То же самое со светлыми князьями. Все живем законом и обычаем. Но крепь эта слабая, держится на силе коренника. Да и ты, великий князь, под ударом. Те же моравы не побежали к ромеям, умоляя их крестить, – ромеи пришли к ним вместе с их же князем. Крестил, как мне донесли, уговорами, угрозами и казнями, как помазанник божий, избавившись с помощью дружины от воли вече и спроса народа. У нас такое было и при Рюрике, и при Аскольде. Не приди Вещий Олег, Киевом бы ныне ромеи управляли. Аскольдово поветрие нашу землю задело вскользь, только завсегда может вернуться, потому что ромеи нащупали слабое место в князьях и его окружении.

Православ замолчал, выжидательно глядя на Игоря.

Князь не заставил себя ждать с ответом:

– Мы с тобой обсудили, в чем наша слабость. Договорились – отчее православие ослабло, будем поправлять. Посмотри по учителям. Бери новых. Проси от новгородцев.

Православ продолжил:

– Ромеи до моравов дошли и к нам вернутся. Они не просто так сменили мечи на свое слово. Когда приходишь с мечом, даже юродивый понимает: пришел враг, твой убийца, бери в руки рогатину, косу, топор и встань против него. Когда с князем да с красным словом приходят – не всякий руку поднимет на них и на иконы, с которых на них сам Господь смотрит – скорее низко поклонится. У нас аще есть время уберечь Русь от дурной судьбы, потратиться на свое учение. Ромеи на поддержку своей веры тратят десятую долю своей скотницы.

Игорь задумался, прежде чем свое слово сказать, рассудил:

– Десятину не обещаю. Скотница не позволит – без того, что уже с тобой наметили, расходы большие. Старую дружину распускаю, дружинников расставлю там, куда наметили, с кормления не сниму, вдруг придется собрать, – пусть навыки не теряют, собой занимаются. Но, как говоришь, нужен зачин – поступим так: каждый назначенец в посадские пройдет учение по мироустройству у тебя и твоих служителей. Распределю их по перекрестьям, как договаривались, отправим туда же твоих служителей, где их нет. Подсчитаем расходы, выделим серебро, поможем с кормлением. Они присмотрят за сельскими старейшинами, свяжут их с Киевом. Старейшины знают сказания и предания, обряды, приметы, праздники, традиции; им, может быть, недостает восприятия мироустройства по отчей вере, принимают служение по одному лишь прошлому навыку. Этим и займись, рассказывай им о законе и обычаях, которыми живем.

Посадским дам наказ подбирать толковую молодь для местных управ, отправлять ее на обучение к тебе, открой для них училище по примеру новгородцев, где мы с тобой обучались.

– На сколько учеников справим?

– Пока на два десятка. На первое время. По ним и будем решати, как дальше быти. Их аще нужно куда-то устроить, поставить на кормление. Возьми на кормление тех, кто будет учить. Посчитай расходы на строительство отдельного училища.

– Доброе предложение, Игорь. Пора нам своих святителей учить и направлять в села. Предлагаю отправить на кормление в княжескую дружину. Там и места для ночлега отделим.

– Учить надо. Опять же спроси себя: на чем писать? где взять столько пергамента, дощек и бересты? У нас Глубинная книга одна на весь Киев, да и та у тебя в святилище под строгим доглядом. Ни сказания размножить, ни летописи переписать. Ныне разве что в Новгороде встретишь Бояна-Руяна, в Киеве старых боянов извели. Сами хороним свою историю. Письмена есть, но в малом числе. Их надобно поберечь, размножить. Прежние восстановить. Подходим к тому времени, когда начального обучения не хватает. Имею в виду письмо. Торг ведем на изустном слове и клятве. Меж своими купцами споров не возникает. С хазарами и ромеями на слове и клятве поладить не могут. Из-за чего недоразумения возникают, не знаешь, как разрешить суд, пора с ними переходить на единые правила, уговор подтверждать письмом.

– Поставь в управе людей, чтобы позаботились, на чем писать и размножать, саму перепись возьму на себя, подберу в своей управе переписчиков Глубинной книги, летописей и сказаний, – предложил Православ.

– Может, сократим, возьмем важное, чтобы поболе размножить?

– Дельный совет. Соглашусь с тобой.

– Оказывается, в прошлый раз не обо всем договорились, – признал Игорь.

– О том же с тобой гутарю.

Соратники не раз обращались к тому, что уже обговорили: уточняли, меняли, дополняли, как было со здравницами по примеру князя Кия. Сначала открыли здравницу в самом Киеве. Затем решили открыть в крупных градах, прежде всего в Новгороде. Много забот возникло с ремеслами для вспашки земли и ухода за урожаем. Слово с делом у друзей-единомышленников не расходились, работали с интересом, понимая необходимость осуществления намеченной реформы по заселению земли Русской.

В следующий раз при встрече с Игорем волхв заметил, что князь не следит за его словами. Игорь как раз отвлекся мыслью, не покидавшей его последние дни. Уловив, что Православ замолчал, ожидая его слово, попытался отозваться отвлеченной фразой, которую нередко вставлял в разговор:

– За одну жизнь все заботы не осилим.

– Игорь! – повысил голос Православ, отрывая того от своих мыслей. – Я поинтересовался впечатлениями Ольги про поездку на родину – не собирается ли вертаться к деду?

Тот встряхнулся, поправился:

– Переживает за деда Калину. Настроена остаться в Киеве. Возвращаться не думает. Да и дед не одобрит, – объяснил и тут же неожиданно спросил: – Почему ты, киевский волхв, о князе не заботишься?

Православ недоуменно развел ладони в стороны, спросил:

– О чем ты? Какая может быть забота о тебе, Великом князе русском?! Надо заботиться о тех, чьим доверием живем и кому служим.

– Странно слышать такое от волхва, – в прежнем тоне произнес Игорь, строго окинув взглядом друга. – От кого чаще всего слышим: буде князь без семьи, что Земля без Ярилы? Не от тебя ли?

– Вот ты о чем… – заулыбался Православ. – Признаю, упустил. Не мне ли знать, кто есть князь для русов. Но выбор же за тобой, подсказать мог.

– Вот и подсказываю.

– Знать бы, кто избранница, – от тебя ни слуха ни духа. Кого обсуждать – обсуждать некого?

Игорь передохнул, решаясь открыть тайну:

– Обсуждать не будем: благослови нас с Ольгой. Князь тогда князь, когда рядом княгиня, до той поры – полкнязя.

– Тоже верно. По Прави речешь. Княгиня нужна не только князю, но и народу – быть в родстве с Ярилой и Землей. Но как зачинать свадьбу, не завершив прежние дела…

– Им нет конца, друг за другом! – встрепенулся Игорь, возражая Православу. – С тобой наприметили не на одну скотницу. Помимо нас с тобой много людинов на прием приходят. Встречаюсь с управой, боярами, дружиной, ремесленниками, купцами. Все что-то предлагают, всем что-то надо – и вижу: надо, всем надо. Оттого и донимает меня мысль – за всю жизнь одному не осилить.

– С управой, боярами, купцами, дружиной справишься, у тебя на то есть запас времени, пока воры наблюдают, что ты за князь. Они Вещего Олега помнят и по первости остерегутся от открытого похода, ибо от него выбор уже невелик: или ты, или тебя. – Помолчал, оглядев Игоря. – Спутница тебе нужна. Выбор принимаю. Свадьбу советую отложить.

– Отчего так? – нахмурился Игорь.

– История с ворами не разрешена. Ты ею начало своего княжения положил – сам признал. В нынешнем противостоянии с хазарами по поводу обустройства невольников народ и земля русская за твоей спиной как между жизнью и смертью. На этот раз одобряю, что вышел на первую линию. В случае победы заложишь крепкие устои своего княжения. Уступишь – окажешься нижним уступчиком на той лестнице, по которой хазары и ромеи шагают к своему превосходству над тобой как князем и всеми нами как Русью. Не груби, не запугивай, но и не позволяй им твоей кровью как кровью народа и земли Русской смыть свое злодеяние.

Оттого и советую: прежде свадьбы сосредоточься на Перуновой росе, заверши с достоинством, на свадьбу не отвлекайся. С хазарских купцов и этого ирландца-голодранца требуй, как решил и как объявил, – для тебя возвратной дороги нет, от своего слова не отходи. Аще не ушла боль от гибели воинов, не зажили раны, хазары с ромеями не заплатили семьям за убитых и раненых, не покаялись на твоих условиях, у полонян нет крова на зиму – не может быть никакой думы о свадьбе.