«Вот папа бы не стал на неё кричать. Он бы спокойно выслушал, объяснил, не навязывая своего мнения».

– И где сейчас твой папа? – негодовала мама. – Он тебя бросил! Сбежал, как только подвернулась возможность. Ты больше не нужна ему.

Но Мила не могла, не желала в это верить. Она молчала, насупив брови, как в детстве, тихо злясь и обвиняя маму в случившемся.

«Как папа, такой понимающий, внимательный, любящий мог бросить её, забыть? А как же всё, чему он её учил? Что всегда надо прислушиваться к голосу собственной души и поступать так, как подсказывает тебе твое сердце. И если свой выбор ты считаешь правильным, то не важно, что скажут другие. Ему не было дела до того, кто и что о нем думает. Он говорил, что правда превыше всего, какой бы жестокой она не была. Почему же тогда он так поступил? Просто ушёл, не объяснившись ни с женой, ни с дочерью».

–Упёртая, как баран! – цедила, не дождавшись ответа мама, и в конце концов, оставляла Милу в покое.

В своей комнате, окружённая любимыми вещами Мила чувствовала себя в безопасности, как бабочка в коконе, укрытая от внешнего мира. В своём уединении она могла предаваться мечтам, которые уплывали всё дальше и выше, превращаясь в несбыточные сны. Мила видела в этих снах, как она кружится в танце с красивым партнёром, и её длинное платье шуршит по паркету в такт музыке, а зрители в переполненном зале восхищаются её грациозностью.

Однажды Милу пригласили на гала-концерт звёзд бального танца. Танцевальные дуэты мирового уровня показывали своё мастерство. Мила завороженно смотрела на танец, как на историю любви, которую рассказывали движения тел двух влюбленных. Это были и плавный вальс, где нежная портнерша утопала в объятиях своего партнера, как бутон, раскрываясь в прекрасный цветок. И зажигательная самба, игривые движения которой рассказывали о флирте дерзкой мулатки с черноволосым мачо. Каждый танец нес тайный смысл, который Мила ощущала всем телом, как если бы она сама танцевала на паркете. Она чувствовала в душе огонь, сжигающий её изнутри, и желание двигаться в такт музыке, повторяя движения танцующих пар.

Все три часа концерта оказались для Милы мукой, потому что с каждой минутой она осознавала неизбежную гибель её давней мечты. По дороге домой Мила изо всех сил сдерживала слезы, рвущиеся наружу. Слезы безысходности, как у могилы своих желаний и несбывшихся надежд.

– Ну как концерт? – спросила мать, когда Мила зашла домой, и, увидев, что дочь быстро прошла в свою комнату, поспешила за ней.

Зайдя в комнату, Мила, не в силах больше сдерживать эмоции, расплакалась. Мама, обеспокоенная поведением дочери, начала расспрашивать ее, что же вызвало такую истерику. Мила тряслась от слез, и не могла вымолвить ни слова.

– Я никогда не смогу так танцевать… – наконец произнесла она.

– Боже мой, как ты меня напугала, – выдохнула мама.

Она присела на кровать и, глядя на рыдающую дочь, тяжело вздохнула.

– Я и не думала, что для тебя это так важно, – тихо сказала она, – мы с папой думали, что музыка – твое призвание, что ты станешь пианисткой или учителем музыки.

– Вы убили мою мечту, – всхлипывала Мила. – Я уже не смогу так танцевать, – повторяла она, содрогаясь от рыданий. -Никогда вам этого не прощу.

Глядя, как убивается дочь, мама не обняла, чтобы утешить, а лишь сказала несколько слов. И в этих словах было столько отчаяния и раскаяния, что они тронули сердце больше, чем самые нежные объятия.

– Наверное, я виновата, что не была с тобою ласковой. Мне казалось, главное – чтобы ты ни в чем не нуждалась. Ну, уж такой я человек, не могу иначе.

Ну что тут скажешь? Ведь так поступают все родители. Они всегда знают, что нужно их ребенку, который мечтает стать космонавтом или танцовщицей. Но разве это серьезно? Разве детскими мечтами заработаешь на жизнь? Надо быть прагматичным и трезво оценивать свои возможности, глядя в будущее. И родители, как никто другой, знают, что именно для этого нужно.

Шестнадцать лет: дискотеки, подружки, первая любовь. Но при строгой, не терпящей возражений матери не разгуляешься. Опять же начал проявляться свободолюбивый характер отца. От этого ссоры между ними стали частым явлением. С уходом любимого папы Мила потеряла близкого человека, с кем могла быть собой. Она стала замкнутой и необщительной. Однокурстницы называли её «снежной королевой» за надменный взгляд и неприступность. Но это была только видимость. В душе Мила была ранимой и одинокой.

День рождения подруги отмечали на модной дискотеке. Мила, непривыкшая к шумным компаниям, чувствовала себя неловко. Приглашающих потанцевать парней, не задумываясь, отшивала. В конце концов, устав от громкой музыки, собралась было уходить, как вдруг услышала чей – то голос рядом:

– А тебя не Мила зовут?

Мила оглянулась и увидела высокого парня в льняном светлом костюме. То ли любопытство, как он узнал её имя, то ли чарующий карий взгляд заставили её согласиться с ним потанцевать.

***

Мать с отцом, измученные бесконечными болезнями сына буквально сдували с него пылинки. Старшая дочь Ирина, умница, отличница уже жила своей жизнью. А Вовку, свет в окне, заботливые родители никак не могли отпустить из объятий нежного детства. На все его шалости, а потом и проступки мама реагировала просто:

– Все это ерунда. Только бы не болел!

И отец ей вторил:

– Ну, какой мужик в детстве не хулиганил?

А беспечное детство-то затянулось. Настолько, что начало попахивать колонией. С соседскими пацанами, вооружившись битами и велосипедными цепями, Вовка дрался с мальчишками из другого района. Это они называли ходить район на район. До поздней ночи во дворе пели под гитару песни Цоя, пробовали пиво и покуривали. Иногда не только сигареты. Став постарше, «бомбили» киоски. После очередного привода в милицию родители поняли, что никакого авторитета для Володи они не представляют. Поэтому после окончания школы, дабы избежать последствий, отправили нерадивого сыночка под крыло старшей сестры Ирины.

Она уже была удачно замужем, жила в другом городе, имела небольшой бизнес и воспитывала сына. Ира младшего брата очень любила, но расслабляться не давала. Устроила курьером к себе на фирму по доставке продуктов питания и спускала три шкуры даже за банальное опоздание.

В девятнадцать лет предприимчивый Володя быстро смекнул, как можно подзаработать деньжат и, пользуясь прикрытием Иркиного мужа Николая, успешного бизнесмена, делал деньги на стороне. Николай владел одной из крупных строительных компаний в городе. А Володя сбывал приезжим работягам некачественные списанные стройматериалы и имел неплохой навар. Нелегально, под шумок, но как-то сходило с рук.

До Николая доходили слухи, но Вова не давал подозрениям развиться и снова выходил сухим из воды. Этих доходов ему показалось мало, и он решил сыграть по-крупному. То ли неумелый предприниматель попался кому-то под ноги, то ли натоптал в чужом «огороде», но теперь это коснулось всей семьи. Опасно было оставаться в городе даже Николаю с его связями. Уезжали второпях. Наскоро продали квартиру, отписали бизнес-партнерам, подхватили, что могли взять, и исчезли из города раньше, чем кто-то мог спохватиться.

На высокого и статного парня глазели многие девушки на дискотеке. Но внимание его привлекла та, которая даже не смотрела в его сторону. Красивая стройная блондинка стояла в компании девушек и, задумавшись о чём-то, накручивала прядь длинных волос на палец. Володя подошел ближе и услышал, как подруги называют её по имени. Ему показалось, что девушка собирается уходить, поэтому поспешил пригласить её на танец. В тот момент ни она, ни он даже не подозревали, куда приведет их это знакомство.

Мила не была похожа на девчонок, с которыми Вова обычно встречался. Она была тонкой, хрупкой, а большие бездонно-голубые глаза, как будто с ноткой грусти, просто сводили с ума. Как будто выключили свет, и все вокруг перестали существовать. Он смотрел в её глаза, ощущал тонкие руки в своих ладонях, и только движение их тел под музыку помогало осознать происходящее. Володя вдруг почувствовал желание оберегать эту девушку от всех и вся. Быть для неё стеной, быть для нее… Да кем она захочет, тем и быть. Танец закончился, Мила поблагодарила и отошла к подругам. Вова проводил её взглядом и вышел на улицу. Закурил.