– И побольше скандалов, Федька, внутри корабля, как я тебя учил, – услышал он сквозь пелену мыслей наставления друга. – Народ обожает скандалы и одиозные выходки. Порочность притягивает. Стань обаятельным мерзавцем: цепляйся ко всем юбкам, заключай пари, стравливай конкурентов, нарушай по мелочи дисциплину и везде шути. Зрители от твоей персоны будут в восторге! И пусть командир тебя сразу внесёт в список непригодных к полёту на Рамт, но прогнать тебя с корабля до прибытия ракеты международного космического агентства он не сможет в любом случае. Так что этим надо воспользоваться!

На сцене возникла пауза, и Фёдор с тревогой пробежал глазами по отобранному экипажу. Внутри всё сжалось от страха:

– Двадцать девять человек. Чёрт побери, Альбер! Их уже двадцать девять человек! Следующее имя будет последним!

Председатель комиссии снова уткнулся в папку с документами и произнёс новое имя:

– Госпожа Николь Обье. Прошу Вас, выходите на сцену… Не вижу… Где? Госпожа Николь Обье! Вы присутствуете в зале?

Дремавшая на расстоянии одного кресла от Фёдора Златовласка, услышав со сцены своё имя, вдруг встрепенулась и резко поднялась на ноги:

– Я здесь! Бегу! – громко ответила она председателю и чуть не упала, споткнувшись о трость сидящего рядом с ней старика.

В последнюю секунду женщина ухватилась за поручень кресла и устояла на ногах, тогда как стаканчик с кофе, случайно выбитый ей из руки старика, полетел не куда-нибудь, а прямо на колени к Фёдору. По светло-бежевому костюму, взятому напрокат, поползло коричневое пятно.

– Ой, простите меня, ради бога! – Николь с ужасом посмотрела в такие же испуганные глаза Фёдора. – Я ненамеренно… Я… Вы обожглись?

Несколько прытких операторов с различных каналов уже вплотную подскочили к их ряду, демонстрируя произошедший конфуз всему миру. Кругом зашептались. На соседних рядах защёлкали вспышки фотоаппаратов.

– Не страшно, напиток уже остыл, – невнятно пролепетал Фёдор, срочно пытаясь высушить дорогую ткань брюк носовым платком и понимая в глубине души, что надеяться больше не на что. Эта женщина только что забрала его место в команде.

Видя, что в зрительских рядах происходит заминка, Мартин Гизвелс вновь произнёс в микрофон:

– Госпожа Николь Обье, у Вас всё в порядке? Пожалуйста, поднимайтесь к нам! Мы Вас ждём!

– Бегу-бегу!.. Простите ещё раз, – бросила она на ходу, пробираясь к сцене. – Мне, правда, очень жаль!

– Главное, что генеральный продюсер шестнадцатого телеканала не пострадал! – с улыбкой на лице громко ответил Альбер, перетягивая на себя внимание находящихся рядом журналистов. – А то, что Вы облили моего сотрудника, это мы переживём. У нас на канале много забавных случаев происходит. Что ни передача, то, непременно, что-нибудь весёлое. Мы привычные.

Женщина наконец-то поднялась к Гизвелсу, и операторы тут же утратили интерес к разлитому кофе и испорченному костюму.

– Привычные, да? – обидчиво переспросил Фёдор у друга.

– Это лучше, чем мямлить, что ничего страшного, – безапелляционно отрезал Альбер, пересчитывая глазами экипаж. – Напоминаю: скандалы делают рекламу. Слушай, а где ты насчитал двадцать девять человек? Вот их сейчас вместе с этой неуклюжей стало двадцать девять. Да и её, наверняка, тоже включили в команду за взятку! Берут всех, кого попало!

Фёдор себя перепроверил.

– Да нет, Альбер, я не ошибся. Их ровно тридцать! Ты забыл о командире корабля. Он же стоит рядом с председателем, а не в рядах своей команды.

– Ох, точно ведь! Проуллинова Теймураза я не считал!

Председатель комиссии тем временем опять открыл папку с документами:

– Ещё один член экипажа – это… Эмили Чатт. Прошу Вас, Эмили, поднимайтесь на сцену!

Альбер хохотнул:

– Нет, ты погляди, что делается? – он достал из кармана салфетку и вытер проступивший на лбу пот: – Убью своих осведомителей. Неужели они набирают сорок человек?

– Не знаю, Альбер. Их теперь стало ровно тридцать и плюс командир корабля. Возможно, это всё. И эта девица, кстати, та самая, что не пускала меня на моё законное место в центре зала. Мила, как зовут её друзья. Очень мило, верно? Заняла моё место там, отняла моё место здесь.

– Ой, только бы их было сорок! Только бы их было сорок! Тогда твои шансы возрастут!

Мартин Гизвелс вновь потянулся к микрофону:

– Что ж, господа и дамы. Мне осталось назвать из списка всего одно имя. Последним членом экипажа «Доминанты»… Последним по порядковому номеру, но, надеюсь, что не по значению, в предстоящем полёте станет… господин Фёдор Волков. Есть такой среди присутствующих?.. Отлично! Прошу Вас, выходите к нам!

Фёдор на ватных ногах поднялся с места.

На трибуне слово взял Люк Штрефоль:

– Уважаемая публика, давайте поблагодарим в лице моего помощника Мартина Гизвелса группу специалистов, которая нашла, подготовила и выбрала для полёта именно этих мужчин и женщин! Спасибо тебе, Мартин. Вы провернули колоссальный объём работы!

Штрефоль первым захлопал в ладоши, выражая председателю комиссии по отбору свою признательность. Зал присоединился к его благодарности. А поставленный на вид всему миру Мартин Гизвелс смущённо улыбнулся:

«Приятно получать похвалы на людях, но я же просто выполнял свою работу, – хотел объяснить он всем и каждому. – Я не гоняюсь за дешёвой славой. Зачем мой шеф так расщедрился?».

Но «шеф» уже опять замер у микрофона, требуя тишины:

– На этой ноте объявляю процедуру отбора команды завершённой. Все тридцать два человека сейчас проследуют за Мартином в служебный автобус и будут доставлены в наш тренировочный центр. Там команда пройдёт контрольный медицинский осмотр, переоденется в космическую форму и отправится на «Доминанту». В девять часов вечера мы планируем выйти с кораблём на прямой телемост, где журналисты смогут задать экипажу вопросы, а друзья и родственники произнесут им слова напутствия. Технические моменты улажены, «Доминанта» загружена всем необходимым, и завтра в семь часов утра состоится старт на орбиту Таиры.

Все разом заговорили. Защёлкали вспышки фотоаппаратов. Журналисты и телеоператоры обступили сцену, стараясь не упустить ни малейшей детали столь торжественного момента.

Фёдор из-за своих облитых кофе брюк готов был провалиться сквозь землю, лишь бы не позировать здесь в таком виде. И хотя его внутренний голос, местами приобретающий интонации Альбера, неустанно повторял: «Держи лицо, Федя! Ты – звезда сегодняшнего вечера. Радуйся, что удачно выделился из толпы». Но присутствие рядом безукоризненно одетых военных, равно как и красавиц Эмили и Николь, которые привлекли его внимание ещё в зале, вводило Фёдора в ужасный ступор, заставляя себя чувствовать человеком второго сорта.

«Последний по номеру, но не по значению. Да уж, хорош!».

– Господа и дамы, экипажу пора удалиться. А для вас объявляется тридцатиминутный перерыв, после которого специалисты «Вектора», а также наши спонсоры, – Штрефоль указал на сидящих за столом лиц, – будут готовы ответить на ваши вопросы.

В зале зажёгся яркий свет, и экипаж «Доминанты» проследовал за председателем комиссии за кулисы. С этой минуты названные мужчины и женщины себе не принадлежат. У них есть миссия. И миссия эта – космос.

Журналисты, несмотря на объявленный в конференции перерыв, ещё долго не отпускали со сцены Люка Штрефоля. А Альбер, с удовольствием разглядывая в телефоне уже появившиеся в сети фотографии Фёдора, прикидывал, где и кому он сможет дать первые интервью об отправке своего самого талантливого сотрудника в орбитальную экспедицию.

Как только автобус довёз экипаж до тренировочного центра, и все вошли в здание, председатель комиссии скомандовал:

– Внимание, постройтесь в холле в одну линию! Я знаю, что вы из разных групп и вам не терпится выяснить, с кем вы летите. Но для знакомства у вас на корабле будет целых восемь месяцев. А пока послушайте меня!