на то две трети запасов. Вот и сижу, выкраиваю, что куда пойдёт: лампы, трубки, реторты, котлы…
Бронзы несмотря на то, что немного меди докупили, не хватает и часть котлов клепаем из железной полосы. Да дорого, да трудоёмко, но по-иному, никак. Заклёпки с полукруглой головкой штампуют вручную, холодным высаживанием. Котлы и колонны штампуют по оправкам, на холодную. Круглогибом с дубовыми валками кольцо скручиваем, после на соединение накладываем лист и заклёпываем. Чтобы обеспечить запас прочности, кое-где швы клепают в два ряда или в шахматном порядке, а после проходят оловянным припоем.
Большие котлы, реторты под фосфор и минскую реторту изготовили из стальных полос, горячими клёпками. Оправки и чертежи были подготовлены давно, отчего процесс наладил быстро, там и особо стоять над душой не надо. Добрын, для обучения подмастерьев, привёл хорошего котельника, а тот, с работой сей знаком.
