– Доброе утро, сир Энгус. На этот раз никто к нам не прокрался? – услышал он за спиной детский голос. К нему подошел светловолосый мальчик восьми лет в темно-зеленом жакете с вышитым на груди гербом королевского дома – орлом с лилией в клюве, и невинно улыбался.

– Нет, Ваше Высочество. Королевская стража трижды вчера прочесала замок и один раз сегодня, посторонних нет.

– Очень жаль, тот бедняк наделал столько шуму, – принц рассмеялся, – Было весело!

– Уж не вы ли провели его в замок, милорд? – улыбаясь спросил Рейвели.

– Вот еще! – принц обиженно надул губы. – Почему всегда подозревают меня?

Энгус засмеялся. Принц Морка́нт был большим любителем шалостей. Год назад он запер рыжего кота главного королевского архивариуса в кладовке и подсунул тому записку с требованием выкупа. Морканту тогда сильно досталось от отца, а архивариуса долго отпаивали ромашковым чаем. Животное же после этого случая стало обходить принца стороной. Доставалось от шалуна и сестре, которой, как и ее фрейлинам, он подбрасывал в покои лягушек и ящериц. Энгус это знал, поскольку Уна никогда не упускала возможности пожаловаться ему на принца. Поэтому в том, что Морканта подозревали во всех прегрешениях, не было ничего удивительного. Однако, в силу юного возраста, высоко положения и безграничной любви короля к сыну, ему все прощалось. Не последнюю роль играла и его внешность: светлые кудряшки, пухлые щечки и голубые невинные глаза.

Принц по-хозяйски обошел Большой зал, отдал несколько распоряжений слугам, а затем с чувством выполненного долга удалился.

Через некоторое время в зал подошел Гейт Морва́н.

– Я проверил кухню и служебное крыло, посторонних нет, – сказал он.

Гейт был сыном фермеров, с самого детства мечтавший стать воином. Будучи девятилетним мальчиком, он поступил на службу оруженосцем к одному старому уважаемому рыцарю и хорошо себя проявил, особенно отличившись в стрельбе из лука. Снискав расположение пожилого воина, он был рекомендован королю. Энгус с позволения Дункана, принял молодого человека в гвардию и посвятил его в рыцари, после чего тот взял себе фамилию Морван, а в качестве знамени выбрал изображение степного кота на коричневом поле.

У Гейта была типичная внешность жителей южного Галхейма— темные вьющиеся волосы, глаза орехового цвета и смуглая кожа. Черты лица у него были тонкие, а телосложение – худощавое, что только прибавляло ему ловкости.

Мимо пробежала рыжеволосая служанка с подносом ароматного хлеба и, завидев Гейта, лучезарно ему улыбнулась. Несмотря на то, что рыцарю недавно исполнилось лишь двадцать лет, он был не по годам серьезным и предпочитал не тратить время на такие пустяки, как девушки. Все свое свободное время и средства он тратил на то, чтобы помогать родителям. Энгуса это в нем восхищало, ведь сам он не мог отказать себе в женской компании. Правда, с недавних пор единственная женщина, в чьем обществе он проводил время была Уна, но ему это только нравилось.

– А где Сидмо́н? – спросил Энгус.

– Он осматривает королевское крыло.

Гейт глянул на дверь и сказал:

– А вот и он!

К ним подошел высокий и статный молодой человек с волевым подбородком и добрыми глазами.

– Все в порядке, я не нашел никаких нарушителей.

Сидмон был старше Энгуса на два года, и в свои двадцать шесть лет снискал себе славу одного из лучших мечников королевства. К тому времени, как Энгус пришел в гвардию, тот уже служил в ней и очень помог ему на первых порах. Также он был единственным из троицы благородного происхождения –его семья была из древнего рода Альдерси. Многие девушки этого дома выходили замуж за наследников престола и становились прекрасными королевами, а многие мужчины – великими героями. Также дом Альде́рси славился своими богатствами, пока один из лордов не проиграл все свое имущество в кости. Так уже три четверти века от разоренного рода осталась лишь благородная фамилия.

Сидмон был живым воплощением благородства, а его волосы цвета пшеницы длиной достигали плеч, и всегда выглядели идеально. Глянув на друга Энгус невольно почувствовал себя неряхой.

– Совсем не успел привести себя в порядок, – пожаловался он, стряхивая с плеча невидимую пылинку.

– А это не ты должен быть самым красивым на празднике, – сказал Гейт с улыбкой.

Ближе к вечеру начали собираться гости. Тут и там сновали высокородные горожане, а также леди и лорды, прибывшие из своих замков специально, чтобы поздравить принцессу. Все они непременно были одеты в пестрые наряды из дорогих тканей, с вышивкой из золотых нитей, и инкрустированные драгоценными камнями. А в качестве доказательства своего высокого положения они украсили наряды эмблемами своих домов. Главный камердинер, старик Фо́тис, служивший еще при отце короля Дункана, отдавал приказы слугам и рассаживал гостей по их местам. Несмотря на внешнюю дряхлость Фотис был бодрее любого юноши, умудряясь содержать замок в чистоте и порядке, чем неизменно вызывал у слуг почти благоговейное уважение. Впрочем, и в этот вечер вопреки кажущемуся хаосу, камердинер держал все под свои контролем, продумав каждую минуту праздника до мелочей.

Когда все гости расселись по своим местам, заиграла музыка, и королевский глашатай громогласно провозгласил:

– Приветствуем Его Величество Дункана Третьего из дома Кальденот, короля Галхейма! – В Большой Зал вошел высокий статный мужчина в роскошном жакете с вышитым на груди гербом своего дома. На его плечи была накинута мантия из красного бархата с воротником из белого соболя. Королю было чуть больше сорока лет, но его светлые волосы и густую бороду уже тронула седина. Король сел в высокое кресло с резной позолоченной спинкой, стоящий на помосте во главе стола и кивнул собравшимся гостям.

Вслед за отцом в зал, не дожидаясь объявления, забежал принц Моркант и сел по левую руку от отца. Сделав драматичную паузу, глашатай взял в легкие побольше воздуха и громко проговорил, растягивая слова:

– Приветствуйте виновницу торжества, Ее Высочество, прекрасную принцессу Ма́вис Кальдено́т!

В зал, лучезарно улыбаясь, вошла девушка девятнадцати лет в струящемся платье из розового шелка. Ее темно-русые волосы были убраны в аккуратную прическу, обнажая тонкую шею. В отличие от брата, который был копией короля, принцесса была похожа на мать – покойную королеву Лорейну. Девушка не слыла первой красавицей королевства: у нее были глубоко посаженные глаза и курносый нос. Тем ни менее, одаривая окружающих свой обворожительной улыбкой, она словно распространяла волшебный свет. К тому же принцесса обладала изысканными манерами, а ее доброта располагала к ней людей. Мавис прошла к столу и села по правую руку от отца.

Когда глашатай произнес имя принцессы, Энгус мельком глянул на Сидмона. Тот не сводя глаз следил за принцессой, и поймав ее взгляд, еле заметно улыбнулся.

Сидмон и Мавис любили друг друга, и лишь три человека в королевстве знали об этом – Энгус, Гейт и фрейлина принцессы – Уна. Влюбленные тайно встречались в саду и, прячась среди кустов голубого жасмина, разговаривали обо всем на свете. По словам рыцаря, только с ней он чувствовал себя цельным человеком, и если бы дом Альдерси не разорился, то он осмелился бы попросить у короля руки его дочери. Но судьба распорядилась так, что Сидмон был хоть и благородного происхождения, но все же бедняком, которому нечего предложить принцессе, кроме жалованья королевского гвардейца. Этого было бы достаточно для дочери простого рыцаря, но не для дочери короля.

Энгусу было обидно за друга, но помочь ему он был не в силах. От грустных мыслей его отвлек Дункан: он встал из-за стола и подняв кубок, сказал тост в честь своей дочери. Даже принц Моркант добавил пару слов, отчего среди гостей раздались возгласы умиления. Гости начали чокаться своими кубками и выкрикивать поздравления.

Затем заиграла музыка и праздник начался.

Повара потрудились на славу: столы ломились от всевозможных блюд из мяса и овощей, а также пирогов и пирожных. Знатные гости, особенно леди, ели немного, но землевладельцы и рыцари, которых пригласили только из вежливости, набивали свои животы так, словно не видели еды как минимум месяц.