— Я сын Балда, пернатый. Вообще-то я сам не знаю, кто я. Мать моя с Анраса родом. Хотя говорят, что бабка вышла с Тювских гор, и были в ее родне сами зубатые морки, — расстегнув ремень и задрав рубашку, он оглядел неглубокий порез. — Морки… вот поэтому я такой злой. Понял?

— О, да! Что ты бешеный, видно за сто шагов. Интереснейшие корни у твоей родни.

— Это еще не все. Мать моя — анрасская ведьма. Но вот кто отец, она сама определить затруднялась.

— Но ты же сказал, что ты — сын Балда, — рассмеялся Леос.

— А ты дурень бледноглазый. Балд — бог единовластный и я Его духовный сын. А вот по крови чей — вопрос очень мутный, как и все вопросы родства. Говорят, что мать мою сам Шет, частенько посещать любил. Ну нравилась она ему! Черно-рыжий, лохматый и необузданный не только в любви. Поэтому я такой отважный, дерзкий в любой склоке. Разумеешь?

Леос кивнул с почти серьезным лицом, подумав, что мать анрасца действительно была выдающейся женщиной.

— Но кроме шета, у нее много всяких еще было. Так много, что никто не знает, сколько и каких. Поэтому, я могу быть тоже очень разным. Но, прежде всего, я сын Балда. И странствую я тут по вашему безграмотному миру, чтобы нести великое Его Слово. Хочешь услышать Его Слово? — вздернув кустистую бровь, спросил он барда.

— От рождения мечтаю. Но лучше не сейчас.

— Тогда пошли выпьем. Нравишься ты мне, щегол, — Каррид шлепнул его дружески по плечу и направился к проходу на улочку. — Сразу понравился. С того момента, как ты мне на ногу наступил. А я еще с утра искал с кем выпить. Стоял возле храма Герма и искал. Жреца проходящего пытался принудить, даже ножик пришлось вытащить, но святоша сбежал — шакал плешивый. Сбежал, а денежки свои великодушно оставил. Гляди-ка, — анрасец дернул шнурок сзади на ремне и показал увесистый замшевый кошель. — Так что идем, друг. Во славу Балда и за наше святейшее знакомство. Идем! Чую я, что мы с тобой очень много полезных дел натворим.

— С радостью, божий сын, — согласился Леос. — Сердце мое околдованное с утра просит. Пойдем-ка в сторону порта.

* * *

После полудня Астра с Голафом долго бродили в порту. Отыскать корабль, отплывавший к Рохесу сегодня, им так и не удалось. Несколько суденышек по свидетельству грузчиков и другого, посвященного в разные портовые события люда, уже отправились к острову, и это случилось еще утром. Позже, около Часа Раковины молодой шкипер, бывший родом из Ланерии, сообщил, что завтра к Рохесу должна выйти «Фарилия» — небольшой торговый неф и любезно подсказал, как разыскать господина Брефта, бывшего недавним владельцем судна. Голаф отправился к указанной торговой конторе, а мэги Пэй, утомившись долгим хождением и не спадавшей жарой, решила подождать его под соломенным навесом припортового трактирчика. Взяла себе порцию прохладного локи и присела на лавке, дальше от нешумно кутившей компании.

— Одна сидишь? — чернявый и длинноволосый крепыш низенького роста, сжимая кружку, подошел к ней. — Девонька, одета ты хорошо. А деньги у тебя есть?

— Нету. Заработать пришла, — мэги кисленько улыбнулась.

— Не бреши только. Я видел твой богатый кошель, — нахмурившись, он опустился рядом, чуть расплескав по коленям шипевший эль. — Слушай, а давай его пополам разделим?

— Не могу, красавчик. Мне сальдики эти нужны. Так нужны, что я за них любому волосы выдеру вместе с головой. Давай лучше пополам твою безрукавку? Или глазики твои, которые так много лишнего видят? — с издевкой ответила Астра, шевельнув покрасневшими пальцами.

— Дерзишь, девчоночка. Смелая сильно. Я люблю смелых. Что ты не дурочка тряпичная, я еще с улицы приметил. Давай познакомимся: вот я — сын Балда самого, — произнес он значительно, выпятив крепкую нижнюю челюсть. — Запомни: Каррид Рэбб меня мать назвала.

— Да-а? Сам сын Балда! Очень забавно. А я — Рая Небесная, — мэги изящным жестом повернула руку ладонью вверх. — Можешь просто называть меня — Светлейшая.

— Могу, — с готовностью согласился анрасец и отпил эля, чуть не поперхнувшись пеной. — У меня друг есть. Так он ищет точно такую, как ты. С утра или еще раньше сердце его этим озаботилось. Да… он бедолага места себе не находит. Побежал он к знакомым мастеровым по мелкому делу, вроде побрякушку для нее соорудить. Должен скоро сюда подойти. Давай его вместе подождем?

— Давай, Каррид. И у меня есть друг. Представь себе, с ним такая же точно беда приключилась, — чуть наклонившись к его уху, доверительно проговорила Астра, — он тоже весь по мне страдает и тоже скоро должен сюда подойти. Всем нам будет очень приятно, если они здесь лбами встретятся.

— Истинно! Чувствую, тобой говорит мудрость бога Единого! — восхитился Каррид, шумно отпил из кружки и продолжил: — Ведь этих двух мучеников гонит одно и то же — сердечная любовь. А она, говорят, ум вышибает покрепче бочонка пьяного эля. Иногда так вышибает, что головы совсем не остается. Я в силу своей огромной мудрости много интересовался этим вопросом. Думал, как правильнее приложить его к жизни. Эй, девчонка! — он замахал рукой подавальщице, появившейся из-за завешанной пологом двери. — Ну-ка кружечку мне еще! И Рае Светлейшей посуду освежи!

— И что же? — поинтересовалась Астра, отставляя полупустую кружку. — Та огромная мудрость пошла тебе навстречу?

— Даже побежала. Балд ее мне нашептал. Вот так он говорил: твори вокруг себя так, чтоб тебя любили, а когда полюбят, то направь их любовь себе на благо, ибо, приятное тебе угодно и Ему Единому! — в подтверждение великих слов, Каррид встряхнул тяжелым кулаком. — Верь, Светлейшая, в мудрость Балда и многое из запретного пустым людям, станет открыто для тебя. Особо, когда ты творишь дела во славу Его.

— Пожалуй, я так и сделаю, — сказала Астра. — Нравится мне это. Жаль только, господин Рэбб, что нам расстаться пора. Вон мой безголовый появился, — она встала, поглядывая на идущего от пристани рейнджера. — Мудрость твою забираю с собой. Пока, — мэги прихлопнула анрасца по плечу и направилась навстречу к Брису.

— И жаль, что мы второго безголового не дождались, — крикнул ей вслед Каррид Рэбб. — Он бы о тебе точно стихи запел.

Как оказалось, Голаф навещал торговую контору не зря: господин Брефт действительно отправлял корабль к Рохесу и, будучи по природе человеком не жадным, он пообещал свою собственную каюту сдать всего за три сотни сальдов. Вернувшись к хозяину «Фарилии» с платой, рейнджер и мэги поговорили с ним о всяких пустяках, о ветрах в этот сезон, пиратах и нравах Ланерии, потом с удовлетворением осмотрели готовый к отплытию неф и заспешили по магазинам, прикупить полезные в дороге вещи.

Уже поздно вечером Астра зашла попрощаться с магистром Варольдом.

Из гавани Иальса «Фарилия» вышла ранним утром. На припортовых улицах еще лежали тени, похожие на густые мазки ночи. Крыши домов и башни темными силуэтами чеканились в небе, бледном над головой и теплом на востоке.

Астра стояла на палубе у кормы, глядя на тающий в жемчужной дымке город. Где-то там, за изгибом храмовых холмов, остался господин Варольд Кроун, один из немногих в Иальсе, о ком она будет думать очень часто, перебирая вещицы в дорожном сундуке или вспоминая странное прощание с ним. Думать о последних словах магистра, в которых казалось столько непонятного, трогательного, слишком много недосказанного. Она пообещала ему скоро вернуться, сама не понимая, зачем и почему обещала то, что, возможно, не сумеет выполнить, обещала будто от того, что хитрая богиня, став за спиной, тянула из нее эти важные и отчего-то горькие слова.

За мысом с шестигранным колоссом маяка, темно возвышавшимся на горе, их двухмачтовый неф взял к юго-западу. Паруса поймали ветер, такелаж заскрипел пьяно, и судно пошло быстрее, качаясь, набегая на крашеные рассветом волны. Астра долго провожала взглядом ломаную полоску скал с темным крошечным зубом заброшенной усадьбы — домом мертвого и живого Керлока. Где-то там внизу нашел внезапную, такую несправедливую смерть Леос. В плеске воды мэги чудился его голос, первые лучи солнца, золотившие чаек и курчавые облака, были его волосами, сверху беспокойной синевой смотрели его глаза.