Обычно похмелье́ стоят в центре небольшой группы дам с утиными губами, непрестанно мутузя вино о бокал, и с высокомерным видом рассуждают о том, что вино «питкое» (упрощающий дегустационное дело термин, употребление которого не приветствуется); «минеральное» (квазипрофессиональный и неоднозначный даже для самой винной индустрии термин, потому что минералы, строго говоря, не пахнут, и, следовательно, лучше уточнять, что именно вы уловили в бокале – аромат мокрого мела, жженого кремния или чего-то еще); и что для производства хорошего вина «лоза должна страдать».

Последний тезис вырван из контекста высказываний отца биодинамики Николя Жоли из Долины Луары, с которым мне много лет назад посчастливилось иметь продолжительный разговор при личной встрече. Во время него этот гениальный француз поставил мне понимание вина так, как гениальные российские тренеры уровня Алексея Мишина или Этери Тутберидзе ставят своим подопечным фигуристам их технику катания. И правда здесь состоит в том, что «лоза должна страдать, но несильно».

Возьмите человека: если у него от рождения есть все, то часто он пускается во все тяжкие с тем же алкоголем и наркотиками, пополняя уродливые ряды золотой молодежи. Напротив, если даже способному ребенку, рожденному в бедной неблагополучной семье, не создать должные условия, он раньше времени опять же сопьется или как минимум не раскроет свой талант. И только тех, у кого был изначально неплохой старт и кто дальше решил развиваться уже самостоятельно, имея к этому развитию способности и проходя через грамотный тюнинг собственных родителей, а также нанятых ими наставников, ожидает и заслуженный успех, и реальная красота жизни.

Лоза что человек. Аналогично, если ее высадить на плодородную почву, она даст буйство кроны и мелкий неинтересный плод, то есть будет занята своей внешностью, а не тем, для чего она, прежде всего, была создана природой. Если же ей «выкручивать руки» и не давать должной заботы, она просто погибнет. И только если ее высадить на относительно бедную почву, которую она, тем не менее, сможет пробить своей корневой системой в поисках воды на несколько метров, а крону ей будут правильным образом формировать и лишние грозди во время так называемого «зеленого сбора» обрезать, вот тогда она всю свою мощь пустит в оставленные заботливым виноградарем ягоды, и вы с нее получите такое вино, которое и выходит только у великих хозяйств по всему миру.

До какой степени понимают эти вещи похмелье́, если обрывают принципиальный конец цитаты, которую они даже, может быть, полностью и не знают и не имеют понятия, кому она принадлежит, судить трудно. И судить не нам. Нам важно только по одутловатому внешнему виду, высокомерному тону и вот по этим оборванным фразам как показателям некомпетентности максимально быстро их определить среди тех, кто почему-то настойчиво начал, как говориться, «присаживаться на уши». И затем грамотно ретироваться под предлогом необходимости сделать срочный звонок, благо, что на крупных винных выставках отойти в сторону поговорить по телефону не возбраняется: там обычно гулко, и вы своим разговором никому не помешаете.

Если вы вовремя не сориентируетесь, что перед вами тот самый недосомелье, вы не только потратите свое драгоценные время, но и обзаведетесь сомнительного качества терминами и знаниями, потом заражая ими уже свое окружение, и так, сами того не желая, будете способствовать дальнейшему распространению мифов о вине.

Будьте бдительны и уходите от общения с такими людьми вежливо и вовремя еще и потому, что их заносчивость под алкогольными парами может дать вам ложное представление о профессии сомелье в целом, а среди сомелье в России адекватных профессионалов тоже достаточно.

Не уйдя сразу, вы потом будете вынуждены проявить качества в диапазоне от твердости до грубости, чтобы просто отвязаться от винного «специалиста» такого сорта и куда-нибудь уже от него деться. Но деться хоть в и большом, но все же замкнутом пространстве окончательно не получится: вы будете сталкиваться с ними через каждый винный ряд, и настроение оттого будет окончательно испорчено. Вспоминая свой личный опыт, я, право, даже, не знаю, кто был несносней – дядюшки Тео или все-таки похмелье́…

Времена, когда можно было зарабатывать на вине деньги и состояться в профессии сомелье, нахватавшись знаний о нем только по верхам, прошли. Тем, кто, читая сейчас эти строки, узнал в приведенном описании себя, остается только посоветовать взять на заметку, что навязчивое высокомерное подвыпившее поведение мешает другим пришедшим на дегустацию людям, и потому этикетом не приветствуется.

Этикет предписывает нам в малознакомой среде практиковать относительную сдержанность – в одежде, в жестах, в словах и в поступках. Винный этикет, в том числе, предписывает относительную сдержанность в словесном самовыражении на профессиональных дегустациях.

Если на дегустациях с рассадкой люди, по моим наблюдениям, еще как-то контролируют себя, поскольку там по большей части говорит ведущий, то на дегустациях без рассадки, думая, что их никто не слышит, что называется, «лепят от вольного».

Речь идет не о том, что кто-то неуклюже описывает свое вино, – здесь как раз тот случай, когда чем бы дитя ни тешилось, лишь бы вино запомнило, потому что это не экзаменационная экзекуция WSET или конкурс сомелье, где описывать дегустационный профиль вина необходимо протокольно, сдержанно и терминологически точно.

Речь о том, что есть термины, определения или полагания, которые с вином несовместимы или просто ошибочны. Оттого их употребление в секунду снижает социальный статус человека, будь он или она хоть брендовой елкой, обвешанной с головы до пят всей гаммой продукции с Авеню Монтень (что, кстати, тоже снижает, а отнюдь не повышает статус уже само по себе, особенно если визуальный брендинг нарочито подчеркнут, а если человек еще и не умеет говорить о вине, то увешанность брендами вообще делает его образ попросту карикатурным).

Один такой термин я уже упоминала: никогда не говорите, что вино «вкусное». По крайней мере, всерьез, а не в шутку.

Это пустое слово, так как для каждого человека понятие вкусного свое, а вино на профессиональной дегустации требует более конкретного описания.

Другим примером винного безобразия является употребление термина «шампанское» по отношению к игристым винам не из Шампани или и вовсе откровенная несуразица про алкоголь, которую мне порой приходилось слышать.

Например, однажды я стояла около винного стенда в отдохновении, пассивно воспринимая действительность после где-то двадцатого продегустированного вина, и невольно прослушала от начала до конца разговор двух дам. Одна совершенно серьезно доказывала другой, что в алкогольном вине нет алкоголя, и, что самое удивительное, та, другая, ей поверила. И вроде бы обе были еще трезвы, да и я сама прилежно все двадцать образцов до этого момента «истины» сплюнула тоже…

Я, конечно, очень сильно извиняюсь, но все-таки в рамках винного этикета позвольте не позволить бездумно произносить такое на винных профессиональных дегустациях! Ладно, если человек, произнося нечто подобное, выставит себя в совершенно глупом свете… А что, если кто-то вроде меня поперхнется вином от услышанного, и его не откачают, или он внезапно сойдет с ума от когнитивного диссонанса?

Если отставить шутки в сторону и говорить серьезно настолько, насколько это возможно на страницах данной книги при описании таких историй, то надо отметить следующее: старая русская поговорка «молчи – за умного сойдешь» никогда не потеряет своей актуальности…

Пожалуйста, говорите о вине красиво и правильно, меньше утверждая и больше спрашивая, – вам от этого только прибудет.