– Да. Как там ее зовут? Айна? – продолжил Энгус.

– Э́йна, – поправил Гейт и покраснел.

– Ах, так вы знакомы? – спросил Рейвели, и они с Сидмоном рассмеялись.

– Ладно, мы просто тебя дразним, – сказал Альдерси своему смущенному другу.

– Пожалуй, я пойду спать, пока вы не продолжили тренировать на мне свое остроумие, – ответил Гейт и удалился.

Из открытого окна раздался мужской голос и женское хихиканье – видимо, какой-то парочке захотелось устроить утреннюю романтическую прогулку.

Один из гостей-землевладельцев, толстяк с жирным пятном на рубахе, сильно перепив, собирался устроить драку с одним из королевских стражников, но не устоял на ногах и свалился под стол. Под общий хохот он предпринял несколько попыток встать, но, когда они не увенчались успехом, подложил руки под голову и захрапел.

– Надо выпроводить его отсюда, – ухмыльнулся Энгус и сказал, обращаясь к другим гостям: – Праздник окончен!

Затем, с трудом сдерживая отвращение, поднял пьянчугу с пола и вместе с Сидмоном потащил его прочь из замка. Остальные гости покорно пошли следом, то и дело вспоминая веселые моменты праздника и громко хохоча. Особенно всем запомнился один мелкий лорд, который захотел повторить трюк факира и случайно поджег волосы своей жене. К счастью, ее вовремя потушили, но с праздника она удалилась в ужасном настроении, с мокрой головой и источающая запах жженых волос.

Гвардейцы с трудом тащили на себе тяжелое пьяное тело по каменной лестнице и внутреннему двору, пока наконец, впереди не показались ворота замка. Стражники, глядя на то, как пьяный гость пускает слюни себе на рубашку, брезгливо расступились. Чей-то голос отдал приказ открыть ворота, и те со скрипом отворились. Энгус с Сидмоном скинули толстяка на его не менее пьяных друзей, пожелали безопасно добраться до дома и облегченно выдохнули.

– Хороший был пир, – сказал Энгус, довольно улыбаясь, – Принцесса была сегодня необычайно хороша.

При упоминании Мавис, на лице Сидмона отразилась мечтательная улыбка.

– Как всегда.

Некоторое время друзья дышали предрассветным воздухом, подставляя лица под лучи восходящего солнца. Когда же из головы выветрился почти весь хмель, они засобирались пойти спать, как это уже сделал Гейт. Молодые люди пожелали стражникам спокойного дозора, но не успели они далеко отойти от ворот, как с крепостной стены закричали:

– Всадник!

Стражники засуетились и стали хвататься за оружие, пока со стены опять не раздался голос:

– Это гонец! Он ранен!

Когда ворота снова открыли, на территорию замка вбежала лошадь и стала метаться из стороны в сторону. Пробежав несколько кругов, она остановилась и принялась рыть копытом землю. Сидмон бросился успокаивать животное. Он гладил кобылу по шее и крепко держал под уздцы, стараясь усмирить ее, пока Энгус со стражниками снимали всадника с седла. Это был молодой светловолосый юноша, весь в дорожной грязи и собственной крови. Из его спины торчала стрела, но молодой человек был в сознании и тихо повторял:

– Короля…Мне нужно видеть короля…очень важно.

На шум сбежались слуги. Они отвели лошадь в конюшню, помогли рыцарям донести раненого юношу внутрь замка и положить на кушетку в маленькой комнатке у лестницы на первом этаже.

– Пошлите кого-нибудь за лекарем, – сказал Сидмон, обращаясь к зевакам.

– Я его приведу, милорд! – бросила одна из служанок, выбегая из комнаты.

Она вернулась через несколько минут, а за ней тяжело дыша вошел раскрасневшийся и запыхавшийся лекарь Сурс. Это был маленький сгорбленный старик с почти бесцветными глазами. Он был так стар, что, как шутили при дворе, мог застать сотворение мира.

Не теряя ни минуты, он подошел к кровати, опустился на колени возле нее и начал осматривать рану гонца.

– Энгус, смотри, это герб короля Ба́рро, – Сидмон указал на потертый дорожный плащ незваного гостя, с прикрепленной брошью с изображением человека с топором, – Он прибыл из Пи́нвида.

– Видимо случилось что-то ужасное, раз Барро отправил мальчишку к нам, – ответил Энгус, – И раз кто-то пытался помешать ему до нас добраться.

– Вероятно, Ло́рну нужна наша помощь.

Энгус признал правоту друга. Лорн, столицей которого был Пинвид, приходился для них дружественным государством, с которым Галхейм вел постоянную торговлю. Из всех королевств, находившихся на материке Борео́се, именно с Лорном у них были самые тесные отношения. Поэтому в случае беды король Барро Ака́нди в первую очередь обратился бы непосредственно к Дункану.

Энгус открыл дорожную сумку, которую юноша, несмотря на рану не переставал прижимать к груди. Достав единственное, что в ней лежало, помимо краюхи хлеба – свиток, он развернул его и впился взглядом в то, что было там написано. Рыцарь несколько раз прочитал письмо, пытаясь осознать, что каждое слово в нем является правдой, а не каким-то глупым розыгрышем.

– Мы должны немедленно идти к королю! – крикнул Энгус, выбегая из комнаты.

– Но он, вероятно, еще спит!

Сидмон бежал следом за другом, пытаясь не отставать.

– Мы не можем вот так просто ворваться в его покои.

– У нас нет выбора, это действительно важно.

Вбежав по лестнице, друзья устремились в крыло, где обитала королевская семья и остановились у покоев Дункана. Они кивнули молодому гвардейцу, стоящему на страже у комнаты короля, и тот отошел в сторону, пропуская их вперед.

Собравшись с духом Энгус постучал, когда ответа не последовало, он постучал громче и настойчивее. Через некоторое время послышался шорох, тяжелая дубовая дверь отворилась и на пороге показался король в ночной рубашке. Вид у него был недовольный, но, когда он увидел рыцарей своей гвардии, лицо его приобрело озабоченное и даже немного испуганное выражение.

Мужчины зашли в соседнюю дверь, где располагался королевский кабинет, в котором Дункан, сидя за резным диласа́рским столом, заваленным бумагами, решал важные государственные дела. Не говоря ни слова Энгус протянул королю свиток, давая понять, что написанное в нем намного красноречивее.

– Барро отправил к нам гонца с предупреждением, – молвил король, не отрывая взгляда от письма, – Дуфф напал на Лорн, нарушив перемирие. Он уже разграбил Лакерсто́ун и Миро́ну и осадил Пинвид. Это лишь вопрос времени, когда он захватит его и двинется на запад, в сторону Галхейма, – король вздохнул, – У них тридцать тысяч воинов.

В кабинете воцарилось мрачное молчание.

Дуфф Мо́хри – король самого маленького королевства на юго-востоке Бореоса, именуемого Ма́кко, где земля была в большинстве своем сухой и пустынной. Он всегда грезил расширить свои владения за счет соседних земель и присоединить к своему королевству Нейтральные леса – обширные территории которых простирались от восточной границы Галхейма. Они шли тонкой полосой севернее Лорна, расширяясь на востоке, соприкасались с северной границей Макко, и далее распространялись по всему материку, отделяя также холодную северную Диласа́рию от остального мира. Согласно соглашению, подписанному сотни лет назад, эти земли никому не принадлежали, и каждый мог вырубать там деревья, рыбачить и охотиться, если имел соответствующее разрешение. Однако, король, призванный Дуффом Завистливым, часто игнорировал соглашение, и убивал больше дичи, и вырубал больше деревьев, чем было разрешено. Тридцать лет назад его отец, будучи правящим монархом, предпринимал, попытки захватить соседей и стать властелином Бореоса, но объединенные силы трех королевств разбили его при Лакерстоуне. Теперь же Дуфф решил повторить попытку своего отца, и ему уже сопутствовал успех. Взяв Лакерстоун и Мирону – небольшие, но хорошо укрепленные крепостными стенами лорнийские города, находящиеся на границе с Макко, он явно дал понять серьезность своих намерений.

Одна мысль не давала Энгусу покоя – как многотысячная армия смогла остаться незамеченной и в короткий срок почти захватить их соседей?

– Мне нужно увидеть этого храброго юношу, – сказал Дункан, вставая из-за стола.