Утро добрым не бывает. Особенно, когда в твою грудь вжимается чье-то лицо…

   Для взрослого парня Яков был слишком легким. Даня уже успела оценить вес мальчишки, когда при попытке побега от Глеба он сиганул с балкона, и она сумела некоторое время продержать его на весу. Кожа, кости да светлые лохмы. Большую часть его массы наверняка составляло необузданное высокомерие, а остальное – так, свечки на торте. Вот и сейчас Даня, быстро оправившись, уперлась ладонями в плечи Якова и без особых усилий приподняла его над собой. На побелевшем лице мальчишки появился нежно-розовый румянец. Щеки словно коснулся морозец, но сделал это ласково и осторожно, чтобы не повредить чувствительную кожу.

Выдохнув с такой силой, что, будь у Дани накладные ресницы, их бы подчистую снесло, Яков уместился на девичьих коленях и попытался что-то сказать. Однако Дане было не до разговора по душам. Может, Яков и не каждый день удостаивался чести приплюснуть к полу хорошенькую девушку (что кажется странным при его-то внешних данных) и для него это целое событие, то ее намного сильнее волновал сгусток необузданной эмоциональной напряженности, который воплощала в себе фигура на фоне дверного проема.

Картина масляными красками: Даня на полу, а сверху – тощий парень, плотно прижимающийся к ней всем телом. Смена сцены: она его отталкивает, но тот не особо стремится прервать контакт, по-прежнему продолжая придавливать ее собой. Ничего из этого показаться невинным не могло, и Даня с беспокойством ожидала реакции Киры. В общем-то, брат всегда отличался рассудительностью и сдержанностью, так что, возможно, все могло ограничиться объяснениями.

– Слезь с меня, – прошипела Даня, пихая Якова в грудь ладонью.

Скатившись с диванных подушек, девушка быстро поднялась и опасливо покосилась на Киру.

Кошмар. Такого выражения она никогда раньше не видела. Глаза брата так сильно расширились, что казались теневым отражением линз его очков. Ноздри раздувались, а губы сжималась в какой-то пугающей попытке навредить самому себе. Пальцы, с остервенением вцепившиеся в дверную ручку, побелели.

Кира сделал шаг в комнату. Всего лишь одно движение, но пронизанное ощутимым напором ярости. И направлена она была вовсе не на сестру. Кира всегда был образцовым интеллигентом – и внешним видом, и поведением. Представить его дерущимся было задачей практически невыполнимой. Легче было вообразить ленивую панду, преодолевающую стометровку на первой световой.

Но сейчас сжатые кулаки Киры и неприкрытая ненависть во взгляде не оставляли сомнений: кому-то сейчас врежут.

«Лицо. Яков модель, черт бы его побрал!»

Даня рванула наперерез Кире и, не рассчитав порыв, на развороте впечаталась спиной в замершего у дивана Якова, прикрыв его собой.

– Не бей его по лицу! – Даня выставила руки, чтобы не подпустить брата к мальчишке. «А модели ведь не только лицо на камеры выставляют?» – запоздало сообразила она и брякнула: – И остальное тело. Вообще его не смей трогать.

Полный ярости взгляд переместился с нее на Якова. Непонятно, что там увидел Кира, но на его лице мелькнули растерянность, удивление, а затем снова злость.

– Кто это? – Хотелось бы верить, что Кира спросил это шепотом, чтобы не скатываться до ссоры и не пугать младших братьев. Но Даня знала, что на самом деле шепот в общении юноша избрал не из лучших побуждений, а потому, что энергии на повышение голоса попросту не хватало – все силы крала ярость.

– Вчера я рассказывала тебе о разовой подработке.

Явно не лучшее начало объяснений, но, к сожалению, времени на формулирование чего-то более внятного ей не предоставили. В идеале она должна была задуматься об этом намного раньше – например, накануне. Но жизнь она такая… неидеальная.

Не глядя, Даня чуть повернулась и пихнула Якова в грудь. Тот рухнул на диван. Хотя бы чуть-чуть но дальше от непривычно разъяренного Киры. Однако этот подстраховочный жест еще больше взбесил брата. Он схватил девушку за запястье и дернул за собой.

«По крайней мере, физиономия Принцессы в ближайшие пару минут вне опасности», – вяло порадовалась Даня, вылетая в коридор. Прямо навстречу Лёле и Гере. Те испуганно уставились на нее. Видимо, тоже уже успели оценить явление неожиданного гостя.

– На кухню, – прорычал Кира, и близнецы, втянув головы в плечи, тут же юркнули за угол.

Даня тоже попыталась последовать команде, но ее бесцеремонно дернули назад и вжали в стену в коридоре. С каких пор у Киры взялась такая силища? И когда только он успел настолько сильно подрасти? Ну, допустим, он уже давненько обгонял в росте сестру, но Даня и помыслить не могла, что ее худющий нескладный братец может сделать так, что она почувствует себя совершенно обездвиженной. Он сжимал ее плечи, и вырваться из этой хватки было невозможно. Все из-за эмоций?

– Шацкий, – грозно прорычала Даня, стараясь выйти на ту же тональность, что использовал брат, когда шуганул близнецов. – В себя приди, а.

– Ты же обещала… – Пальцы Киры на ее плечах задрожали. – Никаких секретов.

– Какие секреты? Я же объяснила, что… – Она смолкла, изумленно наблюдая за братом.

Его губы искривились, обнажая зубы в нелепом оскале. При этом губы еще и дрожали. Очки съехали и перекосились. Глаза увлажнились, словно готовясь окропить щеки слезами. Пугающая смесь из ярости и жалостливой печали.

Кира потянулся к ней, но прежде чем его губы коснулись ее, Даня шлепнула по его подбородку ладонью. А затем, воспользовавшись замешательством, ощутимо ткнула его пальцами в живот. Охнув, Кира отступил и неосознанно водрузил ладонь на атакованную часть живота.

– Ты чего, мать твою, творишь?! – Прошептала Даня, ощущая себя намного увереннее, чем пару секунд до этого.

В глазах Киры наконец-то появилась осмысленность. Он нахмурился и дернул плечами.

– Ты никогда не приводила их домой.

– Кого?

– Своих мужиков.

– А? – опешила Даня. Да какой из Принцессы мужик?

– И этот… это ведь парень? Но он какой-то… странный. Он как… девушка. Это вообще… мерзко!

– Слушай, Кир, плевать мне, как он выглядит. Его тут скоро не будет.

– Зачем ты вообще его притащила?!

– Я тебе уже говорила по телефону про подработку.

Киру нещадно перекосило. Даня даже решила, что его сейчас стошнит.

– Что за услуги ты ему оказывала?! – Наконец-то прорезался голос. Хотя Даня предпочла бы объясняться в тех же сдержанных тональностях. – Ты ему тело продала?

– Ты дурак, что ли? – Она едва не расхохоталась. Но при нынешних обстоятельствах это больше походило бы на истерику. – Ты вообще за кого меня держишь?

– А что я должен думать?

– Для начала меня послушать. – В голове никак не укладывалось. Кира не был сторонником скандалов, истерик и всего, что было связано с чрезвычайно эмоциональным выяснением отношением. Их ссоры обычно проходили в лучших традициях межгосударственной политкорректности – долговременно, но тихо-мирно. – Я помогала Агафье на работе. А тут случайно подвернулось выгодное предложение. Вот тот женственный субъект в моей комнате, которого ты чуть не грохнул, модель. Мне заплатили, чтобы я за ним присмотрела. Так получилось, что присмотр затянулся, а мне нужно было возвращаться к вам. Одного оставлять его нельзя, поэтому пришлось притащить сюда.

Не похоже было, что Кира расслышал хоть что-то из ее слов. Он сверлил взглядом свои ступни в носках. Шлепки были благополучно посланы пинком куда-то вглубь коридора.

– Он прижал тебя к полу, – тихо сказал Кира.

– Мы упали, – раздраженно буркнула Даня. – Неудачно.

– Упали?

– Да, с дивана.

Такая умница, а догадаться, что и брат способен слететь с катушек, не смогла. Видимо, Кира избаловал ее своей постоянной сдержанностью и разумностью, а потому эмоционального всплеска от него она ожидала меньше всего.

– Вместе… на диване?! Всю ночь? – Кира оттолкнул сестру и устремился в комнату.