— Доброе утро, Пчёлкин, — в кухне внезапно появилась хозяйка. Смахнув со лба растрёпанные каштановые пряди, девушка облокотилась о дверной косяк и с любопытством наблюдала за вознёй товарища. — О чём думу думаешь? У тебя чайник вскипел давно, — она негромко хихикнула, кивнув в сторону кухонного стола.
Витя резко обернулся и тотчас просиял довольной улыбкой, стоило заметить её обезоруживающе откровенный вид: такое безмятежное лицо с узорчатым следом подушки на щеке, припухшие губы, чёрный атласный халатик, края которого едва прикрывали бёдра… Тело резко обдало жаром, но парень сдержался:
— И тебе доброе утро, малышка, — добродушно поприветствовал, наливая кипяток в кружку. — Значит так, давай-ка кофе пей, пожуй там чего и поехали, — скомандовал слишком многообещающе.
— Конечно же, я снова не узнаю, куда? — лукаво осведомилась Новикова.
— Верно понимаешь, — Пчёла сделал глоток кофе, не переставая улыбаться. — Да ладно, Лизок! Уверен, ты оценишь.
… Почти всю дорогу они молчали — лишь изредка коротко переглядывались и посылали друг другу загадочные улыбки. Девушка посмотрела в окно автомобиля: удивительно, но сегодня водитель взял курс в сторону МКАДа. И что этот жук задумал опять? От ожидания вперемешку с лёгким удивлением в животе приятно похолодело, как вдруг Пчёлкин уверенно свернул на дорогу с нужным указателем.
— Бирюлёво? — Лизок громко рассмеялась, но посмотрела на парня с явным восторгом. Надо же… Деловой Пчёлкин привёз даму в то место, где провёл детство и юность. А может, и всю свою честную жизнь — не сразу же на него свалился весь этот криминал. Оригинальность и оказанное ей доверие правда покоряли.
— Оно самое, — Пчёла улыбнулся, открывая пассажирскую дверь. — На этом про тачку сегодня забываем, окей, малышка? Веселиться будем в другом ключе, — подмигнув левым глазом, он подал спутнице руку и помог выйти.
Новикова послушно шагала следом за коренным бирюлёвцем, внимательным взглядом изучая окрестности: типичные панельные дома, как девятиэтажные, так и высотные, довольно густая зелень и дымящая чуть поодаль ТЭЦ — простыми словами, обычная околомкадная окраина, каких в столице множество. Гольяново, Медведково, Тушино… Все спальные районы могли «похвастаться» ровно тем же, но именно в этом месте отчего-то становилось тепло. Пройдя через пустырь, явно предназначенный для автопарковки, Витя остановился возле ларька со спиртным. Купив несколько банок пива, он увлёк гостью в сторону разбитого через дорогу сквера.
— Вот она, родимая, — подошёл к деревянной беседке и похлопал ладонью по её столбу. — Сколько всего ты, старушка, повидала…
— И что же это за место такое? — заинтригованно протянула девушка, открывая пивную банку.
— Это наше место, — произнёс Пчёла, обойдя сооружение. — Эта беседка, малышка, всё про меня знает. И как я, малой совсем, первую сигарету закурил, и как первый раз нажрался в дрова, и драку первую, и даже поцелуй. А потом на этом месте, можно сказать, бригада Саши Белого и основалась… — к концу фразы бодрый голос притих и потускнел: парню стало по-настоящему грустно от накативших воспоминаний.
— И во сколько же ты курить начал? — пытаясь растормошить его, Лизок ухватилась именно за этот увлекательный факт пчёлкинской биографии.
— Попробовал лет в десять первый раз, — засмеялся Витя и, поиграв сигаретой, не без удовольствия закурил. — Помню, стырил у папаши пачку Беломорканала его, какая же гадость редкостная! А вот так, чтобы пыхтеть, в двенадцать, по-моему… Сама-то как долго балуешься? — он хитро сощурился, наблюдая, как преданная слушательница сама тянется к брошенной на скамейку пачке «Camel».
— С шестнадцати, да и то с подругой за компанию начала, — отозвалась Новикова и прикурила от уже подставленной зажигалки.
Когда с первой порцией холодного пенного напитка было покончено, Пчёлкин решил продолжить увлекательную «экскурсию». Парочка миновала ряд ветхих зелёных гаражей и оказалась в бирюлёвском дворе бело-голубой четырнадцатиэтажки с покосившейся табличкой «Востряковский проезд, 15к1».
— Тут Саня жил, — с тоской произнёс Витя, вглядевшись в окно на девятом этаже. Надо же, те самые шторы висят… Словно после тёти Тани здесь никто и не появлялся. — Вон в том сером за детским садиком — Валерка. А это — филиал ада, — кивок в сторону школы был уже чуть более весёлым. — Шестьсот шестьдесят седьмая наша… Одной цифрой от дьявольского числа всего отличилась.
— Интересно, сколько раз в году ты там появлялся, — отшутилась Лиза, оглядывая белое трёхэтажное здание. По-любому ж прогуливал, на примерного ученика ты не тянешь…
— Да не, посещаемость у меня хромала не так сильно, — парень с характерным щелчком вскрыл новую банку. — Школа — это ж прикольно! Например, помню, как мы с Филом спиздили журнал из учительской и двоек нашей отличнице Воловиковой по алгебре понамалевали. Училка, карга старая, даже не помнила, что не сама их ей ставила. Вот хохма-то была! — он хмыкнул и невольно покатился: сколько всего, оказывается, произошло…
— Бедная эта ваша Воловикова, — еле сдерживая смех, заметила Лизок. — А ты, Пчёлкин, бессердечный: так над девушкой поиздеваться!
— Да не, малышка, ты эту не жалей, — бывший школьный хулиган легонько хлопнул подружку по плечу. — Она такая приставучая, всё записки любовные мне писала да на дачу за нами таскалась… Личную жизнь мне испоганила.
— Точно бессердечный! А может, это навсегда? — всё-таки не выдержав, Новикова громко рассмеялась следом. — Ну ты хоть трахнул её?
— Куда ж без этого… — последовал ожидаемый ответ.
— А сам-то в каком доме жил? — она сменила тему разговора, заправив прядь волос за ухо.
— На Булатниковской, через дорогу, — Пчёла опять взял тёплую девичью ладонь в свою и повёл её по узкой дорожке дальше. — Ты, это… Не спеши, сейчас и туда дойдём.
Неприметная шестнадцатиэтажка, как выяснилось, тоже могла произвести настоящий фурор. Лизок смотрела на здание с почти детским восхищением. Так интересно стоять под окнами дома, в котором ты жил, Пчёлкин… Интересно, а которые из них — твои? Что там за подъезд? На какую лестничную клетку ты выходил подымить? Вот если бы я тоже росла в Бирюлёво или хоть приехала на лето к родным… Выходит, что где-нибудь в параллельной вселенной мы могли пересечься до «Метлы»?
— Вон, на двенадцатом балкон слева, — будто прочитав её мысли, Витя кивком указал наверх. — Предки так до сих пор тут и живут. Наотрез отказались переезжать ближе к цивилизации… Пойдём дальше, — предложил простодушно и увёл Новикову с мест своей боевой славы.
Стены кинотеатра напротив, как обычно, пестрели разномастными афишами. В советские годы это место буквально притягивало жителей Бирюлёво, ведь другими развлекательными заведениями район не славился. В «Бирюсинке» всегда крутили последние новинки советского кинематографа, но сейчас там можно было увидеть и зарубежку.
— Ну чё, погнали? — Пчёлкин заговорщически подмигнул, косясь на двери кинотеатра.
— В кино? — карие глаза заблестели: кто бы мог подумать, что этот искатель острых ощущений до сих пор помнит о вскользь упомянутом года три назад желании!
— Ну да, только не на сопливую хрень про любовь, — парень прицельным броском отправил допитую банку пива в корзину для мусора. Расправил плечи, снова вёл себя уверенно, даже дворовый жаргон окончательно вернулся в его быструю оживлённую речь. — Слушай, это не «Космос», конечно… Но тут тоже ничего.
Выбор сделали в пользу вышедшего в прошлом месяце американского боевика — любви к мелодрамам зрительница, собственно, никогда не питала. Оплатив билеты, Пчёла вернулся к подружке с огромной порцией поп-корна. Им попались места почти в самом центре кинозала — обзор открывался просто шикарный. Удобно устроившись рядом с парнем, Лизок запустила руку в картонный стакан и принялась уплетать жареные кукурузные зёрна.
Витя быстро нашёл картину скучной и повернулся к Новиковой. Нахер мне все эти копы забугорные да террористы… На тебя, малышка, смотреть куда интереснее. Соседка, напротив, слишком увлечённо следила за избитым сюжетом триллера. Он отставил стакан поп-корна на пустующее сидение сбоку и опустил руку на обнажённое бедро Лизы. Явной реакции на провокацию не последовало, и Пчёла двинулся выше, задрав край юбки. Помнится, ты спрашивала, что бы мы делали, пойди ты в кинотеатр со мной? Я, конечно, не Игорёк твой саратовский: удивить могу… План родился в голове молниеносно, но столь чётко, что показалось: он вынашивал его давно. Бандит додумывал детали уже на ходу, ловко забираясь под кресло. Опустился на колени и слегка развёл стройные девичьи ноги, отодвинув в сторону мешающий зубчатый край трусиков.
