– И что они хотели от меня? – отмахнувшись от батончика, спросила я. Есть перехотелось.

– То же, что и от всех людей: с мужчинами они первое время играют, потом их топят. С девушками они поступают иным порядком: сначала топят, а потом уже играют, – домовой с удовольствием доел сладкое и облизал пальцы. – Ты не переживай. У них не получилось тебя завлечь. Молодец, что догадалась взять полынь, а то мне одному тяжело было бы их сдержать. Так хоть трава помогла.

– Полынь? Возможно и брала с собой полынь, – отрешённо отозвалась я, искоса поглядывая на спокойную мелкую речку. И где они там прятались?

– Вот странная девка. У тебя вся сумка забита травами, а ты и не знаешь для чего и от чего они? Зачем тогда брала? – удивился домовой.

– Меня бабушка не учила травам. Набрала их по наитию.

– Это ты верно сделала. Наитие такое, его нельзя пропускать мимо ушей, – с улыбкой и даже как-то снисходительно поддержал меня домовой. – Ну что, пошли уже наконец искать бабушку?

Человечек заволновался, словно знал куда дальше идти. Меня не сильно вдохновила его суетливость.

– И куда же мы пойдём? – развела я руками, показывая, что вокруг ничего примечательного нет.

– В лаз, куда ещё. Место же не зря перед тобой открылось, – уверенно отозвался домовой, направляясь в сторону ивы, которая на его фоне выглядела невероятно большой.

– Не поняла, – сколько всего нового за утро пришлось узнать, а здесь ещё какие-то недомолвки.

– Эх, непонятливая какая, – остановился домовой и обернулся ко мне. – Смотри. Эта ива на самом деле скрывает ход в мир, где подобных мне существ пруд пруди. Где водяницы встречаются в каждом водоёме, и где не стоит спать под открытым небом без присмотра. Или защитного круга. И эта ива не показывается простым смертным. Обычный человек не сможет так просто к ней выйти и поспать рядом. Правда, я сам лишь слышал о ней, но вот она, стоит во всей своей красе, – домовой благоговейно снова обратил свой взгляд на раскинувшееся дерево. – Думаю, если ива открыла тебе лаз, ты просто обязана туда отправиться.

Домовой снова двинулся к дереву. Он остановился возле корней и восторженно смотрел на огромную крону, которая наверно полностью закрывала от него всё небо. Надев рюкзак на плечи, я поспешила за ним.

– Но с чего ты взял, что бабушка там? – не хотелось идти в какой-то неизвестный мир, где, возможно, поджидала опасность. И тем более где, возможно, не было бабушки.

– Пока я в этом не уверен, но что-то подсказывает мне… – домовой нахмурился, водя носом в стороны, опустился ближе к земле, принюхиваясь.

Он медленно подполз к дуплу, но всё время смотрел на землю. Теперь и я увидела, что там белела вещица, как раз и притягивающая нюх домового. Он заворожённо приближался к белесому пятнышку. Не боясь, уверенно схватил его и вытащил грязный, с налипшими на него прошлогодними листьями, даже маленькие червячки посыпались с…

– Эй, это же бабушкин гребешок, – воскликнула я удивлённо.

Домовой уже очистил вещицу от земли и с почтением, двумя руками протянул её мне.

– Она оставила это тебе, – проговорил он.

– С чего ты взял? – удивилась я. Но лишь дотронувшись до гребня поняла, что он был прав. Внутри меня всколыхнулось отчаяние и страх. Какие-то тёмные образы поплыли перед глазами. И мольба. Мольба о помощи.

– То-то же, – кивнул домовой. Видимо мой округлившийся рот подсказал ему, что я всё поняла. – Для начала, думаю, нам стоит пройти через лаз. А там уже посмотрим, что да как.

– Через это? – махнула я на широкое дупло в иве, оторвавшись от образов и разрывающих меня посторонних чувств, исходящих от гребня.

– Именно. И надо быть готовым ко всему. Теперь же, – человечек подёргал меня за штанину, чтобы привлечь внимание, – посади меня на плечо, чтобы мы не потерялись. Ну и чтобы ты меня не затоптала.

Мне даже не хотелось перечить, настолько это звучало обыденно и просто. Опустившись на колено, я очень аккуратно подхватила маленькое тельце и насколько получилось бережно опустила домового на левое плечо.

С лёгкой ношей, находящейся почти на шее, я подошла к тёмному провалу дупла. Чернота щерилась на меня, словно предупреждая, что дальше может быть не так радужно и просто, как я рассчитывала. Но делать нечего. Бабушка оставила послание. И мне показалась ива, которая есть ход в другой мир. Оставался лишь путь вперёд.

– Меня Мий, кстати, звать, – наконец прошептал домовой у меня над ухом.

– Не знала, что у домовых есть имена, – прошептала я в ответ, всматриваясь в темноту и вдыхая прелый запах ивового дерева.

– Обижаешь, конечно есть. И не только имена, – обидчиво протянул Мий.

– Ещё, например, способность перекидываться в животных? – хитро спросила я, с содроганием вспоминая как к руке прицепилась змея.

– Откуда ты… – начал было удивлённо Мий, но, легонько хлопнув себя по лбу, уверенно закончил: – Именно.

– Теперь буду знать, – где-то за спиной вновь куковала кукушка. – Ну пошли.

Ноги только опустились на что-то мягкое, расположенное в центре дерева, а мне уже стало неловко и жутко. Казалось, дальше некуда идти, но, сделав шаг вперёд, я поняла, что никаких препятствий на пути нет. У ивы не было стенок? Интересно.

Хоть у меня и были спички с собой, но палить их в дороге, тем более раньше времени – ну кто знал, что меня ждёт дальше – не хотелось. Вот и пришлось двигаться в темноте наобум. Точнее мне подсказывал дорогу Мий. Как оказалось, он видел в темноте. Очень удобно, замечу. Мне же, как человеку обычному и не обладающему никакими талантами, пришлось следовать предостережениям и советам домового на плече.

Мне повезло, что Мий сидел ближе к голове. Иначе, думается, я уже не раз бы вляпалась в паутину, которая часто цеплялась за руки, которые я от страха вытянула вперёд. Он же утверждал, что мне ничего не угрожает, хотя я чувствовала, как с той стороны, где его не было, что-то проскальзывало: ощущалось какое-то тревожное дуновение воздуха там.

Вначале дорога была мягка, словно лесная подстилка. И пахло соответствующе: палая листва и свежая трава, земля – очень много земли. Ещё присутствовал запах дерева. Его тоже было много. И не удивительно: всё же мы оказались внутри ивы.

Со временем я ощутила, как подошвы кроссовок стали стучать по чему-то твёрдому.

– Где мы? – паники в моём голосе пока не было. Пока.

– Коридор становится каменным. Только и всего. Не паникуй ты. Только отойди чуть влево, там какая-то дрянь свисает с потолка, – проинструктировал меня Мий, ухватившись своими ручками за капюшон, потому как я довольно резко дёрнулась в сторону. Он усмехнулся: – Истеричка.

– Ещё нет, – у меня перехватило дыхание: под ногами что-то прошмыгнуло.

– Осторожней, там паук, – предупредил Мий. – Тебе конечно лучше не знать какого он размера. Но всё же: просто паук.

У меня учащённо забилось сердце. Пауков, как мне казалось ранее, я не боялась, но если они размером с крысу, то опасения должны настичь меня: если на пороге ожидал трёхголовый Цербер, то какие же ужасы готовил остальной мир?

Где-то впереди забрезжило светловатое пятно, словно солнце пыталось пробиться сквозь завесу. Меня загрызли сомнения: казалось неправильным, что дорога такая простая, что не надо с кем-то сражаться, отбиваться, что никаких препятствий нет к тому, чтобы добраться до чужого мира, про который никто – ну или мало кто – знал.

– Мий, почему всё так просто? – не выдержала я, когда свет стал ярче, а запах свежести и полносильной природы стал пробиваться сквозь затхлость каменной пыли.

– Во-первых, лаз никому просто так не открывается. Если это произошло, значит человеку суждено попасть сюда. Во-вторых, даже если кто и попадёт в него по ошибке – ну или по своей глупости, – ему надо беспокоится не о том, чтобы нормально забраться в этот мир, а о том, чтобы из него выбраться в добром здравии. Если рука легко проскочила в банку, это не значит, что ты так же просто вытащишь её обратно, – закончил с тяжёлым вздохом Мий.