Не придавая особого значения деталям, изложенным Ассером, мы можем быть уверены, что Альфред разумно и практично распределял средства, поступавшие в распоряжение короны. Ряд фактов указывает на то, что к концу IX века в королевстве существовала развитая финансовая система, с опорой на территориально-административное деление. Штраф, взимаемый с господина, который принял зависимого человека из другого скира без санкции элдормена, выплачивался наполовину в скире, откуда зависимый был увезен, наполовину — в его новом скире{127}. Соответственно, поступления в пользу короля в каждом скире, по-видимому, взыскивались отдельно, в то время как главной обязанностью гереф было следить за состоянием финансов и хозяйственной жизнью «земель короны», собирать «продовольственную подать» и снабжать всем необходимым королевский двор.
Расцвет учености и веры в Уэссексе, за который король возносит благодарение Господу в предисловии «Обязанностей пастыря», как и административные преобразования Альфреда, имеют своим истоком его христианские идеалы и глубокое осознание своей личной ответственности за происходящее. В том же предисловии Альфред обращается к прошлому английского народа, к счастливым временам до нашествий данов и рисует образ могущественного и добродетельного короля, чьи благочестивые и просвещенные подданные, клирики и миряне, составляют христианское братство. Этот Золотой Век Альфред хотел вернуть. «Я часто вспоминаю, — писал он, — сколь мудрые люди являлись в древности в народе англов, и клирики, и миряне». Первыми среди «орудий» правителя Альфред называет «людей, которые молятся» (gebedmen, oratores). Он заставлял уитэнов из светской знати читать «саксонские книги», а для уитэнов-клириков переводил на народный язык латинские сочинения. Для политических мыслителей IX века Церковь и Государство были двумя частями единого живого организма, и, по крайней мере в Англии, их функции пока еще не слишком разделялись{128}.
В установлениях Альфреда не делается практически никакого различия между церковными Соборами и светскими собраниями, Синодами и королевскими советами, епископами и другими «влиятельными уитэнами». Законы Ине открывает предписание, адресованное клирикам: соблюдать нормы канонического права, «праведный закон». В обоих сводах содержатся нормы, касающиеся духовных лиц, церковной собственности и распорядка; оба короля издавали указы относительно крещения, воскресной службы, налогообложения Церкви и прав монастырей.
Тот факт, что в нашем распоряжении практически нет документов церковных Соборов, или Синодов, относящихся ко временам Альфреда, возможно, объясняется тесной связью Церкви и Государства, хотя с той же вероятностью они могли просто до нас не дойти, ибо письменных памятников этого периода вообще сохранилось мало. Внешние обстоятельства, безусловно, способствовали укреплению власти короля над Церковью. Уэссекцкое духовенство, белое и черное, сильно пострадало за время войн с данами: их книги и драгоценности были уничтожены или похищены, и множество их собратьев погибло или отправилось в изгнание. Процедура избрания епископа, какова бы она ни была в теории, на практике сводилась к тому, что Альфред (видимо, с одобрения уитэнов) сам назначал епископов и аббатов и относился к ним как к своим подчиненным и ставленникам. В предисловии к «Обязанностям пастыря» он пишет о «моем архиепископе Плегмунде, моем епископе Ассере, моем священнике Гримбальте и моем священнике Иоанне», и Ассер упоминает, что король передал ему Эксетер и весь диоцез.
Кроме того, Альфред лично занимался вопросами церковной дисциплины. И тому были причины: по сравнению с представителями континентальной Церкви, английское духовенство выглядело весьма нерадивым, а английское монашество едва ли оправдывало свое название.
Судя по письмам Папы Иоанна VIII, датируемым первыми десятью годами правления Альфреда{129}, англосаксонские клирики были легкомысленными и уделяли слишком много внимания мирским заботам. Они женились, носили светское платье и жили как миряне, забыв о духовном служении. Несколько позднее, реймский архиепископ Фульк, преемник Гинкмара, высказывался в том же духе, отдавая должное трудам Альфреда и архиепископа Плегмунда, заботившихся о воспитании благочестия и распространении учености. Альфред просил Фулька указать ему людей, которые могли бы помочь в проведении реформ{130}; реймский архиепископ в ответном послании рекомендует ему Гримбальта и попутно сетует на упадок английской Церкви, случившийся, как объяснял сам Альфред, в силу общего хода вещей, а также из-за частых нашествий язычников, небрежения прелатов и невежества народа. Ассер пишет, что со временем Англия забыла монастырский устав и монашеская жизнь больше никого не привлекала: виной тому были постоянные нападения данов с суши и с моря, а также богатство, отвращавшее людей от служения Господу.
Бенедиктинское «возрождение» оставалось делом будущего, и король Альфред больше думал о воспитании и образовании подданных, чем об укреплении позиций монашества; тем не менее он основал монастыри в Этелни и Шефтсбери и собирался построить новый собор, Нью-Минстер, в Винчестере, этот замысел воплотил сын Альфреда, Эдвард Старший.
Аббатство в Этелни всегда было скромным и бедным. Несколько грамот, сохранившихся до наших дней, — скорее всего, поддельные. Последние остатки зданий сровняли с землей в XVIII веке. От маленькой церкви на сваях, с четырьмя апсидами, которую описывал Уильям Мальмсберийский, не осталось ничего, и та же судьба постигла укрепления, защищавшие во времена Альфреда островную обитель. Повсюду вокруг нее, пишет Ассер, лежали топи и водная гладь, так что добраться до монастыря можно было только с помощью cauticæ (возможно, это слово означает «дамба», но, скорее всего, это неправильное написание латинского caudica, «лодка-долбленка»{131}) или же по мосту, который с большими трудами возвели между двумя фортами.
У западного края моста по приказу короля воздвигли крепость, удивлявшую всех своей красотой и мощью. Из описания Ассера непонятно, были ли форты и мост построены одновременно с монастырем или ранее; также он ничего не говорит о том, какая из рек — Тон или Паррет — была перегорожена мостом. Судя по всему, это был Тон: мост начинался у подножия острова-холма, и два форта, защищавшие берега реки, составляли часть монастыря. Следует вспомнить, что примерно в миле к западу от Этелни располагался бург Лин, а пяти милях к востоку — бург Ланпорт и что до Этелнийского поместья и сегодня можно добраться по дамбе из Ист-Лина и из Ланпорта — по мосту через Тон[49].
Остров Этелни с флангов прикрывали бурги, а Шефтсбери сам представлял собой бург. Его название встречается в «Распределении гайд и бургов». Там, на холме с крутыми склонами, Альфред возвел женский монастырь и назначил его настоятельницей свою дочь Этельгиву. Уильям Мальмсберийский писал, что Шефтсбери, который в его время представлял собой просто деревушку, раньше был городом, о чем свидетельствует камень, сохранившийся в монастыре в здании капитула. Надпись на камне гласит:
«В год 880 от Рождества Христова король Альфред построил этот город на восемнадцатый год своего правления».
Из сказанного можно заключить, что в ранней традиции Альфреду приписывалось создание не только монастыря, но и бурга. Предание также гласит, что король, вместе со своей женой Эалхсвит[50], основал женский монастырь в Винчестере; кроме того, Альфред, очевидно, размышлял над планами постройки Нью-Минстера, собираясь сделать пожертвования новой общине и, возможно, назначить Гримбальта ее главой.
