Король также не поскупился и на развлечения. В центр зала вышли жонглеры и акробаты. Пока одни демонстрировали гостям ловкость рук, подбрасывая в воздух ножи и стремясь поймать их с завязанными глазами, другие – исполняли удивительные трюки, поражая воображение зрителей своей гибкостью и грацией.

Следующим выступил факир, прибывший из Пико́роса – далекого материка на востоке. Это было экзотичное и загадочное место с большим разнообразием культур, и все самые виртуозные артисты были родом с этого континента, либо проходили там обучение.

На факире были широкие шаровары, сшитые из разноцветных лоскутков, такая же жилетка, надетая на голое тело и пестрый тюрбан на голове. Он также подвел глаза углем, чтобы дополнить экзотичность своего образа. Факир рассыпал на полу разбитое стекло вперемешку с горящими углями, и стал прохаживаться по ним босиком. Гости наблюдали за этим зрелищем со смесью ужаса и восторга.

– Потрясающе! – прошептал Гейт, глядя, как заморский артист виртуозно жонглирует горящими факелами.

– Угу, – согласился Энгус, наблюдая за представлением с широко открытыми глазами.

Затем чужестранец достал из кармана шаровар бутылку из темного стекла с неизвестной жидкостью, сделал глоток и дунул на огонь, отчего вверх устремился огненный поток, сопровождаемый удивленными возгласами гостей. Под конец факир поместил факел себе в рот и потушил пламя. Гости взорвались аплодисментами, а принц Моркант подбежал к трюкачу, и дергая его за штанину, потребовал научить его тем же фокусам. Факир нагнулся к мальчику и заговорщически сказал:

– Я готов научить Ваше Высочество всему, что знаю. Но путь будет долгим, и займет много лет.

– Много лет? – разочарованно спросил принц.

– Боюсь, что так. Прежде, чем начать глотать огонь, нужно укрепить тело и дух, – сделав паузу, он добавил: – Особенно дух.

– А как это сделать?

– Медитациями. Нужно позволить душе воспрянуть, а для этого нужна тишина. Великие факиры способны медитировать несколько дней, не на что, не отвлекаясь.

– Ну, нет, – обиженно надул губы Моркант, – Не хочу я быть факиром.

Заморский гость нарочито расстроенно пожал плечами, а король рассмеялся. Любой, кто хоть раз видел принца, знал, что тот и часа не способен усидеть на месте, особенно молча.

Следующими вышли актеры бродячего театра, которые подготовили короткий спектакль специально в подарок принцессе. Это была сказка про благородного принца, превращенного злобным колдуном в статую. И только прекрасная принцесса оказалась способна расколдовать своего возлюбленного. История была простой и немного наивной, но актеры играли хорошо, а образ главной героини очевидно был списан с Мавис. Публика благосклонно приняла актеров и одарила их аплодисментами.

– Какая глупая детская сказка, – сказала Уна, подкравшись к Энгусу.

– Гости остались довольны.

– Ха! Они уже пьяны.

– Главное, что принцессе понравилось, это ведь ее праздник.

– Конечно, ей понравилось, ведь Мавис у нас романтичная натура, – закатила глаза Уна.

Энгус ухмыльнулся и прошептал девушке на ухо:

– Какая же ты несносная.

– Приходи ко мне сегодня ночью, и я покажу тебе, какой несносной я могу быть, – ответила она и лукаво сверкнув глазами, вернулась за стол.

Еще некоторое время раздавались тосты в честь именинницы, затем музыканты заиграли песню, посвященную Эдмунду III— деду Дункана, который славился своими морскими путешествиями, совершенными в молодости, и гости тут же пустились в пляс.

О́дди Туспа́н пригласил принцессу Мавис на танец, и та мельком взглянула на Сидмона прежде, чем согласиться. Этот невысокий тощий молодой человек двадцати одного года от роду приходился покойной королеве Лорейне племянником, а принцессе –кузеном.

Альдерси внешне остался невозмутимым, но его челюсть заметно напряглась, как если бы он сильно стиснул зубы. Энгусу не нравился Одди, хотя на самом деле, из-за своего характера, он не нравился никому, даже королю.

Родители Одди погибли в шторме, когда плыли на остров Та́йри к королеве Као́ра – Неле Азо́йя, дабы договориться о браке их младшего сына с принцессой И́рис. Это было до того, как их старший сын погиб на охоте и Одди стал лордом своего замка и единственным представителем рода Туспан.

Лоре́йна также была на том корабле и погибла вместе с братом и невесткой. Король был вне себя от горя и три месяца почти не выходил из своих покоев, оставив управление королевством своим советникам. Лишь потом он вспомнил про детей – юную Мавис и Морканта, которому едва исполнился год, и заставил себя жить дальше.

Накануне именин, девушка поделилась с рыцарями тем, как сильно ей не хватает матери. По этой причине она часто ходила в семейный склеп, чтобы побыть с ней несмотря на то, что там покоился лишь пустой гроб, ведь сама Лорейна канула в пучину.

Рыцари и лорды приглашали принцессу танцевать, и она давала согласие каждому из них. Сидмон лишь мрачно наблюдал, как они борются за ее внимание и вероятно мечтал о том моменте, когда все эти гости разойдутся по домам.

Энгус также смотрел, как Уна танцует с другими мужчинами и смеется, и его съедала ревность.

Если же Мавис было очевидно неловко, то ее фрейлина наслаждалась ситуацией, словно специально дразня своего возлюбленного.

⁕⁕⁕

Маленького Морканта, несмотря на его сопротивление, отправили спать через пару часов после начала праздника. Принцесса же заметно быстро устала и поэтому попросила у отца разрешения удалиться.

Воспользовавшись возможностью остаться с ней наедине, Сидмон вызвался проводить ее до покоев.

Некоторое время они шли молча, и лишь когда звуки праздника остались далеко позади, рыцарь сказал:

– Ты очень рано покинула праздник.

– Гости так заняты весельем, что даже не заметят моего отсутствия, – махнула рукой Мавис.

– У меня есть для тебя подарок.

Мужчина вытащил из нагрудного кармана небольшую брошь и вложил в руку принцессе.

Это было украшение из золота в виде цветка жасмина с маленькими сапфирами на месте лепестков. Брошь была выполнена мастерски и стоила Сидмону огромных денег, которые он откладывал несколько месяцев.

Мавис ахнула:

– Сидмон, это было необязательно. Мне не нужны никакие подарки.

– Но мне так хотелось сделать для тебя что-нибудь приятное. Пожалуйста, не отказывайся.

Она кивнула и улыбнулась.

– Голубой жасмин, как тот, что растет в нашем любимом уголке сада. Спасибо!

Принцесса погладила его по волосам и нежно поцеловала.

– Это был чудесный праздник, но, если бы меня спросили, как бы я хотела провести этот день, я бы ответила, что с тобой. Только мы вдвоем, – добавила она.

– Я бы тоже этого хотел, больше всего на свете, – сказал Сидмон, – Было невыносимо смотреть, как ты танцуешь с другими, и не иметь возможности даже взять тебя за руку.

– Ты можешь сделать это сейчас, – произнесла Мавис и приобняла его за шею, – Потанцуй со мной.

– Здесь и без музыки?

– Кому нужна музыка! – улыбнулась принцесса.

Молодой человек взял любимую за руку, обнял за талию и медленно закружил в танце. Он погрузился в это мгновение, забыв обо всем остальном, и в тот момент, в звенящей тишине каменного коридора замка, Сидмон почувствовал себя счастливым, как никогда.

⁕⁕⁕

Ближе к утру почти все гости разошлись спать, остались лишь стойкие королевские воины, привыкшие пить до тех пор, пока выпивка не кончится. На их фоне сильно выделялись несколько мелких землевладельцев, довольные честью быть приглашенными на королевское празднество, и поэтому не спешившие уходить.

Энгус с друзьями сидели в дальнем углу зала, чтобы громкие разговоры сильно охмелевших гостей им не мешали. Мимо пробежала рыжеволосая служанка и снова одарила Гейта лучезарной улыбкой, что не ускользнуло от внимания Энгуса.

– Смотри-ка Гейт, эта девушка строила тебе глазки весь вечер.

– Тебе показалось.

– Боюсь, я склонен согласиться, это заметно невооруженным взглядом, – кивнул Сидмон и хлопнул своего молодого друга по плечу.