Как оказалось, все они соединялись одной бесконечной галереей - Лэйми мог пройти их все, не выходя на улицу. Здесь продавалось, собственно, всё - все вещи, какие он только мог представить, а попадалось и много ему совершенно незнакомых. Магазинчики были богатые и победнее, одни отгораживались от галереи глухими прилавками, другие уходили в таинственную глубину. В одном из них, ярко освещенном, продавались книги и здесь они задержались надолго.
Лэйми словно попал в какой-то иной мир - здесь, то есть в отделе, в который он забрел, продавались истории об обществах, распадавшихся и гибнущих под натиском непреодолимых и непонятных опасностей, бесконечных и мрачных, в итоге тщетных приключениях. Иллюстрации книг были черно-белыми, но очень четкими и точными. Больше всего его поразила одна книга - о юноше, который прошел несколько тысяч миль, влекомый стремлением к некой непонятной цели. Он почему-то рисовался всегда совершенно нагим, целиком, от макушки до пальцев босых ног. Лэйми видел его сражавшимся, подсматривавшим, занимавшимся любовью - часто не по своей воле, или терпящим пытки - от простого избиения ремнем до весьма интересных, - но юноша ухитрялся пройти через самые жуткие испытания, чудесным образом избегнув тяжелых ран или увечий. Он вел в основном ночной образ жизни - подходящий к его смуглой коже и большим темным глазам - пробирался через бесконечные маленькие городки, сражался с людьми и зверями, терял и обретал свободу, друзей, любимых - чтобы в конце своей недолгой жизни принять смерть.
4.
Когда они наконец дошли до Центра, Лэйми увидел, что его окружает стена высотой метров в восемь - украшенная очень красивой мозаикой из разноцветных пород камня, но выступающие из неё прямоугольные башни с тремя ярусами узких амбразур, сейчас закрытых серыми стальными ставнями, не оставляли сомнений в её назначении. Даже подойти к стене было нельзя - её окаймлял широкий, мелкий канал, облицованный гладким камнем. Вода в нем была подсвечена яркими, таинственно-фиолетовыми лампами на дне, но сквозь неё, как не преминул заметить Охэйо, можно было пропустить ток или просто разлить по поверхности горящую нефть. Лэйми, впрочем, считал подобные хитрости излишними.
Канал пересекал широкий прозрачный мост, упираясь в ряд разделенных массивными пилонами проходов, затянутых мерцающей голубой пленкой. Людей она свободно пропускала, но за ней стояли девушки в странной одежде - ременных сандалиях с толстыми подошвами и туниках, состоящих словно из шершавых пластин коричневого камня, разделенных зеленовато-белыми светящимися полосами. На головах у них были круглые, плоские шапки с большими козырьками.
Лэйми поразили их лица - небольшие светлые полуовалы, безупречно правильные. Маленькие рты с загнутыми вниз уголками пухлых губ, далеко отстоявшие от косо посаженных больших темных глаз, придавали им хмурое, чужое выражение. Четко очерченная верхняя губа была короткой, нос - едва различимым. Прямые черные волосы, очень густые, тупым углом расходились над бровями, скрывая почти весь лоб, уши и тяжелой массой падали на спину. В руках девушки держали короткое, цилиндрической формы оружие, но пропускали внутрь всех - у кого были документы. У Охэйо и Лэйми они к счастью нашлись. Проходя под стеной, он заметил широкие пазы подъемных щитов, готовых в случае опасности мгновенно перегородить проходы.
Круглая территория Центра представляла собой собственно один громадный, почти темный парк. Фонарей тут не было, их заменяли полосы матового стекла, обрамлявшие мощеные шершавыми плитами, безупречно ровные дорожки. Они бросали на кроны деревьев таинственный зеленовато-белый свет, создавая у Лэйми впечатление морского дна.
Громады башен вблизи уже не были различимы - приходилось до предела запрокидывать голову, чтобы увидеть их уходящие в бездну неба этажи. Их основания оказались глухими - поднимавшимися за кроны базальтовыми монолитами. Лишь там, за освещенными террасами, начиналась бесконечная череда окон и полос белого стекла.
Башни обрамляли облицованные камнем каньоны, широкие рвы глубиной в несколько этажей. На их дне были разбиты аккуратные садики с тщательно подстриженными кустами и крошечными бассейнами. Внутренние стены, по странному контрасту с глухой надземной частью, оказались стеклянными, открывая ажурную, залитую ярким светом подземную утробу громадин. Облокотившись на перила, Лэйми видел за прозрачными до невидимости стеклами огромные помещения с множеством ярусов белых галерей, висячих площадок и переходов. Они уходили гораздо глубже, чем днища световых рвов. Он смотрел словно в громадный аквариум - внутри, в ярком бесцветном свете, беззвучно сновали молодые люди в короткой белой одежде и сандалиях, с тяжелыми поясами из темной стали и шапками черных вьющихся волос. Гигантские башни казалось опирались на воздух, но это конечно было не так - Лэйми видел чудовищные круглые колонны в четыре метра толщины, несомненно, монолитные, но вписанные в интерьер так искусно, что их массивность совсем не бросалась в глаза. Сами световые рвы чуть ниже уровня земли перекрывали толстенные стальные балки, накатываясь по которым тяжелые броневые щиты - их толстые кромки тускло блестели в основании стен - могли наглухо перекрыть их.
Лэйми никак не мог понять, где входы. На дно световых рвов вели окантованные сталью узкие двери, сейчас закрытые, - но ни одной лестницы. Стекла в них были такими же толстыми, как и громадные, в несколько метров высотой, стекла в рамах - в ширину ладони, самое меньшее. Происходившее за ними казалось Лэйми совершенно нереальным.
Они пошли по широкой, как взлетная, полосе камня - начинаясь от ворот, она вела к центральной башне. Врезанные в неё в два ряда большие - метров по пять - квадраты освещенного изнутри матового стекла говорили, что они идут по крыше подземных помещений.
Они вышли к квадратному бассейну, обрамленному каменным парапетом. Дно его - единая огромная плита - оказалось совершенно прозрачным и там, на глубине метров в двадцать, на эллиптической сцене беззвучно кружились и танцевали босые девушки - смугло-золотистые, ловкие и крепкие, одетые лишь в серебряные браслеты и пояски со свисающими на бедра цепочками. Лэйми поразило совершенство их пропорций - груди у них были высокие и полукруглые, изгибы широких бедер - безупречно выпуклые. Гривы тяжелых волос метались, словно черное пламя. Под слабо колебавшейся поверхностью воды их танец казался каким-то древним видением.
Несколько ошалевшие, они пошли дальше. Две длинных лестницы за бассейном спускались навстречу друг другу на дно трапециевидной выемки. От её боков начинались ещё две лестницы, ведущих дальше вниз, и они сошли по левой.
Очевидно, когда-то тут был овраг. Его тщательно выровняли и перекрыли сверху, превратив в каньон со сходящимися книзу облицованными мрамором террасами, соединив их лестницами и плоскими мостами и пустив по гладкому каменному дну мелкую, быструю реку. Вода в ней была идеально чистой. Тонкие круглые колонны поддерживали тяжелые балки перекрытия; между ними светились квадраты матового стекла, те же самые, что они видели наверху. Воздух тут был холодным и влажным.
