- Эля... Помнишь, у тебя была картина... Дверь. Заказ одной знакомой.

  - Да. Она всегда со мной, - нахмурилась Эля.

  - Но ты же вроде писала ее на заказ.

  - Да. Но есть такие картины, с которыми не можешь расстаться. Слишком много в них вложено - вся душа как будто на холсте, и расстаться с картиной все равно, что душу отдать.

  - Значит, заказчица не пришла за заказом?

  - Пришла, - вздохнула Эля. - Принесла деньги и коньяк. Мы с ней посидели немного, и я сказала, что не могу отдать картину. Она удивилась: "Тебе не нужны деньги?" Знала, что у меня большие долги, а банки отказывались перекредитовать. Заказ стоил очень дорого. "Хочешь, возьми все остальные картины, которые есть у меня", - предложила я. Она сказала, что они того не стоят, и я чувствовала, что она говорит правду. Та картина была гораздо больше, чем картина, это была самая настоящая дверь.

  - А что было за ней?

  - За ней... был страх. Все мои страхи - щупальцами они проходили сквозь меня и не отпускали. Я сама оказалась заключена в собственной картине, но сегодня дверь как будто открылась сама, или кто-то помог, и страхи рассыпались.

  - Все неприятности из-за этой картины, - покачал головой Вячеслав. - Сколько раз я хотел ее сжечь или изрезать на мелкие кусочки...

  - Можешь ее уничтожить, - тихо, но отчетливо произнесла Эля.

  - Что? - Вячеслав явно не ожидал услышать подобное от своей жены и даже отложил вилку в сторону.

  - Ты можешь уничтожить картину, - повторила Эля тем же тоном.

  - И прямо сейчас. Я сделаю это немедленно, - он схватился за кухонный нож, как будто наступал на невидимого врага и двинулся в комнату, служившую одновременно и залом, и спальней.

  Мы с Элей, как маленькое войско, шли за ним.

  Вячеслав остановился возле шкафа и торжественно извлек из-за него ту самую картину и от удивления выпустил ее из рук.

  - Что с ней случилось? - Паутина патины рассыпалась на глазах, отваливаясь по частям, как будто кто-то рвал письмо на мелкие кусочки. - Ей как будто тысячи лет!

  - Но краски были хорошие, - недоумевала Эля.

  - Значит, дело не в красках, а в чем-то другом, - покачал головой Вячеслав. - В самой этой... Она мне сразу не понравилась, а уж когда ты продала ей весь дом и все, что было в нем, по цене одной картины.

  - Эта дама, случайно, не Ветрова?

  Эля вздрогнула.

  - Я не собираюсь ее обсуждать, - твердо сказала она.

  - Хорошо хоть больше не называешь ее благодетельницей, ведь это такое благодеяние оставить художнику его же картину и забрать все остальное взамен, - покачал головой Вячеслав.

  - Не все, - улыбнулась Эля. - У меня осталось самое главное. Моя семья, друзья, у меня есть талант. А дом - он везде, сегодня здесь, завтра в Москве, а послезавтра - вообще где-нибудь в Рио-де-Жанейро.

  Вячеслав рассек крест-накрест осыпавшееся полотно. Теперь я была спокойна за Элю и ее семью. Но... Оставались еще и другие двери в никуда...

   2

  Свет горел в моем окне. Моего появления извне, похоже, совсем не ждали.

  Чья-то сгорбленная тень, ослепленная фарами, скрылась за подсобкой.

  - Странный тип, - приоткрыл дверь водитель.

  Ключ услужливо торчал в дверном проеме, я хотела его повернуть, но он по своему обыкновению увяз в замочной скважине.

  Какое-то дежа-вю. Я бессильно вздохнула.

  - Помочь? - услышала я рядом мужской голос и даже вздрогнула, ожидая увидеть... Но нет, это был не Саша, а дальнобойщик с третьего этажа, армянин с веселыми глазами.

  - С этим замком иногда такое случается. Нужно сдвинуть его... вот так... немного вправо. В этой квартире постоянно что-то ломается. На третьем этаже гораздо лучше.

  Он произнес эту фразу с каким-то мстительным упрямством, что заставило меня улыбнуться.

  - А здесь, значит, вам не нравилось жить?

  - Не то, чтобы не нравилось совсем, но как-то в ней и тесно, и все постоянно теряется, как будто в ней не одна, а десять комнат.

  - А по-моему так даже уютно, чистота, картины...

  - Картины, - проворчал дальнобойщик. - Та, которая над раздолбанным диваном, мне все время казалось, что она на меня упадет. Хотел ее даже снять, но кто-то так прикрутил ее к гвоздю, то не выдернуть и вместе с ним. Ладно, решил я, значит, не упадет. Так после этого она мне сниться стала. Каждую ночь, будто я в эту картину каким-то образом попадаю. Нет, не кошмарный сон. Там хорошо, но как-то странно, непривычно и, кажется, что можешь не вернуться назад.

   Дальнобойщик заметил, с каким я смотрю на него любопытством, и смутился собственной откровенности.

  - Если что обращайтесь, - быстро побежал вверх по лестнице.

   3

  В моем временном доме все оставалось на своих местах, как будто прошло всего лишь несколько минут.

  В сумочке разрывался телефон. Звонила Лисичка, сказала, что через полчаса приедет за деньгами. Голос ее был каким-то настороженным.