– Да, непросто это ― наедине с самим собой остаться. Господь Пророка Иону во чрево кита заточил и держал там три дня, чтоб тот наедине с собой побыл и гордыню свою смирил. Так-то ― Пророк! Тебе я кита не обещаю, а в деревню могу отправить, там рабочие руки нужны. Люди там добрые, душевные, да и посоветоваться есть с кем, если сомнения терзать начнут. А они ― начнут, поверь мне! Ну, что? Поедешь?

– Убегаю, значит? Наделал дел и в кусты?! В деревню, на свежий воздух?!

– От себя не убежишь, как не старайся. И ни за какими высокими горами не спрячешься. Ты не на курорт едешь и не в дом отдыха. В душе своей ты сам должен разобраться, посеять там любовь и милосердие, а это только вдали от мирской суеты сделать можно. Господь это даёт, но чтоб услышал он тебя надо смириться перед волей Его. Через покаяние это даётся, а не через терзания. Понял?

– Пока, наверное, не понял. Но очень хочу верить вам! Поеду!

– Ну, вот и хорошо. С Богом!

– Да, товарищ капитан! Слушаю!

– Сержант, нарколыгу по кличке Вшивый знаете?

– Да, наша земля!

– Так вот, этот негодяй, ведёт асоциальный образ жизни, тунеядничает, торгует наркотическими веществами. И никак не хочет вставать на путь исправления. Необходимо провести жёсткую профилактическую беседу. Понятно?

– Насколько жёсткую, товарищ капитан?

– Максимально.

Ссутулившаяся тень Макса скользила по вечернему парку. Среди серых островов снега ― кляксами чернели лужи. Ни души. То ли весна, то ли осень. Да какая разница! Макс уже давно не обращал на это внимания. И не потому, что был всё время чем-то занят. Он просто забыл, он не помнил, зачем они нужны ― эти времена года. Что—то из детской сказки. Или из оперы, или балет. Не помню вообще! Тепло немного лучше, чем холода, но особой разницы Макс уже не замечал.

Время и время ― всё течёт, всё изменяется. То, что было открыто и понятно любому, даже ребёнку, было навсегда скрыто от Макса. Как будто кто-то злой, но очень могущественный, украл всё это. Макс, иногда хотел вспомнить ― из какой это сказки, но это тоже было украдено из его души. И Макс уже привык жить без этих земных радостей и забот. Их больше не было в его жизни. Фонари тускло светили. Смеркалось. На тропинке, по которой шёл Макс, стояло четверо. Макс приблизился.

– Привет, Макс! Как дела? Раскумаримся? Макс почуял беду. Но спросил:

– А что, есть чем?

– Вшивый, ты три месяца деньги не отдаёшь. Кидаешь партнёров. Нас кидаешь. А нас кидать нельзя!

Макс понял, что это конец. Конец? Ну и что? Всё равно. Но, тут фонари выключили. Свет окончательно погас.

– Открой, сука! Открывай! Макс со злобой долбил в железную дверь.

– Нет, сынок, не открою, ― спокойным голосом отвечала из-за двери мама.

Это бесило Макса ещё больше!

– Открывай, падла!

– Нет, не открою.

– Это я ― Максим!

– Это не ты, сынок. Ты этого не понимаешь, но это не ты. Я люблю тебя, но того, настоящего!

– Открой, ну пожалуйста!

– Нет, не открою.

– Дура!

Макс в бешенстве выскочил из подъезда. Дура! Почему мать именно сейчас оказалась дома? Раньше он легко вычислял её отсутствие. Заходил домой, благо ключи у него были ещё с тех пор, когда зверь, сейчас требующий ежедневной жертвы, ещё не жил в нём. Заходил, искал деньги, если не находил, то брал то, что можно продать, жрал, возле холодильника и уходил. Мать, в начале, ругалась, после только плакала, потом перестала. Дура! В отчаянии Макс метался по двору. Обострившаяся проблема требовала безотлагательного решения.

Зверь требовал новой жертвы. Сегодня лёгкой добычи не случилось.

– Вшивый, расклад простой. Девять скидываешь, десятая ― твоя. Расчёт деньгами, но можешь и здоровьем, а потом деньгами. Понял?

– Да, понял, понял.

Когда зверь получал свою пищу, то сознание, на короткий промежуток времени, возвращалось.

– Диплом и серебряная медаль вручается…

– Этого не может быть. Этого не было! Этого не могло быть!

Но ведь был же выпускной и серебряная медаль, и диплом. Где всё это? Всё поглотил ненасытный! И время, и предметы, и воспоминания! Как этот зверь заселился, откуда он взялся? Почему я? Почему я раб зверя? Раб без прошлого и будущего.

– Да, он Вшивый!

– С чего ты взял?

– Да он вчера с Ленкой Дырой зависал! Точно вшей от неё набрался или чего другого.

– Нет у меня никаких вшей, не вшивый я!

– Вшивый, Вшивый! Так и прилипло к Максу это погоняло.

Но, у Ленки кликуха была ещё почётче ― Дыра! Стильно.

В прошлой жизни они учились в одной школе, но Ленка на один или два класса моложе.

А теперь она Ленка-Дыра. Ленка была проституткой. Вернее, когда-то давно была проституткой и хотя ей не было ещё и тридцати, наверное, но к своим годам она изрядно поизносилась. Клиенту нужно было самому доплатить, чтоб он с ней остался. Ленка практически выбыла из профессии. Но, под кайфом пребывала постоянно. Кто её не знал, с трудом смог бы определить пол и возраст этого существа.

Внешность, манера вести себя, одежда ― не позволяли обнаружить хоть что-то женское в этом образе и подобии. Одно слово ― Дыра! Так, что и проституткой она была фактически бывшей, но кололась при любой возможности. Дыра. Как Макс мог быть с этой Дырой? Он не помнил. Да, не был он с ней! Но, погоняло, Вшивый, теперь было с ним.

Зверь всё настойчивей требовал от Макса новой жертвы. Мозг кипел, голова разрывалась. Дай, дай, дай, дай! ― стучало в мозгу. Этот зов было невозможно отключить, он был настолько мощным, что Макс даже не пытался ему противостоять. Макс уже давно понял бессмысленность сопротивления. Этот зов звучал в каждой воспалённой клетке, в костях, мозге ― кругом. Макс стремился на зов.

Через дорогу начинался городской парк, в который в детстве Макс ходил гулять с бабушкой. Дай, дай, дай! Но, сейчас Макса влёк только этот призыв! Макс привычно свернул в парк. Ёлки-берёзки. Городская отдушина. По тропинке шла женщина. Гуляла. Макс долго не сомневался. Поднял с земли камень. Подошёл. Тут же ударил. Женщина упала. Сумка. Достал кошелёк. Забрал деньги. Женщина застонала. Жива. Но, Макс, не оборачиваясь, уже шёл на точку. Жертва будет принесена.

– Да, Первый, на связи.

– Да, а что там?

– Труп в парке, поехали.

– Знаешь его? Да, товарищ капитан, Макс это, Вшивый! Товарищ капитан! Так он живой! Товарищ капитан, что делать–то?

– Что, что! Скорую вызывай! Не знаешь, что делать?

– Но, товарищ капитан, они опять ругаться будут!

– Что предлагаешь? Оставить здесь подыхать?

–Товарищ капитан, если честно, то оставил бы! Чего скорую зря вызывать? Пусть к нормальным людям едет! А то, только дерьмо это наркотическое возит! И город был бы чище и нам проблем меньше! Всё равно, через месяц сдохнет!

– К нормальным, говоришь? Не тебе решать, кто и когда сдохнет! Вызывай ― сказал!

Скорая подъехала быстро.

– Ты зачем нас вызвал? У меня, что, на машине мусоровоз написано? Почему мы должны всякую дрянь по городу собирать? Да он дохлый! Тут труповозка нужна!

– Ты давай! Не митингуй! Живой он, скотина! Давай оформляй и в больницу!

– Вот никак не могу понять, почему они такие живучие? Зачем они вообще живут?

– Не твоё это дело, Господь решит, кому и когда!

– Господь? Вот пусть твой Господь и возит их! Твою дивизию! Грязища-то какая! Сержант, чего стоишь?! Помоги!

Арнольд ехал от поставщика с новым товаром, такого в городе ещё не было.