Мужчина едва склоняет голову в прощальном кивке, направляясь к выходу. Дергаюсь следом в надежде расквасить его самодовольную морду, но холодные пальцы обхватывают мои и тянут на себя.

— Не надо, Киллиан. Это того не стоит.

Женский голос, всегда полный какой-то неповторимой дерзости, сейчас буквально просвечивает невозможным отчаянием. Ловлю руками бледное лицо и заставляю его обладательницу сфокусировать на мне свое внимание.

— Все будет хорошо, Тиффани. Ты — часть семьи Хоггард. А мы никогда не бросаем своих, — вываливаю на нее ворох своих эмоций, перемешанных с непоколебимой уверенностью, что так и будет. — Веришь мне?

— Я боюсь… Мне страшно, Киллиан…

Притягиваю трясущееся тело к себе и крепко обнимаю, передавая свое спокойствие ей.

— Мистер Милз, прошу оставить мне копию завещания, чтобы ознакомиться и удостовериться в законности вещей, о которых мы только что здесь беседовали, — отец хмуро сводит брови к переносице и задумчиво потирает подбородок. — А Вас попрошу оставить нас в кругу семьи. Сейчас нам есть, что обсудить.

Devil Eyes — Hippie Sabotage

Тиффани

В поместье начался абсолютный кавардак. Уже больше недели я нахожусь под тотальным контролем. И только сегодняшний праздник в доме даёт мне немного выдохнуть.

После встречи с адвокатом мужчины семьи Хоггард, словно орлы, окружили меня непрошибаемой, иногда абсолютно раздражающей заботой. Все, кроме Киллиана. Он снова исчез. И все, что мне удалось узнать у Чарли, так это то, что старший брат выясняет, кто сверху стоит за всей той возней, в которую так бессовестно залез мой отец и утянул меня следом. Каким образом Кил собирается что-то узнать — до сих пор загадка. По крайней мере для меня.

Сказать, что я в шоке от того, какой груз свалился на мои плечи, это не сказать абсолютно ничего. Первые несколько дней я в какой-то дичайшей прострации находилась. Пока Ричард определял по своим каналам подлинность завещания, я варилась в компании неумолкающего Ника и чересчур молчаливого Чарли. И с каждым хлопоком двери в крыло Кила моя надежда на его появление таяла, словно грязный снег в марте.

Ждала ли я старшего из братьев? Безусловно. Я не чувствовала себя в большей безопасности за всю свою жизнь последние пятнадцать лет, чем за тот короткий промежуток в несколько дней, проведенный бок о бок с самым закрытым из мужчин этой семьи. И мне было спокойно. Страх в его присутствии уступал место такому чуждому мне расслаблению, когда последние годы я только и делала, что напрягалась от каждого шороха. И эти новые эмоции буквально утонули в испытываемом разочаровании от того, что Киллиан даже не попрощался. Просто испарился, будто всего произошедшего не было.

Я несколько раз порывалась ему написать, но в последний момент стирала немногочисленные буквы. А потом просто закрылась, пряча все точащие меня изнутри эмоции. Это я научилась делать превосходно.

Смотрю на себя в зеркале, поправляя укладку в стиле голливудских локонов. Лицо практически прошло, а благодаря косметике оставшихся зеленовато-фиолетовых гематом удалось избежать. В целом, выгляжу я очень даже неплохо. Отхожу подальше и прокручиваюсь на месте, оценивая бесподобный черный брючный костюм, сидящий на мне, словно влитой. Беатрис организовала в моей комнате настоящий салон красоты, за что я ей сильно благодарна. Потому что ни настроения, ни желания таскаться под постоянным конвоем у меня нет.

Сам наряд на первый взгляд кажется деловым, если бы не охрененное декольте, открывающее часть живота и подчёркивающее округлости моей, на удивление, выдающейся груди при таком весе. Под пиджак не надевается белье. Поэтому на мне его нет вообще. Какой-то очередной внутренний бунт тому, что со мной в который раз происходит.

Как он мог? Мой самый родной человек просто продал меня. Как вещь, которая больше ненужна.

Вспоминаю глаза мужчины, которого я точно где-то уже видела, и обнимаю себя руками. То, как он говорил о маме, какой скрытый смысл доносил до меня… Ничего не ускользнуло. Только ещё больше запутало и так узловатый клубок моей жизни. И я не знаю, как искать дорогу. Не знаю.

Крашу помадой губы, когда в дверь моей спальни раздается несколько ударов, исключительно для приличия, и на пороге появляется именинник. Красивый до безобразия. Высокий, поджарый и стильный. Мощное тело запаковано в тёмно-коричневый костюм, а за расстегнутым пиджаком проглядывает белоснежная сорочка.

— Вот это… Кхм… Вау… — Ник буквально съедает меня глазами, ожидаемо останавливаясь на откровенном вырезе. — Я в восторге, сестричка.

— Не слишком? — ещё раз прокручиваюсь вокруг своей оси, демонстрируя наряд полностью.

— Шикарная. Без шуток.

— Ты тоже красавчик, Николас, — смеюсь, снова ловя на себе шокированный взгляд Хоггарда. — Только рот прикрой.

— Ха-ха, — мужчина потирает подбородок, как делает его отец и один из братьев, а затем выпячивает локоть, приглашая меня пройти с ним, — прошу.

— Я теперь и по лестнице одна не могу пройти? Тоже под охраной? — улыбаюсь, но руку беру. Второй захватываю упакованный в обёртку подарок и выхожу из комнаты.

— Заноза, прекращай ерничать. У меня сегодня вообще-то день рождения. Так что будь паинькой. Ты моя дама на сегодняшний вечер.

— А вот это надо было со мной согласовать. Мало ли, у меня уже намечен кавалер.

— Ты разбила мне сердце. Вот прям только что, — Ник тычет пальцем в левую сторону груди и вымучивает страдальческое лицо.

— Я тебя умоляю, — звонко хохочу, толкая друга в плечо, — у тебя таких дам сегодняшним вечером будет столько, что не вывезти.

— Но ты же знаешь, что исключительно ты одна в сердце?

Искренне смеемся, пока преодолеваем путь по витиеватой лестнице на первый этаж, где организован сам праздник. Огромное количество гостей уже прибыло в поместье, вторая часть на подходе. Всюду расположились женщины в вечерних платьях на любой вкус, мужчины в костюмах и смокингах. Все больше похоже на деловой прием Ричарда Хоггарда, чем на день рождения его младшего раздолбая.

— Это прям… Масштабно, — подбираю подходящее слово, когда вижу снующих в разные стороны официантов, предлагающих гостям напитки и закуски. Оглядываю огромное помещение, которое в доме отведено специально для торжеств и подобных случаев, оцениваю праздничное убранство. Музыка, приглушённо звучащая с разных сторон, компании молодых людей, что-то оживлённо обсуждающих, толпы девушек, томно осматривающих именинника и стреляющих в меня оценивающим взглядами. Ник ловко перехватывает у одного из проходящих официантов пару бокалов шампанского и протягивает один мне.

— Ну, что? Да начнется веселье? — парень подмигивает мне и залпом осушает содержимое посуды. — Я хочу оторваться, заноза.

— Уже поняла, — улыбаюсь, глядя на него снизу вверх. Даже на своих далеко не маленьких каблуках я все равно значительно ниже всех мужчин семьи Хоггард.

— О, гляди-ка, стол с подарками, — Николас подходит к огромному, заваленному коробками полотну, и оценивающе пробегает по нему взглядом. — Как обычно предсказуемо. А что ты мне подаришь?

Мужчина с какой-то почти детской резвостью на пятках поворачивается ко мне и с предвкушением поглядывает на коробку, зажатую в моей руке.

— Хочешь, можешь открыть прямо сейчас, — протягиваю графитовый квадрат, перетянутый лаконичным черным бантом, в мужские ладони, повисшие в ожидании.

Ник молча развязывает ленту, методично разворачивает бумагу, а не рвет, как я думала, а затем добирается до самого содержимого. Зрачки расширяются, наполовину скрывая голубую радужку. Очень аккуратно Хоггард вытаскивает три пластинки знаменитой группы, рассматривая со всех сторон каждую, а затем переводит на меня полный безграничного восторга взгляд.

— Я помню, что в детстве ты мечтал о своей собственной коллекции, — немного волнуюсь и пожимаю плечами под пристальным мужским взглядом. — Нравится?