Чисто этикетной нормой является то, что мобильному телефону на столе не место.

Однако переносить это строгое правило в сферу винного этикета имеет смысл. Стол – в прошлом престол. Но даже если отбросить это религиозное к нему уважение, то опираться придется на здравый смысл: найти в нашем каждодневном обиходе что-либо более нечистое, чем наличные деньги и наш смартфон, так же трудно, как трудно найти этот самый смартфон ночью в машине, когда во время поисков пользуешься им в качестве фонаря.

В своей практике чтения лекций по винному этикету я сталкивалась с тем, что мне приносили какой-нибудь посредственный алкогольный напиток, не участвовавший в моей дегустации, показывали его этикетку и, не давая его попробовать, просили меня прокомментировать его публично. Я в такие моменты походила на царя из нашей легендарной комедии Гайдая по пьесе Михаила Булгакова «Иван Васильевич», когда на допросе доблестной милицией он говорил, что «Казань брал, Астрахань брал, Шпака… Шпака не брал».

Понимаете ли… Я Richebourg от Lalou-Bize Leroy 1999 года знаю; Cheval Blanc 1947 года, поскольку в годы своей ранней молодости лично ящик этого вина в Москве продала, тоже знаю. А ту «краску для забора по цене рубль ведро», которую мне приносили, называя это вином, не знаю…

Правило Шерлока Холмса гласит, что мозг – это чердак, и если из него не выбрасывать все ненужное, то там не найдешь нужное – в нужный момент. Согласно этой логике, ни один уважающий себя эксперт даже и не подумает о том, чтобы разбираться во всех винах на свете: мы вполне удовлетворены тем, что знаем самое лучшее.

Поэтому приносить специалисту по алкоголю сегодня то, что даже в советское время называли не иначе, как «бормотуха» или «шмурдяк», не то чтобы дурной тон – это-то само собой разумеется. Просто если человек так поступает, то он сам себя выставляет в самом невыгодном свете, демонстрируя, что вообще ничего не соображает – возможно, даже не только в вине…

Есть сорт «особо умных» людей (здесь с иронией). Они приносят на дегустацию свое вино в мешках и просят иностранных винных экспертов, читающих учебный курс по совершенно не связанным с принесенным вином вопросам, прилюдно угадать, что в мешке, – вслепую.

Их троллинг заключается в том, что они заведомо ставят дегустатора в стрессовое положение, потому что публичное неотгадывание вина в дальнейшем не несет специалисту в глазах непонимающего вино большинства ничего, кроме публичного позора и недоверия. При этом они не понимают, что уважаемый педагог приехал читать свои лекции за деньги, a не сдавать их экзамен бесплатно: свои экзамены он уже все, давно и успешно сдал, раз другая страна приглашает его взращивать новые поколения винных экспертов за достойные гонорары.

С точки зрения винного этикета (и христианской этики тоже), заставлять эксперта публично отгадывать принесенное вами вино некрасиво: это ровно та самая ситуация, когда не нужно другому делать того, чего не желаешь самому себе.

Один эксперт, которого подобные люди так подставили, на моей памяти, с их заданием успешно справился, но я сильно сомневаюсь в том, что они бы с ним справились сами, окажись они на его месте.

В век глобализации, которая коснулась и вина, отгадать вино с точностью сорт/регион/производитель/год не под силу даже магистрам вина. А это эксперты просто космического уровня, каких со времени, с которого существует выпускающий их британский институт, выпустилось не более четырехсот человек.

С момента появления такого феномена, как «летающие энологи», винный мир сильно изменился. Они вывезли винные технологии из Европы в Новый Свет, и так появилась целая плеяда качественных, интересных, a подчас уже и великих вин из США, Канады, Чили, Аргентины, Уругвая, Южной Африки, Австралии, Новой Зеландии, Израиля, Ливана и других стран, иногда сильно похожих как на вина Старого Света, так и друг на друга.

Например, испанскому эксперту, который всю жизнь прожил в Риохе и пил в основном только местное вино, еще вполне под силу отличить вино из зоны Риоха Альта от вина из зоны Риоха Баха. Здесь он действительно сможет угадать и год, и производителя и даже, наверно, виноградник, с которого для этого вина был собран виноград.

Но когда вам дается «образец мира» и предлагается безошибочно назвать только одно вино – это заведомо провальная история. И подстава, если сделать это вас попросили люди, отличающиеся «особым умом»…

В таких случаях даже магистры вина дают несколько вариантов имени винного «кота в мешке». Так поступил и тот эксперт, которого испытали на моих глазах. Однако само экспертное сообщество от вызовов такого рода призывает отказываться.

А не делать таких вызовов призываю вас я. На сегодняшний день уже достаточно много грамотных специалистов, которые понимают проблему винной глобализации и всю невозможность угадать только одно вино в слепой дегустации без пяти-семи предположений, чем представленный образец мог бы быть. И если вы кому-то из экспертов предложите это сделать публично сегодня, то специалист высокого уровня, понимающий современное положение вина, откажется и будет прав, a вас грамотное винное окружение справедливо посчитает птицей недалекого полета.

Например, когда на степень WSET Wine & Spirits Advanced сдавала я, то сразу угадала белый Гевюрцтраминер, розу и личи в котором не распознает только совсем неопытный в вине человек или эксперт женского пола в определенный период цикла. Но красный образец я, как и вся остальная группа, завалила, потому что это был Санджовезе, выдержанный в дубе, a я никогда не понимала, зачем убивать бочкой этот сорт, оттого и на экзамене тоже этого не поняла.

В его аромате столько вишни, что вина из центральноитальянской области Maremma, где его часто не выдерживают в дубе, лично мне представляются логически «более правильными» – это мое частное мнение. Chianti, Brunello di Montalcino, Vino Nobile di Montepulciano с их гениальными винами из Санджовезе, выдержанными в дубе, прекрасны, но не для меня. Ведь может же человек понимать фортепьяно и любить его в виде второго концерта Рахманинова, но от скрипки впадать в нервное расстройство, даже если это игра Паганини на Страдивари?

Так же и с вином. Я Санджовезе в дубе, своего Паганини на Страдивари, на экзамене не угадала, но ход моих мыслей в экзаменационном листе был правильным. Там была и вишня в аромате, и кислотность во вкусе, и за эти рассуждения я, даже не назвав сорт, по сумме баллов за теорию и практику, все равно получила высокий балл.

Тем «особо умным» троллям, которые никогда не проходили подобные экзекуции практикой вина и его теорией, да еще и в чужой стране, и на неродном языке, я советую хоть раз попробовать через них пройти. Смею предположить, что после первых трех тайных провалов они поймут, почём фунт лиха, и навсегда зарекутся публично пропускать через подобные экзекуции других.

Все мы знаем тип людей, задающих вопросы не для того, чтобы получить на них ответы, которые они и так знают заранее, a с целью покрасоваться перед публикой. Для большего эффекта они любят задать вопрос не на родном, понятном всем присутствующим, a на иностранном языке – в том случае, если спикер, ведущий дегустацию, зарубежный.