- Правда, это как-то странно? - вздохнул мой кот. - Кот и робот - между нами не так уж много общего, но, мне кажется иногда, это неправда, что роботы совершенно не способны чувствовать. Безусловно, они не столь тонкочувствующие создания, как кошки, но все же, ты видела, как она расстроилась, когда мы уходили? Ты ведь напишешь в романе о Нарри и обо мне?

  - Конечно! - пообещала я.

  - Только сделай что-нибудь, чтобы мы с Нарри были вместе, писатели ведь это могут - все преувеличить, приукрасить, и пусть у нас родятся котята или маленькие роботы - не важно...

  - Но кот! - Крамской переходил все мыслимые границы реального. - Это же будет неправдоподобно, да и ты все равно не умеешь читать!

  Кот вздохнул так жалобно, что мне стало стыдно: какая-то книга оказалась для меня важнее чувств живого теплого кота, который, рискуя собственной пушистой шкуркой, так отважно возвращал меня... домой?

  Кажется, мой кот задумался, и мы снова оказались не в той воронке.

  - Где мы? В другой воронке?

  - Хуже. В другой плоскости.

  Кот был по настоящему напуган. Мне было проще взять себя в лапы, то есть да, уже в руки, ведь я не знала, с чем мы имеем дело.

   19

  Мы стояли с котом за закрытой дверью.

  - Мы оказались в собственном плену. Понимаешь? Можно обхитрить или победить стражников у ворот, если бы они были, но здесь... Здесь стражник каждому - он сам. Никто еще не смог перехитрить самого себя, - Крамской впал в настоящую панику и, видимо, у него были на то основания.

  - Но, может, нам поможет кто-то извне? Если дверь закрывается, значит, она, наверняка, и открывается.

  - Все дело в том, - дернул кончиком хвоста кот, - что никто и не хочет отсюда уходить. Во всяком случае, я никогда не слышал, чтобы кто-то пытался взломать изнутри эту дверь.

  - Не хочет, значит, может быть, здесь все совсем не так уж плохо, как ты говоришь, - тщетно всматривалась я в темному.

  - Вот! Ты говоришь уже "не так уж плохо", еще немного и скажешь, что лучше нет места во всей Вселенной, чем за этой нарисованной дверью.

  - Нарисованной дверью! Конечно! Как же я не догадалась сразу, что это та самая дверь? Или их много таких дверей?

  - Дверь одна, но у каждого она своя. Я дальше не пойду, - кот ощетинился и уперся всеми четырьмя лапами в пол.

  - Как хочешь, - не стала я настаивать. - А меня... меня за этой дверью ждут.

  Кот потоптался немного на месте и поплелся-таки за мной.

  Со всех сторон наступали, обступали тяжелые стены.

  - Эй! Есть здесь кто-нибудь? - крикнула я в лабиринт.

  - Эй! Есть кто-нибудь? - повторило эхо.

  - Лучше не задавать подобных вопросов, - тихо заметил кот. - Вдруг окажется, что в лабиринте кто-то есть, и этот кто-то может нам совсем не понравиться...

  Пришлось признать, что кот был прав. Нужно всматриваться в лабиринт постепенно.

  Всматриваясь постепенно, я увидела несколько согнутых фигур в конце коридора. Они были чем-то сосредоточенно заняты и совершенно не обращали на нас никакого внимания, даже когда мы подошли совсем близко.

  - А что это вы не работаете? - вскинул на нас голову один из них - мальчик лет десяти и закашлялся. - Никто не должен здесь сидеть без дела.

  - Никто не должен сидеть без дела, - повторили тяжелые стены голосом чиновницы Ветровой.

  - К котам это никак не относится, - возразил четвероногий ленивец. - Хотя некоторые беспощадно эксплуатируют котов, заставляя их ловить мышей, но, по моему правильному убеждению, охота должна быть исключительно в азарт и в удовольствие.

  Но, видимо, в лабиринте давно забыли и об азарте, и об удовольствии, потому что мальчик сказал:

  - Не знаете, чем заняться, идите к нам... Никто не должен прохлаждаться в лабиринте. Лучше помогите нам.

  - Помогите нам, - повторило эхо голосом чиновницы Ветровой.

  - Не поддавайся на провокацию,- заверещал мой кот. - Искусство сродни мышиной охоте, нельзя ставить его на конвейер.

  - Кто-нибудь знает, где здесь выход? - перевела я разговор на другую тему.

  - Отсюда никто никогда не выходил, - обреченно ответил мальчик.

  - Но если есть вход, - возразила я, - значит, должен быть и выход, и даже если выхода нет, всегда можно выйти во входную дверь.

  - Как это выйти во входную дверь? - услышала я голос, показавшийся мне знакомым, и встретилась с взглядом Эли.

  - Очень просто. Пойдем, - рывком я подняла Элю за руку и осторожно подталкивала ее к выходу-входу.

  - Куда? - удивленно спрашивала она.

  - Туда, где заждались твоего возвращения.

  - Бессмысленно, все бессмысленно. Выхода нет, одна сплошная стена, сплошная стена, - повторяла Эля.

  "Сплошная стена, сплошная стена..." - снова и снова повторял голос Ветровой, и мне показалось, что я стала увязать в пространстве, как будто передо мной провели вдруг невидимую черту, через которую переступить было невозможно.