Ольга привела их на высокий утес, с которого как на ладони было видно, как через узкую горловину на широкую травянистую косу с противоположной стороны реки втягивается большой вооруженный отряд с обозом и полоном, вдоль косы плывут лодки.

По-видимому, пришельцы намеревались разбить на косе лагерь для промежуточного отдыха на своем пути. Перед князем и его спутниками предстал большой караван с невольниками, которых перекупщики в сопровождении кочевой орды гнали в ромейскую неволю. В древности береговая коса у безымянного села была островом. Со временем русло реки между островом и берегом на противоположной стороне занесло песком, превратив его в вытянутую косу, покрывшуюся плотным травостоем.

Рахнодиты при поддержке своего кагана традиционно занимались доходным промыслом, крадя славяно-русов и продавая на невольничьих рынках. Для этого промысла нанимали кочующие орды. Те передвигались по степи со стадами лошадей, но не отказывались от грабежей и разбоев, пятую часть от которых получал хан, столько же – его ближайший сподручный черби, отвечавший за стол хана, командовавший подразделением, занимающимся набегами. С кочевыми «джентльменами» хазарские купцы наладили взаимовыгодный промысел: крали, накапливали и полоном гнали молодых славяно-русов на невольничьи рынки.

При найме кочевников рахнодиты обговаривали условия. Если купцы брали на себя содержание кочевников, караван обходил селения или проходил их, не причиняя вреда. Однако чаще всего орда кормилась за счет селищ, что было выгодно и наемникам, и перекупщикам, пополнявшим полон местными невольниками. Если кочевник при набеге портил девицу или пытался скрыть добычу – лишался головы за кражу добычи хана. Сам хан в набегах и сопровождениях полонов не участвовал, но имел в орде помимо чебри свои глаза и уши среди воинов.

Как раз на глазах князя подобное кочевое воинство с обозом и полоном накапливалось на косе. Ольга прошептала князю:

– Ворлоки издавна тута стоят. Во время стоянки перебираются на наш берег для насилия над селом.

Игорь решил, обращаясь к Свенельду:

– Дед по Прави рассудил. Придется переждать в лесу. В открытой сече не одолеть – перебьют всех и полон упустим. Малой дружиной его не отбить.

Будто соглашаясь с ним, Ольга дополнила:

– Дед рассказывал, что с косы, где ближе к берегу, отправляют пеших на ладьях, конных – выше по течению. Прежде, бывало, отбивались, еси не много. Ныне, сколько не будь, отбиваться некому.

Свенельд между тем пристально рассматривал чужаков, расположившихся равными частями по обе стороны от обоза и полона.

– Приглядись, князь, – обратился к Игорю, – к их построению. Оно для открытой степи, чтобы в случае угрозы организовать оборону по кругу, а здесь на узкой косе с таким построением доступны нам: их силы разделены, обоз и полон помешают объединиться при внезапном нападении на голову и хвост.

– Хватит ли воинов напасть с обеих сторон? Станем легкой добычей, живые из нас пополнят полон.

– Изобьем по частям. Нападем на тех, кто впереди. На них у нас сил хватит. Задние не сразу пробьются – полон помешает.

Игорь стал разглядывать размещение кочевников по обе стороны от полона, прежде чем принять решение.

– Соглашусь с тобой. Скажи-ка, красная девица, как незаметно перебраться на противоположный берег?

– В старице тятя держит ладьи, на них перевозят и лошадей, и колы, и грузы.

– Здесь большие ладьи не нужны. – Игорь, вслед за ним Свенельд и Ольга, попятились от берега реки, вернулись к старейшине.

Князь тут же наказал Калине:

– Нужно перевезти ваших мужей на другой берег, чтобы обошли и закрыли выход со стороны косы. Ладьи же вернуть на этот берег и поднять по руслу вдоль села ближе к лесному выступу, чтобы на них перебраться на косу с нашей стороны. Еси воры пойдут грабить село, сделаем против них вылазку, на их и своих ладьях переправимся на косу и вступим в сечу. Прежде чем задние пробьются, попытаемся передних примучить. Но чтобы не ушли с косы, надо выход закрыть и держать его смертно. Отправь на тот берег своих мужей.

Будто не слыша князя, старейшина повторил:

– Надобно уходить в лес. Людей сохраним.

По-своему, дал совет по Прави. Для самого князя была опасность вступать малой дружиной в сечу с кочевниками. Если даже останется жив и не полонен, его неудача в сече воспринималась как бедствие. Объяснялось такое восприятие поражения князя вечевой природой власти, соединявшей в себе князя, народ и землю при покровительстве Перуна. Игорь это знал, однако пренебрег опасностью.

– Наказ, дед, повторять не буду: всех способных взять оружие, подходящие под него топоры и рогатины спешно собрать, переправить на тот берег, закрыть выход с косы, – сказано было тоном, исключающим дальнейшие пререкания. – Услышал мой наказ?

Старейшина от командного княжеского голоса вздрогнул, однако упрямо повторил свое:

– Как не услышать – ты же князь. Только мои все попрятались по схронам. Теперь их не сыскать.

– Мужей вернуть. Поставить их супротив кочевников на той стороне. Закрыть выход с косы. Стоять смертно. За то своей головой отвечаешь.

Калина отправился собирать мужчин, способных держать оружие. Князь обратился к Свенельду:

– Я встречу ладьи с пешими кочевниками, на тебе те, что бродом пойдут.

Их разговор прервала группа вооруженных всадников, выгнавшая скот с постоялого двора. За ними к лесу потянулись нагруженные повозки.

– Что за людины? – спросил Игорь, хотя догадался, что в лес направился со своими людьми сын старейшины и, не дожидаясь ответа, распорядился: – Свенельд, задержи, приведи ко мне.

Десяток дружинников вместе со Свенельдом на конях обогнали беглецов, остановили, сняли с лошадей и под стражей подвели к Игорю.

– Кто такие? От кого бежим? – сурово спросил.

Из общей группы, как сытый еж из перегнившего коровяка, вылез довольно статный и молодой муж в военных доспехах, ответил князю:

– От ворогов уходим.

– Ты поменял роту на обрезь? – Игорь невольно потянул меч из ножен. – Бежишь, бросив род?

Сотский съежился, не решаясь что-либо произнести.

Тут к разговору князя с сыном подоспел и старейшина, давший до того распоряжения своим собрать всех мужей села.

– Не время для суда, – не дождавшись ответа, произнес Игорь. – Перун ваше воинство рассудит. Каждому хватит по колу, коими огородили свой двор, кто какой выберет, на тот и сядет. – Игорь резко махнул рукой в сторону Свенельда, знаком руки показав, чтобы его дружинники тащили задержанных к частоколу. – Не до совета с родом. Ворлоки рядом.

– Не козаре мы, – в страхе закричали задержанные, ткнули в спину своего «кагана»: – Проси о пощаде! – Сами распластались на земле.

Дружинники остановились, ожидая решения князя. Тут Калина и встрял, обратившись к князю со словами:

– Может, испытать их в сече?

Князь за его предложение ухватился:

– Подойди-ка ко мне, «козарин».

Сотский подошел.

– Твой отец дал добрый совет. Ты со своим воинством первым встретишь ворогов на выходе из косы, когда они к нему побегут. Возьмешь с собой всех мужей, что с тобой и что подойдут, вооружи, чем есть. С берега незаметно доберетесь до ее узкого места на выходе, устройте там засеку из сушняка, острых сучьев валежника. У рек валежника полно, держитесь до нашего подхода. С тобой переправится десяток дружинников, будете делать то, что прикажет десятский. Если кто-то попытается сбежать – после сечи выловлю и прилюдно посажу на твой же частокол. Идите, готовьте ладьи, собирайте мужей, мои воины к вам подойдут.

– Может, с ними и баб покрепче, – встрял в разговор Калина, явно довольный исходом участи своего сына, – они у нас привычные?

– Их оставь. Им рожать, выкармливать молодь. Иначе твой род изойдет со света. – Игорь обратился к Свенельду: – Один свой десяток посади на лодки вместо гребцов, перевезут и пусть незаметно поднимаются вдоль берега к нам.

– Без мужиков-то кто будет баб справлять, чтоб рожали? – опять встрял дед Калина, озабоченный своими мыслями.