Рождение весны Еще невзрачны северные дали, Но в воздухе ликующе слышна – Дыханьем почек, свежестью проталин, Как с полотна художника – весна. Угрюмые, уже бессильны тучи, Зато как дети веселы ручьи, На ветки шапки-гнезда нахлобучив, Саврасова копируют грачи! «Ты услышишь меня, словно эхо в ночи…» Ты услышишь меня, словно эхо в ночи. Ты подумаешь: дождь по карнизу стучит. Будут звуки тревожить и мучить во сне… Как жестоко ты крикнул: «Забудь обо мне!» Я простила… Но только нет воли моей Изменить обещание звездных путей: Не меня ты обидел, тебя не кляну… Но в обиде судьба – долго помнит вину. Журавли К нам весной из дальних странствий Прилетают журавли, Над жнивьем кружатся: «Здравствуй, Широта родной земли!» За небесной синей кромкой Жаркий мир чужих красот, Но милее всех сторонка, Где родное поле ждет. «Мне снится опять островок с берегами…» Мне снится опять островок с берегами, С рекой неразлучный влюбленный причал, Где легкая лодка плыла облаками, Бежала тропинка – начало начал. Теперь поседевшие заросли ивы, Где иволга песней встречала, звеня, И в трещинах лодка, забитая илом, Уже не узнала тебя и меня. Пусть в радости лета есть нотка печали, Веселая смена идет по лугам: Две новые лодки на старом причале, Под вечер прижавшись, верны берегам. Зимние сумерки За хрустальным окном фиолетом Растворяется даль бирюзы, Очарованы призрачным светом, Быстрый бег замедляют часы. Ждешь меня во дворе у беседки, И тихонько поет снегопад, Колыбельную слушают ветки, В белый сон погружается сад. Предвечернее тает мгновенье, Околдованы сказкой зимы, В замирающий миг откровенья В синих сумерках таем и мы. Тень Повторяет кривлянием наши движенья И не выдаст ни звуком себя в тишине, Расплывется, где ярких огней окруженье, А совсем исчезает, скрываясь во тьме. Ну за что вездесущее нам наказанье – Пятна черных теней в наши светлые дни? Забываем, что тень – тоже наше созданье. Всем, родившись на свет, – отражаться в тени. И напрасно высказывать наши протесты, На засов не закрыть перед нею дверей. «Ладно, Тень, оставайся, но знай свое место!» – Скажем ей… И не будем бояться теней. На мамином окне
Застывший бисер февраля Украсил дремлющие ели. Снегами белыми пыля, Еще баюкают метели. В ночной бессоннице мороз Творит хрустальные узоры, Им вопреки бутоны роз В рассветный час открыли взоры… Зажгли на мамином окне Зари румяной отраженье, Оповещая о весне Дыханьем раннего цветенья. «И в жизни – черно-белые квадраты…» И в жизни – черно-белые квадраты, Всё так же, как на шахматной доске: Выигрывают стойкие солдаты, Рискуя у судьбы на волоске. Спасает ненадолго рокировка, На короля задуман компромат, Роль королевы – выкрутиться ловко, И пешка намечает грозный мат. Показывают удаль офицеры, Решается король на робкий шаг, Конь, в одиночку продвигаясь к цели, Нежданно объявляет первый шах. По правилам играют все фигуры, Случайный ход – трагический урок. И в жизни – стратегические туры. И по доске не ходит сам Игрок. Шиповник Закаленный на морозе, По весне шиповник рад Рассказать, что нежной розе Близок он, как сводный брат. Обращается к прохожим, Раскрывая все цветки: – Посмотрите, мы похожи – Розой дышат лепестки! Море Море россыпью жемчужной Катит волны предо мной, И шумит раскатом дружно Отступающий прибой. Неустанная работа, Свыше данная волнам: Будто молят за кого-то, Помнят всех по именам. Шторм Если черные над морем Грозны тучи в небесах – Не усну в ночном дозоре В старой башне на часах. Если бурный вал прибоя Станет гибелью грозить – Буду верой и мольбою В злую ночь тебя хранить. Горы Живописно природное зодчество, Снежный блеск недоступных вершин. Незнакомо горам одиночество, Величавым в сединах вершин. С ними море и небо бескрайнее, Эхо вечности – гимн красоте. Горы знают далекое тайное, Достижимое лишь в высоте. |
