- В том числе и пушки?
- Пушки у Бутая будут такие, - прокричала охрана - что сотрясется весь мир.
*
Пробка у Желтых ворот продлилась сутки, пока охрана не сжалилась над караваном. Позже Угуму рассказали об этом. Каравнщик согласился, чтобы товары разобрали на части.
Развинчивание доставляет бутайцам огромное удовольствие они берутся за него вместе и с радостью детей узнают, что именно к чему крепилось.. Раскрутив все до деталей они купили у хозяина их по цене груды.
Стоимость от этого снизилась вдвое. Торговец был в ярости, Он сам бы не смог ничего собрать обратно. Пришлось пойти на уступку, но чертыхаясь он обещал жаловаться Пелосу. Правда, над торговлей с Бутаем не был властен даже Пелос.
Когда Угум и Бусиец миновали ворота, то сразу же выбрались на Бутайский Рынок. Глаза у них разинулись широко. Ах, кто только не стремился и уже многие годы выйти туда же, куда они!
К прилавкам пробивались поставщики-ламбийцы, и пелосийцы, и ранцийцы, и буссийцы. Но... тон задавали не они. Всюду суетился... торговал и торговался бутаский люд.
Угум шнярыл между рядов, ловя бутайские мысли. . Подстроиться под них не помогали шаблоны. Угум пробовал ненавидеть Пелосию, потом Буссию, потом Ламбию, но за бутайскую пелену не зацепился. Конечно, это ничего не меняло. Все равно можно было подсуетиться и скрыться от Буссийца,. Но сомнения брали Угума. Стоило ли прятаться среди людей, про которых даже неизвестно что у них на уме?
Буссиец шел вперед мрачно глядя перед собой. Бутайцев он бранил сквозь зубы, что Угум считал бесполезным делом. Но вдруг тонкая нитка пелены протянулась прямо от него. Она вела за поворот и там цеплялась за чью-то спину. Угум вытянул шею и округлил глаза
Эту спину он уже где-то видел ..
Один усугубитель нервно толкнул другого. Буссйцу требовалась помощь.
- Еп Бутай, еп, - промямлил, вытягиваясь Угум. - это было последнее что он услыхал. Пелена как дрессированная цокнула и протянулась и от него.
- Хвалю тебя, что ты такой сообразительный. Смотри, вон там впереди...
- Ругают бутайцев?
- А то. Хозяин нашего каравана. Мы совпадаем с ним.
По моим сведениям, - перешел на шепот бусиец, - он готовит жалобу и нашел здесь пелосийцев. Это выгодная встреча. Вместе с ним мы отправимся туда, где бутайцы будут разговаривать с ними лично. Ожидается, что случится секретная встреча Пелосия - Бутай.
... Как известно, рынок, в том числе Бутайский, устроен так как удобно тем кто его держит.
Глупо от него ждать, что он будет удобен всем остальным, кто мечется по нему, выискивая нужный товар. Таким обычно даже неизвестно, из чего Рынок состоит. Важная часть Бутайского рынка давно уже ушла под землю, из-за чего ее назвали черным рынком. Объяснялось это то скученностью и перенаселением Бутая, то есть экономией полезной площади. А то нехваткой энергии лучины, ведь на черном рынке так или иначе всегда было темно.
Как часто случается с чем-нибудь габаритным рынку не хватало места и часть его
выступала на поверхность как небоскреб. Его называли Рукой Рынка,Ж зотя он был не меньше, чем его столпом. Говорили, что у пелосийцев втайне имелась
такая же Рука, сработанная так, что ее не видно. По ее мановению все компании покидали какой-нибудь иностранный рынок не сговариваясь между собой.
Бутайцы, проведай они детали, конечно, разобрали бы Невидимую Руку, но сделать копию себе не успели. Поэтому их Рука была громоздкой и всем известной. На нее с осуждением показывали пальцем. Бусиец похоже тоже не имел к ней почтения: волоча за собой Угума, он направлялся прямым ходом не скрывая намерения войти.
Угум и сам не заметил, как оказался в Руке. Бусиец что было силы тянул его за руку через Руку. Внутри винтовая лестница скрипела под ногами. На всех перекрестках Бусиец поворачивал голову: он перебрасывался словами по-бутайски, Угум только вращал зыркалами от удивления: бутайцы слаженно кивали и в ответ пропускали бусийца.
На самом верху зато обмерли оба: дверь в зал приемов была полуоткрыта. Усугубители
тотчас подобрались вплотную. За дверью шли переговоры и почти можно было войти...
*
Угум попроовал взять и распахнуть дверь с БАХ!ом , но за неосторожность получил о
от Буссийца по рукам. Оставалось вытянуться по струнке. Даже не желая того, Угум прислушался. Говорили по-ламбийски.
Бусиец, чтобы понимать лучше, приложил ухо к стене.