Гулко сглотнув наполнившую рот слюну, парень опрокинул новый бокал, но это едва ли помогло — горячительная жидкость обожгла горло и, смешавшись с его внутренним пылом, окончательно накалила тело. Шаг навстречу Лизе был лишь наполовину осознанным — дальше пальцы сами скользнули вдоль желобка позвоночника, губы прильнули к её плечу, зубы оставили красный след, а язык зализал его. Реакция на жаркие действия последовала незамедлительно: Новикова часто задрожала, откинув назад голову, и крепко зажмурилась, стоном прося о продолжении.
Э, нет, малышка, тише. Мы же ещё играем? Пчёла с трудом подавил порыв накрыть её упругую грудь, оставить отметины на гибкой шее. Однако, шумно выдохнув через ноздри, он отступил, безотчётно вцепившись в брошенную на столе пачку «Camel».
— Спорим, на семёрке остановится? — спросил с придыханием, вращая колесо дрожащими пальцами.
В попытке перевести дух Новикова лишь наблюдала за шариком, скачущим от деления к делению. До сих пор оставалось загадкой, как это удавалось везучему приятелю, однако факт выигрыша был налицо: Пчёлкину выпала цифра «семь». Победно улыбнувшись, он сложил на груди руки и недвусмысленно намекнул взглядом: твоя очередь.
Увы, к его подружке фортуна оказалась не так благосклонна: ставка на нетипичное «двадцать шесть» была ошибкой. Мда, пролетела я, как фанера над Парижем… Вздохнув от ощущения безысходности, девушка прислонилась к полированному краю стола в ожидании дальнейших указаний.
— Я вот думаю, что мне мешает на тебе больше… — Витя опять приблизился, остановившись всего в паре сантиметров, и невесомо провёл ребром ладони по обнажённому плечу. — Юбка или… Хотя снимай юбку, — он едва заметно подмигнул, запив пошлое предложение коньяком.
От такой близости голова Лизок кружилась безжалостно: кофейно-ванильный запах дорогого коньяка вперешку с горячим дыханием оседал на коже, ненавязчивые прикосновения плавили, как раскалённый металл. Что же за игру ты затеял, Пчёлкин? Ещё немного, и я точно сойду с ума… Сладкий спазм пронзил живот и, держась из последних сил, Новикова спустила юбку вниз, чтобы до конца игры оставить на полу.
Словно заворожённый, Витя смотрел на изгибы женского тела, прикрытые только чёрным кружевом. Наблюдал, как высоко вздымается её грудь, как почерневшие от наваждения глаза ищут его взгляд. Не в силах больше выносить эту пытку, парень ловко подхватил новые правила и её саму. Сжал под ягодицами, усаживая на гладкую поверхность игрового стола и коснулся пока ещё только сквозь ткань. Вот как сильно тебе хочется… От предчувствия скорого облегчения стало темно в глазах, губы прижались к Лизиной шее, а рука сжала грудь.
— Пчёлкин! — ловя коленями кисть его руки, неразборчиво шептала она. — Хватит уже издеваться… Пожалуйста…
В уголках рта загорелась ухмылка, и Пчёла, вняв этой отчаянной просьбе, двинулся по узкой талии вверх, разомкнул крючки лифчика. Грудь, освобождённая от тесной ткани, будто тоже молила пройтись по ней руками и ртом. Сейчас, милая моя… Как же ты дрожишь. Слушая стоны Новиковой, он интуитивно скользил всё ниже, стягивая бельё по ослабевшим бёдрам.
— Так не терпится, да? — дразняще шептал прямо на ухо.
Ответа на провокационный вопрос не последовало — изнемогая от желания, девушка качнула бёдрами навстречу. Давай же, иначе я за себя не ручаюсь… Умелые мужские ладони оглаживали ноги, сжимали округлые бёдра, посылая волны жара по всему телу, вынуждая стиснуться в пружину. Яркая картинка расплывалась перед глазами — сознание заволокло густой пеленой, и казалось, что она вот-вот умрёт в его руках от ожидания.
Слегка отстранившись, Витя с вызовом посмотрел в шальные карие глаза и нарочито медленно вошёл в неё двумя пальцами. Ё моё… Как мокро и горячо… Лизок тут же зажмурилась, откинувшись головой назад, и застонала во весь голос. Она так долго ждала этого удовольствия, так тщательно старалась контролировать свои порывы, что сейчас ей достаточно было всего нескольких движений. Пчёла ритмично двигал кистью руки, помогая девушке, — как вдруг её мышцы сжались сильно-сильно, и Новикова дошла до критической точки, где на мужскую ладонь пролились крупные прозрачные капли.
Ошеломлённый силой её реакции, парень восторженно смотрел сверху вниз на то, как извивается желанное тело под ним, как пристают ко лбу мокрые пряди волос, а на щеках Лизок вспыхивает румянец. Боже… Ни фига себе. От внезапного осознания, до чего он только что довёл подружку, лицо озарилось почти мальчишеской улыбкой, самодовольной и сладкой. Это же ты всё на меня… От меня. Моя малышка! Наклонившись прямо над её лицом, Витя жарко поцеловал пересохшие губы и отстранился, позволяя девушке прийти в себя.
Сам он был по-прежнему мучительно твёрдым и понимал, что тоже быстро дойдёт до финала. Взгляд скользнул вниз, как бы указывая, в каком положении оставляет его Новикова. Та медленно приподнялась, переводя дыхание, и всё ещё неверной рукой потянулась к ремню его брюк:
— Раз уж ты мне их не проиграл, Пчёлкин, я заставлю тебя снять их сейчас…
Комментарий к Игра не по правилам (апрель 1999-го)
Итак, это предпоследняя часть сборника:)
И так как среди наших читателей появились личности, не очень понимающие, для чего сборник вообще был нужен, предлагаю всем, кто стеснялся или же сомневался, стоит ли писать отзывы забить на это дело и написать — мы готовы к любым вопросам и дискуссиям.
Всех любим и обнимаем!
P.S. NastyTasty 👋 , этого же ты ждала от Лизок?;) 💦
========== Цена ошибки (ноябрь-декабрь 1999-го) ==========
Комментарий к Цена ошибки (ноябрь-декабрь 1999-го)
Раз сборник открывался главой в POV, мы решили, что и закрыть его таким образом от лица Лизок будет логичным решением;)
Не стану желать приятного прочтения (вы же не мазохисты?), просто потому, что это было больно. Очень. Поэтому просто посоветую прочитать.
В груди грохочет. Громко. Очень.
Клочьями мы — всё чаще прочерк.
А так похожи, Боже мой, так близки
На разных полюсах одной земли…
Как же прекрасна Москва… Думаю об этом каждый раз, когда ты везёшь меня по ночным улицам столицы. Такой маршрут известен только тебе. А в наших поездках будто правда какая-то магия сквозит. За столько лет я запомнила, как ты забавно ругаешься, когда тебя подрезают; как следишь за дорогой, ловко поворачивая руль; как откидываешь голову на спинку сиденья и закуриваешь. Мягко сжимаешь мою ладонь, гладишь внутреннюю сторону подушечками пальцев. Да, плюс семь для ноября — слишком уж странная погода: снег на обочинах превращается в месиво, порывистый ветер свистит в ушах. А в салоне твоего «Крузака», как всегда, тепло… Жарко.
Я делаю новый глоток «Киндзмараули» прямо из горла и, опуская стекло почти до конца, прикладываюсь к твоей пачке «Camel». Горький привкус табака оседает на языке и губах, но его недостаточно. Я крепче сжимаю твою руку, расплываюсь в почти детской улыбке: как же всё-таки хорошо! По радио играет новая песня группы «Вирус». Может, я и не фанатка нашей эстрады, но сейчас правая нога сама начинает притопывать ритм, а глупый текст так и просится пропеть его.
Ты наблюдаешь за тем, как я вторю примитивному мотиву, выставив руку в окно. Кстати, и тебя впервые за шесть лет вижу настолько радостным. Может, и правда наступающий на пятки двадцать первый век подарит всем нам новую жизнь? Ведь уходит не просто старый год — уходит целая эпоха…
— Ветер холодный, заболеешь, — нажатие на кнопку вдруг перекрывает доступ к свежему воздуху, а твои губы трогает добродушная улыбка. Тоже мне, строгий родитель…
Но пусть, сегодня тебе можно всё, ведь ты буквально излучаешь тепло, пробуждая мурашки во всём теле. Пока мы стоим на светофоре, ты подаёшься ближе, чтобы поцеловать. Влажное прикосновение губ, сплетённые языки, чувственные движения навстречу друг другу заставляют сердце биться громче. Меня так и пробирает от удовольствия — как тут замёрзнуть? Что мне эта непогода? С тобой рядом холодно не будет никогда.
