– Да, это уже потом я поняла, что в жизни он больше молчит, чем разговаривает. Но я его не виню ха-ха-ха, я тоже поначалу строила из себя немного другую девушку.

– Все мы хотим казаться лучше в глазах тех, кто нам нравится, – рассудительно добавил японец, Карина как-то печально улыбнулась.

– Да, помню, я хотел впечатлить одну девчонку, – начал рассказывать Слава. – Поймал лягушку и подложил ей в рюкзак. Внимание получил и хорошо! Правда, потом голова болела три дня. Девчонка меня так шандарахнула мама не горюй.

Ася только вздохнула, а Карина хихикнула.

– Какой оруссевший у тебя француз.

– У него папа русский. Я бы сказала не папа, а «батя».

Ну, вот… Опозорил Асю перед сестрой. Это же надо, какого «антифранцузского» Андрей подослал француза. Да сам полицейский и то лучше бы эту роль сыграл. Или любая другая лягушка.

Разговор не так, чтобы сильно клеился. В основном, болтала Карина о ерунде, её поддерживала Ася. А всякий раз, когда Слава хотел заговорить, она пинала его под столом. Девушку всё это очень тревожило и радовало одновременно. С одной стороны, Рэн ничем себя не выдавал – японец, как японец, получалось, что они не приближались к Люблинскому маньяку. С другой стороны, может, это всё обыкновенное заблуждение. И оба брата – прекрасные актёры.

От запутанных мыслей и смешанных чувств у девушки начала кипеть голова, и она решила выйти отдышаться. Прислонилась к стене ресторана и краем глаза заметила сидящего в машине Андрея. У него был обеспокоенный взгляд. Девушка жестом показала, что всё хорошо.

Надо же. Лето ещё не закончилось, а Ася успела влипнуть в такую историю, из которой хрен выпутаешься. Вот сидит в машине полицейский, который уже неделю плотно общается с Асей. Красивый, сильный, умный – такой бывает главным героем любовных романов. Но похоже это был не Асин роман… Хотя иногда по ночам она видела сны, как они гуляли с Андреем за ручку и целовались под палящим солнцем. Ну, не сны, она же не спала. Скорее, мечты. Ася сама поражалась своему вкусу. В сердцах мечтать об Андрее, когда есть Рэн, который и дружелюбнее, и улыбчивее. И… Кажется, Ася ему очень нравилась.

А, может, ей просто хотелось уцепиться за выдуманные чувства, чтобы не думать о том, что она вообще-то втянута в игру маньяков. Ведь полицейские – те же преступники, только по другую сторону закона.

Кто-то дотронулся до её плеча, и Ася вздрогнула, обернулась – Рэн.

– С тобой всё хорошо? – спросил мужчина.

– Да, я в норме.

– Мне показалось, что тебя совсем расстроило поведение твоего парня и его странные шутки. Я, конечно, не смыслю в французском, но, по-моему, он тебя дурит, – Ася побледнела, но успокоилась, когда увидела дружественную улыбку японца. Видно, он решил, что девушка просто попалась на крючок ловеласа. Может, так оно и лучше… Разговорится. – Ася, будь осторожна. Ты девушка замечательная во всех отношениях. Удивительно, как сильно могут отличаться две сестры.

– Мы не близкие родственники.

– И всё же в вас течёт одна кровь. Но Карина… Она другая. Она… слишком легкомысленная. Ты более серьёзная.

– Знаешь, Рэн… – Ася осторожно взглянула в сторону машины полицейского, – может быть, мне было бы куда приятнее стать Кариной. Да, пожалуй, я хочу быть такой же лёгкой и свободной. Взять и подойти к человеку, который мне нравится, и сказать ему это в лицо, прижаться и поцеловать. Но в моей голове столько жуков. Они роются и затмевают мои чувства. Даже иногда не понимаю, что чувствую. Я должна быть сильной и умной, я не должна поддаваться соблазнам, потому что жизнь меня и так по голове побила. Я не справляюсь.

– Ты не справляешься с этой реальностью? Я понимаю тебя, – Рэн присел на бордюр. – Я чувствую то же самое. Точнее чувствовал раньше. Кто я и зачем? Для чего я каждый день встаю рано утром? Потерянная мечта и цель лишают тебя всяких сил, и даже самая простая мелочь кажется чем-то непреодолимым. И ты не выдерживаешь. И будешь постоянно чувствовать истощение, пока не найдёшь смысл. Большой… Который заполнит тебя полностью.

– И ты нашёл его?

– Да.

– И что же это?

– Мой клан.

– Клан?

Глаза японца загорелись, он вдруг резко переменился в лице, и следа не осталось от того холодного и хмурого мужчины, который зашёл в ресторан вместе с Кариной.

– Моя семья. Знаешь, мы довольно патриархальны. У нас огромный клан, можно сказать своя империя, – он осекся, – это я преувеличиваю. Но в нашем доме все ходят в традиционных нарядах. А женщины украшают волосы цветами и такими… Как это сказать по-русски… Коронами… Нет, неправильно… Знаешь, такие большие заколки…

– Гребни?

– Да, Точно.

– Ого! Здорово.

– Правда?

– Да. Впервые слышу, чтобы кто-то настолько соблюдал старые традиции. Знаешь, я в своё время пересмотрела разных дорам. И мне очень нравились сериалы, где действие происходило во времена императоров, когда было множество наследников, благородных дам, служанок. И всё в таком утончённом стиле. Интересно наблюдать за этими драмами и трагедиями. Удивительно, как герои ещё и старались сохранить лицо и честь при этом.

– Я хотел бы оказаться в период расцвета Яматай, когда правителем была госпожа Химико.

– Госпожа Химико?

– Это долгий разговор, если честно. Хотя меня вполне устраивала бы и…как правильно по-русски? Средневековая Япония. Когда она ещё и Японией-то не была толком.

– Интересно.

Рэн пристально посмотрел на Асю, но ничего не сказал. На этой ноте они вернулись в заведение. Карина немного повозмущалась, что их долго не было, но мужчина быстро прекратил все трения поднятой ладонью. Он имел над Кариной необыкновенную власть. Она смотрела на него так, словно… Ася сравнила это со взглядом благородной дамы на императора. Возможно, такие ассоциации возникли после разговора с японцем.

Остаток вечера прошёл спокойно. В плохом смысле этого слова – выведать ничего не удалось. Очень странная пара, да и только. Никаких психических отклонений Ася у Рэна не заметила. Когда она завела речь про Люблинского маньяка, он только пожал плечами и добавил, что надеется на его скорейшую поимку. Девушка хотела запутать его в некоторых подробностях. Но он сказал чётко то, что говорят по телевизору – не больше.

Пришло время прощаться. Когда компания вышла на улицу, Ася кинула взгляд на Андрея – он был очень недоволен. Сам виноват, надо было спецов отправлять на такое дело. А то дал вшивого француза неопытной девчонке и захотел какого-то потрясающего результата. Как ребёнок.

Рэн подошёл к Асе вплотную и сказал так, чтобы их никто больше не услышал. О прослушке на девушке он, конечно, не догадывался.

– Ася, мне было крайне приятно с вами познакомиться. Вы – одна на миллион. Когда такую девушку встречаешь нужно хватать и жениться, – Рэн легко поклонился и тут же ушёл, оставив Асю в недоумении.

Как только Карина с кавалером скрылись, Андрей подошёл к парочке агентов. Славу он прогнал сразу и пригрозил плохой характеристикой. Тот поник и убрался прочь. Тогда полицейский повернулся к Асе.

– С этих пор ты прекращаешь всякое общение с обоими братьями, – бескомпромиссно отрезал Андрей, после чего слегка смягчился в лице, но Ася уже успела разозлиться.

– Почему это?!

– Ты не понимаешь? Я уже тебе говорил, что ты для Люблинского маньяка идеальная жертва. А эти оба положили на тебя глаз. У меня есть подозрения, что они причастны к исчезновениям. И не только они. Мы имеем дело с целой сетью, которая похищает девушек. Я пока не очень понимаю для чего, возможно, дело в каком-нибудь ритуале. Религия… Не зря они оба говорят о женитьбе. Слишком уж странное совпадение. Не знаю, в любом случае, для тебя становится опасным дальше продолжать дело.

Девушка от негодования раскраснелась и стукнула Андрей кулаком в грудь. Она поджала губы, потому что слёзы уже подступали, но Ася им не сдавалась. Нет, не потому что русские не сдаются (а она всё-таки была русской), девушка не хотела показывать свою слабость перед Андреем. Её бесило, что он не считается с ней, ведь они… Напарники. Мысль потерять единственное дело, которое наполняло смыслом будни, казалась невыносимой. Она не может просто взять и вернуться в прежнюю жизнь. Это равноценно потере вообще всего.